Успеть до радуги - Земляной Андрей Борисович (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Тень против света – пыль против ветра. Иди. Мне пора.
Я легонько подтолкнул его и отвернулся, глядя в коридор.
Этот нехитрый стишок написал мой товарищ по той прошедшей и ушедшей в никуда жизни. Там, являясь элитой из элит армейской разведки, мы тоже называли себя Тенями.
«Тени, говоришь, ну-ну. Посмотрим, какие они тени…»
Не являясь самостоятельным аспектом Искусства войны, Тень позволяла достичь очень тонких нюансов при использовании Главного атрибута.
Собрав всю Силу и Энергию в тонкое, как кисея, облако, я шагнул сквозь него в Тень.
Как всегда, при переходе в один из боевых режимов, первым поплыл цвет. Не сразу, но полностью все обесцветилось почти до черно-белых тонов. Но взамен появились невидимые ранее бесконечные оттенки серого. Так видит мир обыкновенная кошка, расплачиваясь плохим восприятием цвета за совершенное ночное зрение.
Потом поплыл звук и тактильная чувствительность. Ничего особенного, просто они сливались в одно целое со зрением.
Морщась от ярких вспышек, я потихоньку стянул с себя куртку и майку, оставшись голым по пояс. Сразу стало легче.
Ладно, попрыгали. Внешне лениво, а на самом деле очень тихо, я толчками продвигался по длинному дугообразному коридору. Постепенно коридор стал шире и выше. Кожным зрением я уже видел две кляксы, висящие на потолке коридора.
Я сделал вид, будто что-то почувствовал, и внимательно посмотрел вверх, с удовольствием отметив, как кляксы замерли. Потом пошел дальше. Нога еще двигалась вперед в поиске опоры, когда тени зашевелились. Что-то огромное и страшное надвигалось на меня сзади с невозможной для человека скоростью, понуждая броситься вперед, не разбирая дороги, или повернуться к этому лицом.
Вместо этого я сделал шаг, резко вогнал кулак в едва различимое темное облако, и тут же развернулся с уходом вниз.
То, что было сзади, правильно оценило ситуацию, кинувшись вперед, когда мое движение еще не было завершено.
Я не стал блокировать его атаку, а просто упал вниз, подкатившись под заваливающегося в пустой удар противника, одновременно сделал захват одной из его конечностей, и рубанул снизу, распоров его тело на двадцать сантиметров.
Нехотя, по капле, тень покидала меня, пока я стоял перед массивной дверью, ведущей в апартаменты «богомола», и рассматривал то, что собиралось меня убить. Даже не роботы, а какие-то странные животные. Правда, все, что я знал о биологии, категорически протестовало против того, чтобы назвать этих тварей Божьими. Хотя кто знает, какие тут у них боги…
Потом, не мудрствуя лукаво, я вытащил из кармана штанов излучатель и вырезал замок вместе с дверью и куском стены. Видимо, заблокированные каким-то образом петли или какой-то засов еще немного посопротивлялись, потом жалобно крякнули, и дверь рухнула в проем тяжкой грудой металлолома.
Большой ярко освещенный зал с высоким потолком был полон ковров, драпировок и напоминал будуар куртизанки. Я оглянулся, высматривая длинного, и увидел его. Он задумчиво сидел в монументальном кресле у низкого столика затейливой формы. Он, наверное, был так занят своей головоломкой, что не обратил внимания на такой пустяк, как вывороченная из петель бронированная дверь.
Глядя на него, я представил себе, как это лощеное насекомое будет биться от болевых спазмов, умоляя меня только об одном – убить его как можно скорее. Искусство пытки не было моей сильной стороной, но это не значит, что я был совсем профаном. Если надо, я могу заставить человека умирать месяцами, и при этом любить меня, своего палача, самой трепетной и сильной любовью, на которую он вообще способен.
«О мой Ромео, посмотри, какой чудесный хлыст…»
Наверное, я очень ярко себе это представил, потому что эта козья морда соизволила сделать вид, будто наконец-то меня заметила. Прекрасно, браво брависсимо… Только вот почему-то мизинчик у вас дрожит так мелко, да и дышите вы слишком глубоко и размеренно. Не иначе, как считаете. Раз два три вдох, раз два три выдох. У нас в разведшколе за такое спокойствие прогоняли по «черному» полигону. Интересно, с чего он начнет, с фразы вроде: «Что-то ты долго сегодня?» или «Проходи, садись, будь как дома»?
– Ты не играешь в кро? – спросил он.
«Ну, во всяком случае, свой вариант».
– Нет, я играю только в те игры, правила которых мне известны, – ответил я.
– Садись, я научу тебя.
– У нас есть время? – спросил я, подходя к нему.
– Время всегда есть.
Я присел на крохотную табуретку напротив, а он начал объяснять мне значение и принцип передвижения фигур по диагонально-двухцветному полю. Старая как мир, игровая версия поля боя. Король, или если хотите, штаб, стратегические ударные силы, тяжелая артиллерия, десант, пехота и кое-что еще, отличавшее эту игру от знакомых мне шахмат – некий аналог саперных частей, умевших устанавливать «мины».
Мозги с трудом повернулись в давно забытом направлении, и через двадцать ходов моя пехота под прикрытием тяжелой артиллерии и при участии отвлекающего маневра десанта взяла в клещи вражеского короля. Все. Дальше только агония. Партия!
– М-да… Мне почему-то казалось, ты будешь действовать исключительно мобильной пехотой, – проговорил «богомол».
– У меня широкий кругозор. Может, поиграем теперь в мою игру?
– Как называется твоя игра? – Он насмешливо поднял брови.
– Очень просто: «Вопросы и ответы». Я задаю вопросы, ты даешь на них ответы. Если я решу, что ты лжешь, то ты недолго, но очень интенсивно об этом пожалеешь. Понятно?
Он криво усмехнулся.
– Понятно…
– Отлично. – Я на секунду задумался. – Кто такие истандийцы?
Он сложил руки на груди и смерил меня длинным взглядом.
– «И стан» на варусе означает торговый форпост.
– Что такое варус?
– Торговый язык Империи, его еще называют Ингал-второй.
– Существуют другие языки?
– Конечно! – У него вновь приподнялись брови. – Ингал-первый уже почти не используется. Ингал-третий называют дипломатическим. И ставший фактически основным языком для военных – гатрийский. Всего в таблетке было шесть языков.
– А мы на каком разговариваем?
– Ты, наверное, не поверишь, если я тебе скажу, что на дворцовом диалекте Ингал-1…
– Почему тогда здесь все понимают дворцовый язык? Что-то не похожи они на дворян.
Он вздохнул.
– Вообще-то это преступление, обучать народ дворцовому языку. Но… – Взмахнул своими клешнями «богомол» – Это моя личная яхта.
– Яхта… – Я пожевал это слово губами.
На своем веку я перевидал много яхт. Это были и парусники, и плавучие дворцы нуворишей. Но, судя по всему, это транспортное средство не было ни тем, ни другим. Поэтому я уточнил то, что и так было понятно.
– Космический корабль?
– Ну да. – Он как-то странно посмотрел на меня. – Ты употребил странный эвфемизм. У нас говорят «ваикооси».
– Твоя таблетка не дает глубокого знания языка.
– А-аа. Это, кстати, секретная разработка нашего клана. Таких таблеток нет даже у Императора.
– И большой у вас клан?
– Четыре планетных системы.
– Это много?
Он поморщился.
– Да нет. Средне.
– Что, кстати, есть у тебя в таблетках, кроме языка?
Я так плотно фиксировал его психомоторику, что вся гамма его чувств, от растерянности до страха, промелькнула предо мной, как кадры учебного фильма.
С отчаянием обреченного он кинулся вперед, как танк на пушку.
Пушка выстрелила первой.
Пока он снова учился дышать, я осматривал апартаменты.
Что же такого было в его коробочке, за что он был готов умереть? Ладно, потом выясним.
– Отдышался? – ласково, как любящая мама, спросил я его. Дождавшись ответного нечленораздельного мычания и кивка головой, я жизнерадостно произнес:
