Комендант мертвой крепости - Аренев Владимир (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Вот именно! — Хродас слез со своего жука, который уже проявлял первые признаки беспокойства. — Ладно, рассёдлываем их… проклятье! Это задержит нас по крайней мере часа на два.
Он не стал добавлять, что теперь они лишатся одного из жуков; все и так это знали.
Они сняли с насекомых упряжь и позволили делать то, чего требовала природа. Всякий раз, когда стая бархаг находила большую свежую тушу, они зарывали её как можно глубже, затем один из жуков становился самкой и остальные оплодотворяли её. Самка закапывалась и откладывала яйца на мясо, она же охраняла его, пока не вылуплялись личинки. Оставшиеся жуки обычно тоже сторожили кладку, но их-то можно было сбить с толку, увести отсюда; самку — никогда.
— Выставьте часовых и займёмся наконец обедом, — проворчал Хродас. Он уже смирился и с задержкой, и с потерей одного жука.
О том, что кто-то едет по их следам, дозорные сообщили полчаса спустя, как раз во время обеда.
— Всем приготовиться! — обронил Хродас. И подумал: «Не должны бы ещё…»
Это был одинокий всадник на бархаге; вряд ли он мог причинить им много хлопот, хотя и ничего хорошего ждать не приходилось. Отряд расположился лагерем в тени западной стены, подальше от колодца и жуков, уже зарывших тушу в песок.
Отложили поджаренные ломти мяса, взялись за копья; ждали, пока всадник подъедет ближе.
— По-моему, это женщина, — сказал наконец Бйотти. Кто-то ответил в том духе, что длительное воздержание пагубно действует на мозги Краснобая: ну откуда здесь возьмётся женщина?!
Железнопалый уже догадывался откуда.
— Хорошо, что я вас догнала! — Синнэ, едва соскочив с жука, бросилась к Хродасу. — Где они?!
— Кто?! Что ты вообще здесь делаешь?!
— Мальчики!
— Какие мальчики?
Синнэ потрясла у него перед носом зеркальцем, как будто это всё объясняло.
— Что это?! — не выдержал Хродас.
— По-моему, — вмешался алаксар, — перед нами изобретение старого Грэлта. И если я всё правильно понял…
Не тратя лишних слов, он развернулся и обвёл взглядом лагерь. Затем поспешил, перешагивая через мешки и сёдла, к трём своим коробам — те так и стояли в крепёжных ремнях, чёрные и похожие на гробы.
— Ну-ка, — стукнул по ближайшему, — хватит прятаться, вылазьте!
Но не из этого, а из другого, дальнего, раздался мальчишечий голосок:
— Кажется, крышку заклинило, господин учитель.
— И у меня, — поддержал голос из третьего короба. — Ещё в самом начале.
С помощью копий они сдвинули-таки эти проклятые крышки.
— Кто там говорил про расплавившиеся мозги? — хмыкнул Краснобай. Остальные захохотали, хотя, в общем, ничего весёлого не было.
Мальчишки щурились от яркого солнца. Едва стояли на ногах.
— Откуда вы здесь взялись?! — рявкнул Хродас.
— Мы очень хотели посмотреть на заброшенный город, — промямлил один.
— Господин учитель так много о нём рассказывал, — добавил второй. — Вот мы и решили…
— А ты куда смотрела?! Не заметила, что у тебя пропали двое твоих воспитанников — андэлни, за которых ты отвечаешь! И это — моя дочь?! — Он покачал головой: — Такому я тебя никогда не учил.
— Она не виновата, господин комендант! — пропищал один из мальчишек, конопатый. Второй согласно закивал: — Мы сложили одежду и подушки под одеяла, чтобы казалось, будто спим. А сами с ночи забрались в эти коробки.
Хродас с силой воткнул копьё в песок и, не стесняясь ни дочки, ни детей, от души выругался.
— И что теперь мне с ними делать? — спросил он у Синнэ. — С ними и с тобой!
— Я заберу их обратно…
— Как? На чём?! Жуки дадут себя запрячь не раньше, чем через полчаса, а к тому времени… Ты не успеешь вернуться до темноты. А эта малышня не умеет управлять бархагами. И выделить андэлни для сопровождения я не могу, у меня каждый на счету.
К тому же он не мог тратить время — но и сказать об этом не мог.
— Значит, поедут с нами, — невозмутимо подытожил алаксар.
Хродас сперва хотел одёрнуть его, а потом… потом просто кивнул. Какой-никакой, а всё же выход.
Мальчишки с восторженными воплями уже пританцовывали вокруг.
— Поедут, — сказал им алаксар, — так же, как и сюда: в коробах.
Вопли мигом прекратились.
Из архива Хромого
(уголок листа оторван)
Жил на свете один алаксар, и был он дурак дураком. Как-то раз познакомился он на ярмарке со слугой самого вагата, верховного алаксарского жреца. Слово за слово — стали слуга с дураком приятелями, встречались в харчевне, пропускали кружку-другую пивка, беседовали о том о сём.
Вот однажды говорит дурак:
— Ах, как бы мне хотелось прислуживать мудрому вагату! Может, я и не знатного рода, но парень справный и много пользы принёс бы твоему господину, а значит, и всей державе.
— А ведь верно! — отвечает ему приятель. — Похлопочу-ка я, чтобы взяли тебя ко двору.
Сказано — сделано. Стал служить дурак при вагате.
А в ту пору Праотец Алтэрэ, нарушив Небесный Договор о Безмолвии, стал наведываться к своим чадам. Чтобы никого не побеспокоить, являлся Он в образе обычного алаксара. Вагат по Его велению собирал самых мудрых и добродетельных чад Алтэрэ, и вот они, запершись в вагатовых покоях, вели полуночные беседы. (Позже кто-то записал те тайные наставления Алтэрэ да так и назвал «Полуночными беседами».)
Дурак, хоть и был дураком, а догадался, что дело здесь нечисто. Как-то раз подслушал он, о чём говорят в покоях вагата, и смекнул, какой-такой гость ходит к верховному жрецу. Взяла его досада: как же так, Алтэрэ создавал всех алаксаров равными, а теперь тайно учит премудростям лишь добрых друзей вагата.
«А я ведь, — думал дурак, — ничуть не хуже их всех!»
Решил он доказать это. Взял богатое платье, которое хозяин его надевал лишь по праздникам, взял туфли, в которых вагат исполнял обряд Благословенья страны, — и вечером заявился в покои хозяина.
Тот удивился и разгневался:
— Что это ты, ничтожный, себе позволяешь?!
— Присмотрись-ка повнимательнее, — ответил ему дурак. — Или от того, что сегодня ночью я пришёл в другом обличье, ты уже не узнаёшь меня? Коротка же твоя память, быстро позабыл ты о полуночных беседах в кругу друзей! Но я прощаю тебе твою заносчивость и твою забывчивость. А теперь зови мудрецов…
Делать нечего. Не сомневаться же вагату в словах самого Праотца! Позвал он своих друзей, и начал дурак поучать их. Велел он снять богатые одежды и надеть обычные, из простого полотна. Призывал к смирению и покаянию. Велел раздать всё добро нуждающимся, а себе оставить только самое необходимое.
— Потому, — говорил, — и заключили мы с остальными Праотцами Небесный Договор, что вы пренебрегаете нашими заветами. Мы учили вас жить в мире и согласии — а вы воюете и отправляете друг друга в призрачный мир. Первозданные андэлни были равны во всём — а вы алчны и чванливы, презираете одних и заискиваете перед други…
(обрыв листа; следующий начинается с полуслова, очевидно, один или два листа утеряны)
…ялись, глядя на советника, который в одном исподнем бежал по ночным улицам. Мальчишки свистели ему вдогонку; шипели и рвались с цепей кудлаки.
И снова, чуть только забрезжила заря, дурак скинул платье и туфли вагата, надел куртку прислужника и, тихонько усмехаясь, слушал, как судачит о нынешней ночи челядь.
Прошла неделя, за ней другая. Снова начали сомневаться мудрецы. Увидел это дурак, надел платье да туфли и отправился в покои вагата.
Позвал вагат мудрецов — пришли они, куда деваться. И никто поначалу не обратил внимания на худого лысого старика, каждый думал, будто пригласил его кто-то другой.
Только хотел дурак начать свои поучения, старик возьми да скажи:
— А кто ты такой, мил андэлни, чтобы нас уму-разуму учить?
