Виктория значит Победа (СИ) - Крутских Константин Валентинович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Внезапно Вика почувствовала, как левую коленку пронзила дикая боль. Но взглянув на нее, она не заметила ничего особенного. Ей вспомнилось, что именно в эту коленку ей когда-то впился алконьсикр, и именно на ней долго болталась его отрубленная голова. Получается, эти твари посылают какое-то излучение, вызывающие боль давно зажившей раны? Ну нет, уж этот номер не пройдет! Вика старательно припомнила песню Ладвапунга, написанную от лица Киира, с которой когда-то началось ее лечение. Может быть, ей показалось, но волна боли, как будто слегка отхлынула. Ну, значит, переживем!
Алконьсикры пытались проломить стену, отделявшую их от всадников, и бились об нее своими несокрушимыми головами. Видимо, копыта, не выделявшиеся на ноге, были гораздо более слабым местом. Что творится за пределами конюшни, не было видно, поскольку разноцветные тела давно завалили проход, в своей тупо злобе, возможно даже передавив друг друга.
— Ребята, здесь крыша держится на столбах! — крикнула Пикшумдо. — Если один из них повалить, то…
— Понятно, — кивнула Вика. — Сарвет, помоги допрыгнуть!
Великан тут же подхватил ее на руки и перебросил через стену. В полете Вика вытянула руки и уцепилась за самый верх столба, а потом обхватила его ногами. Выхватив меч, принялась рубить столб под самой крышей. Алконьсикры внизу щелкали зубами, пытаясь достать ее, но росту не хватало. Вика мысленно посмеивалась над ними, жаль только боль в коленке снова усилилась. Наконец, почувствовав, что прорубила столб на три четверти, она крикнула:
— Сарвет, веревку!
Тот метнул в ее сторону конец каната, который всегда был приторочен к седлу его тяжеловоза. Вика обмотала веревку вокруг столба и по ней легко перебралась к своим, держась за нее руками и ногами. И, вновь оказавшись в седле, скомандовала:
— Тяни!
Великан изо всех сил дернул за веревку, и надрубленный столб рухнул наземь. А вместе с ним и вся крыша конюшни посыпалась на спины алконьсикров. Послышался визг сотен глоток, от которого просто заложило уши. Что там творилось, под этим завалом, даже вообразить невозможно, похоже, перепуганные твари грызли друг друга, рвали зубами и разноцветную плоть, и древесину, но, конечно не могли освободиться. А Викину коленку внезапно совсем отпустило! Правда, снова дал о себе знать голос ведьмы, но загонять его вглубь сознания она уже давно научилась.
В той части помещения, где находились всадники, крыша лишь слегка накренилась и легла на стену, ранее отделявшую их от врагов. Так что, никого не задело. Теперь настало самое время пробиваться на улицу.
— Сарвет, — приказала Вика, — сделай проход, только аккуратно, чтобы всё не рухнуло.
Великан размахнулся своей сыянуй и ударил по бревнам. От гулкого удара сотряслось все строение, но с первого раза все-таки не уступило, как и со второго, и с третьего. Но разве что-то может устоять под напором Сарвета? И вскоре одно из бревен все-таки треснуло посередине, из него вылетел наружу здоровенный кусок. Доломать остальные бревна уже было не трудно, и через несколько минут всадники один за другим выскочили на улицу.
Здесь битва была в самом разгаре. К удивлению Вики, необученные пленники оказались вовсе не так уж безнадежны в бою. Скорее всего, им придавала силы ярость. Вся земля под ногами была завалена обезглавленными или разрубленными алконьсикрами. Впрочем, и среди людей было немало потерь. Не меньше полутора десятков детей и взрослых распростерлись на земле, а некоторые пытались безуспешно разомкнуть челюсти разноцветных тварей. Но этих людей, в отличие от тех, что погибли на центральной площади, скорее всего, еще удастся откачать.
— Войтто! Войтто! — пронеслось над толпой, едва только Луч вынес ее из развалин конюшни.
И она, конечно же, не стала терять времени, а первым же ударом срубила голову бледно-желтой твари, терзавшей какого-то парня.
Снова закипела жаркая сеча. Всадники и их кони месили разноцветную массу с таким ожесточением, какого раньше даже не наблюдалось. Пикшумдо еще несколько раз проделала свой трюк с гвоздем, и несколько детей последовали ее примеру. Один, правда, зазевался, и зубы твари сомкнулись на его руке, но подскочивший Лепотауко тут же отсек мерзкую круглую голову. А парень, в которого вцепились ее челюсти, тут же стал орудовать этой головой, словно дубинкой.
Вика не знала, сколько продолжалась эта странная битва, но через некоторое время противника все же удалось одолеть. Лишь несколько алконьсикров продолжали барахтаться среди безжизненной массы своих собратьев, но уже не могли подняться. Видя это пленники тут же кидались на них с мечами и срубали ненавистные круглые головы.
— Оставьте их, сейчас не до того! — крикнула Вика.
Но пленники не слушали ее — видимо слишком велика была их ненависть именно к алконьсикрам, когда-то затащившим их сюда. Только когда последняя фиолетовая голова покатилась по мостовой, люди начали строиться в шеренги.
— Так, — произнесла Вика устало. — Столько времени потеряли, сколько людей покалечилось, а к цели мы так и не приблизились. Теперь бы еще узнать, где настоящие лошади?
— Так это же совсем просто — откликнулась Пикшумдо. — Они там, где жили алконьсикры. Колдуны просто поменяли их местами. Я тоже знаю, где это.
И снова пришлось тащиться на другой конец города, так как оказалось, что жилище алконьсикров находилось совсем рядом с жилищами пленников, видимо, для запугивания.
На этот раз не возникло никаких сложностей. Кони оказались за запертыми дверями сараев. Было сразу видно, что здесь они чувствуют себя совсем неуютно, поскольку строения были рассчитаны на низкорослых разноцветных уродов. Возможно, во время телепортации многие лошади даже серьезно ударились о здешние потолки.
Распахнув ворота, консоумольцы выводили всех находившихся в помещении коней, Вика лично проследила, чтобы ни одного не осталось врагам.
Пленники с трудом, иногда с помощью одного-двух товарищей, влезали на спины неоседланных лошадей. С особой заботой усаживали тех, кто пострадал от зубов алконьсикров. И даже погибших хонкийцев тоже погрузили на коней, чтобы уже в подземном городе проводить их в последний путь. Оставлять тела колдунам было нельзя — они могли послужить материалом для новых ледьферфов.
Убедившись, что теперь уже все оказались верхом, Вика уже уверенно двинула свой отряд, не спрашивая ни у кого дороги.
— Ты что, собираешься прорваться через главные ворота? — через некоторое время изумленно спросила Пикшумдо.
— Конечно, — откликнулась Вика.
— Но ведь они заколдованы! — воскликнула юная хонкийка. — У нас многие пытались их открыть, но так ничего и не добились. — Колдуны их даже особо и не охраняют.
— Ничего, попробуем, — ответила Вика.
Ворота она увидела еще издалека. Перед ними ощетинилась мечами горстка ледьферфов. Всадники смяли их так быстро, что даже не успели почувствовать вкуса битвы. Затем Сарвет спрыгнул с коня и скрылся в будке где находился подъемный механизм. Оттуда вылетело еще два роя мух, затем раздались громкие удары — кажется, великан крушил там все подряд. И его палица, усаженная шипами из светлой стали, подействовала безотказно. Цепь, державшая расколдованные теперь ворота, начала разматываться, и они стали опускаться, превращаясь в мост через ров.
И толпа всадников, прославляющая деву Войтто, ринулась на свободу.
Стоило только последнему человеку, имевшему при себе светлую сталь, покинуть мост-ворота, как они сами собой поднялись и захлопнулись.
Глава 13
Глава 13
Новая угроза
Вика направила отряд к северному выходу Тьедекаупунки — ведь погрузить такую массу народу на лифт было бы невозможно.
Еще на подходах их ожидал отряд всадников-консоумольцев — Вика специально заранее распорядилась об этом. Стражи открыли ворота, а встречающие всадники стали внимательно осматривать освобожденных пленников, проверяя у каждого ли из них есть с собою оберегающая сталь. Подделок они не опасались, поскольку колдунам так и не удалось имитировать ее особый светлый цвет. Процедура проверки оказалась совсем недолгой — у всех нашлось по гвоздю, а то и по два. Трофейные мечи отбирать не стали, раз людей уже проверили. Все понимали, что для каждого из спасенных такой меч, с помощью которого он сам добыл свободу себе и близким, станет самой драгоценной реликвией.
