Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан (лучшие книги .txt) 📗
Он непрестанно проводил опыты и экспериментировал под видом медитации. Приходил в источник в то время, когда Видящий Тофис покидал источник. Тогда он доставал измерительные приборы, сканеры, и всю ту технику, которую удалось пронести на Хему и спрятать.
А еще он сумел укрыть в храме чемодан, необходимый ему для исполнения приказа Чидьеты. Тот самый чемодан, который когда-то передали через аномалию агенту Карнавасу. Бомбу внутри чемодана предполагалось использовать во время вторжения — Джонсон должен был подорвать источник Вайш. Эта была его идея: если он все правильно рассчитал, взрыв должен был спровоцировать деформацию или опустошить источник. А всех военных, что прибывали к Южному утесу, спешно инициировали именно там. Взорвав источник, они бы лишили сил всех ракта, привязанных к этому источнику.
Но от этой идеи пришлось отказаться за несколько дней до вторжения. Чидьета не позволила. Она сказала, что ему нужно уходить и искать другой источник. Этот, наполовину иссушенный новоприбывшими бойцами, не подходил для открытия врат.
Да и Джонсон сам понимал, что здесь оставаться нельзя. При любом развитии ситуации — будут побеждать жители Хемы или земляне — эти территории опасны. Вблизи боевых действий всегда опасно. А Александру для работы необходима была тишина, покой и чувство максимальной безопасности.
Здесь же, в храме Синьфу, он именно так себя и чувствовал, к тому же большинство монахов были тамас и дали обет молчания. Никому не было интересно: кто он, откуда и почему пришел. Эти вопросы задавал только старик Видящий. Джонсон без заминок выдал ему свою легенду и даже почти не солгал. Сказал, что искал спасения от мирской суеты, что служил богам в храме клана Вайш, но туда пришла война, и он не смог остаться там — не мог видеть жестокость, боль и смерть.
Видящий выслушал его, затем завел длинную, унылую наставительную речь, о том, что монахи, следуя заповедям богов должны быть милосердны к окружающим, а к себе строже. Что все невзгоды и перипетии судьбы нужно выдерживать стойко и не жалеть себя. Что законы кармы никогда не обмануть, и то, что суждено вынести человеку, дабы очиститься, необходимо пережить.
Джонсон многое знал о философии и религии этого мира и нисколько в нее не верил. Но Видящему он это, конечно, не показал, только сидел с серьёзным лицом, кивал и соглашался, а в конце пообещал, что очистится молитвами и тяжелой работой.
В целом, ему вполне удавалось поддерживать видимость того, что он исполняет обет. Утром он вместе с остальными монахами наводил чистоту в храме и во дворе, помогал в готовке еды и мытье посуды, хотя монахи ракта редко занимались черновой работой. А вечерами и ночами Джонсон проводил время возле источника, делая вид, что медитирует. Но, как только он оставался один, к нему приходила Чидьета — его истинная богиня.
Она многому его научила. День за днём у Джонсона получалось все лучше. Он выплетал из энергии витиеватые полотна силы, которые должны стать вратами. Но сложность заключалась далеко не в умении сплетать энергию, а в том, что так просто врата в нараку не открыть, если ты никогда там не бывал. Особенно, если ты не обладаешь силой, равной силе Бессмертного, а у Джонсона естественно такой силы не было.
Чидьета знала другой способ, с помощью которого он сможет открыть врата. И сегодня ночью он должен был приступить к первому этапу.
Джонсон ждал вечера с нетерпением, а когда пришел в источник на утреннюю медитацию, то и дело дергался, не в силах усидеть на месте от волнения. За что несколько раз получил замечание от Видящего Тофиса, а под конец службы тот и вовсе чуть не выгнал его из источника.
Джонсон еле сдержался, чтобы не направить свой дар на Видящего, дабы поглотить у него часть энергии и заблокировать на время его возможность видения. А тот хоть и видел дар у Джонсона, но совсем не понимал характер его способностей.
Чидьета поведала, что никто на Хеме не владел этим даром так давно, что последние его носители исчезли после изгнания асуров. Джонсон мог не только блокировать способности ракта, он умел поглощать энергию, а в дальнейшем — богиня ему обещала — как только его дар окрепнет, он сможет обращать ракта в тамас.
От одной только возможности иметь такую силу, Джонсон чувствовал, как идет кругом голова. Он прекрасно понимал, что, умея проходить сквозь миры, зная секрет источников и обладая способностью создавать из ракта тамас, он станет самым могущественным человеком на Земле.
И для этого ему нужно всего лишь убить двоих. Сначала ракта, чтобы высвободить энергию души и породить пожирателя. А после убить пожирателя — чтобы вызвать деформацию. Но и здесь все не так просто. В тот миг, когда смерть пожирателя вызовет деформацию, должен произойти еще один энергетический толчок — взрыв. А точнее три энергетических сдвига: деформация, источник и реальный взрыв в материальном мире — именно для этого ему понадобиться бомба и еще один источник. Этот уйдет в расход для подпитки пожирателя. И если все эти события произойдут, Джонсон сможет открыть врата в нараку.
На роль пожирателя Джонсон уже выбрал жертву. Затемно, когда Видящий Тофис проводил вечернюю службу в источнике, Джонсон разбудил своего соседа по комнате. Тот всегда ложился на закате и поднимался на заре, поэтому, открыв глаза, монах долго и заторможено таращился на соседа, не понимая, что происходит.
— Идём, скорее! — Джонсон в который раз выпучил глаза, изобразив неимоверный испуг. — Видящему плохо, ты должен мне помочь! Идем!
Тамас, имени которого Джонсон так и не узнал, наконец, сообразив, быстро вскочил с постели, встревоженно глядел на Джонсона и ожидал распоряжений.
— Идем! — повторил Джонсон, быстро покидая комнату.
Монах спешил следом, обеспокоенно что-то спрашивал по пути, Джонсон лишь поддакивал, думая только о том, чтобы никому из монахов ракта не пришло в голову зайти сегодня в источник.
Джонсон оглядывался, всматриваясь в окна храма: никто не видит, что он ведёт монаха тамас к источнику? Удовлетворившись тем, что не заметил невольных наблюдателей, он начал мысленно готовиться к убийству, прощупывая через ткань штанов спрятанный пистолет. Морально для него это был совсем непростой поступок.
Они пришли к источнику, и Джонсон начал подталкивать монаха к входу, изображая тревогу за Видящего, но монах резко встал:
— Мне туда нельзя, — перепугано уставился он на Джонсона.
— Сегодня можно, — сказал Джонсон, доставая пистолет.
Монах непонимающе замотал головой и начал пятиться.
"Еще не хватало, чтобы он поднял шум", — мелькнуло в голове Джонсон. Но он был готов, что монах даже под угрозой смерти не войдёт в источник — уж больно чтили они законы и правила.
— Зачем ты это делаешь? — сглотнув, спросил монах.
Джонсон, ничего не ответив, с размаху стукнул рукоятью пистолета монаха по голове, не слишком рассчитывая, что получится его вырубить. Джонсон вложил не так много силы в удар, и, видимо, только благодаря этому, его действие возымело результат. Монах рухнул на землю.
Джонсон быстро подхватил монаха и потащил внутрь источника. В середине коридора бросил его, спрятал пистолет и зашагал дальше. Нужно было убедиться, что, кроме Видящего, в святилище больше никого нет.
Все шло по плану — здесь никого постороннего не оказалось — видны были только согбенная спина Видящего и крючковатые старческие руки, порхающие над тонкими нитями силы.
Видящий был так увлечен распределением потоков шакти, что даже не заметил, как Джонсон втащил монаха в святилище, привалив к стене.
Теперь оставалось самое сложное — лишить жизни Видящего. Джонсон, несмотря на то, что видел не раз, как убивают другие, сам никогда не убивал. И каждый раз, когда приходилось становиться свидетелем убийства, чувствовал себя паршиво. Не то чтобы ему было жаль убитых, просто от вида крови, а тем более вышибленных пулей мозгов, ему становилось дурно. Да и он все-таки учёный, а не безжалостный убийца. Но сегодня ему предстоит стать таковым. Цель оправдывает средства.
