Маг-практикант (СИ) - Смородин Кирилл (книга регистрации TXT) 📗
Перед глазами возник отец, шагнувший к клетке Телепорта и профессору Громову. На лице его ясно читался испуг. А боится Игнат Волков крайне редко и далеко не по пустякам.
Зрение постепенно возвращалось. Вскоре я вытер выступившие за время внезапной пытки слезы, проморгался и смог нормально оглядеться.
Я очутился в довольно узком пространстве, с двух сторон сдавленном грязными стенами без окон, между которыми был виден участок синего безоблачного неба. Глубоко вдохнув, убедившись, что боль вроде как не собирается возвращаться, я рискнул сесть.
Взбесившийся Телепорт перенес меня в тесный закуток. Вонючий, заваленный старым тряпьем, сломанными досками, погнутыми железяками и гниющими объедками. Не имеющий ничего общего с изображением серого здания Корпуса мракоборцев, на фоне которого стоял мастер Страд. А ведь по заверениям профессора Громова я должен был очутиться именно рядом с последним.
— Да уж, весело практика началась… — я заставил себя усмехнуться и поразился собственному голосу — хриплому и дрожащему.
Как бы там ни было, надо хотя бы выбраться из закутка и осмотреться получше. Однако, прежде чем подняться, я обнаружил кое-что, совершенно меня не обрадовавшее.
Взглянув на собственные руки, я увидел, что Ореол стал серым. А значит — пустым. Но как такое возможно?.. Я ведь напитал его магией под завязку перед тем, как отправиться к профессору Громову.
«Так… — я глубоко вдохнул и потер пальцами виски. Это всегда помогало сосредоточиться перед решением сложной задачи. — Телепорт был неисправен. Почему-то, но об этом после… Сейчас важно другое. Я все же перенесся, хотя серебряная клетка и пропустила меня через пространственную мясорубку. На все про все ушло не больше минуты, и Ореол за это время полностью истощился. Иначе как нонсенсом это не назовешь, но и сама ситуация из ряда вон. Значит… Возможны два варианта. Первый — магической силы меня лишил сам неисправный Телепорт. Высосал ее, словно вампир. А второй — вся магия из Ореола ушла на то, чтобы помочь мне выжить. Защитила меня, своего владельца».
В подавляющем большинстве случаев маг сам распоряжается собственной силой — эту прописную истину я знал еще до поступления в академию. Однако бывают крайне редкие ситуации, когда таящаяся в Ореоле магия… словно бы обретает разум и действует самостоятельно. С одной-единственной целью — защитить. И если сейчас произошло именно это, во время телепортации я был на грани жизни и смерти.
— Жесть… — прошептал я, когда разум услужливо напомнил, что в подобных случаях магии удается спасти своего «носителя» далеко не каждый раз. — Вот уж повезло, так повезло.
Ладно, я остался жив — и это главное. Хотя нельзя сказать, что опасность миновала. Неизвестно, удалось ли моему Ореолу защитить меня полностью, оградив от весьма обширного списка магических травм, которые могли сопровождать такую «особенную» телепортацию. Внутренние кровотечения, повреждения органов или нервной системы… Да и сам Ореол мог попросту сгореть, превратиться в нечто бесполезное, не способное больше накапливать энергию.
С другой стороны, если судить по ауре, которая лишь слабо мерцала и практически не потеряла целостности, то ничего особенно страшного с моим организмом не произошло. Что же, уже хорошо. А теперь пора наконец-то подняться и начать действовать. Нужно отыскать мастера Страда, напитать Ореол магией и, дабы окончательно успокоиться, провести самодиагностику. Или показаться местным врачам. Кажется, тут они зовутся целителями.
Честно говоря, вставать было страшновато. Я делал это медленно, тщательно прислушиваясь к ощущениям, и был готов в любой момент почувствовать боль или услышать хруст сломанных костей.
К счастью, все прошло благополучно. Я поднялся, выпрямился. Размял шею, а затем, окончательно осмелев, сделал несколько взмахов руками и приседаний. Ни боли, ни каких-либо еще неприятных ощущений. Вот и прекрасно, значит, можно отправляться.
Но перед этим нужно связаться с мамой и папой. Боюсь даже представить, в каком они сейчас состоянии. Их сын перенесся в другой мир через Телепорт, который словно взбесился… Они сейчас наверняка с ума сходят, гадая, что со мной. Жив ли я, не ранен ли — и все в таком духе. Да и профессор Громов не может не тревожиться. Уверен, меньше всего он хотел, чтобы во время моей телепортации в Янтарное Яблоко случился подобный кошмар.
Кристалл Связи находился в моем саквояже. Некоторое время я скользил взглядом по кучам мусора, поворачиваясь из стороны в сторону. Да, я выронил сумку, когда накатила боль, но та наверняка перенеслась вместе со мной и должна находиться рядом.
Собственно говоря, так и было. Просто я не сразу узнал свой саквояж в виде бесформенного и почерневшего комка оплавленной кожи. Понятное дело, что ни Кристалл Связи, ни куча других нужных вещей, уместившихся в сумку благодаря пространственной магии, не уцелели. Неисправный Телепорт уничтожил все.
Удивительно, что мою одежду не постигла та же участь. Разумеется, и пиджак, и брюки, и сорочка с галстуком-бабочкой были не очень чистыми, но это — после лежания в грязном и вонючем закутке. Пустяки. Куда хуже, если бы они загорелись.
Перед глазами возник я сам: лежащий, корчащийся от боли и весь черный — из-за того, что сгоревшая одежда приплавилась к коже. Зрелище было жутким, я нахмурился и покачал головой. Фантазии, тем более такие, сейчас совершенно ни к чему. Нужно добраться до мастера Страда, связаться с родными и профессором Громовым, обследоваться и наконец-то начать практику. Что бы ни случилось во время телепортации, я в Янтарном Яблоке — там, куда и должен был попасть. С этой мыслью, кинув прощальный взгляд на уничтоженный саквояж, я вышел из закутка.
Меня встретила узкая кривая улица. Под ногами — мостовая, кое-как выложенная серым булыжником. Множество дыр, сквозь которые была видна сухая бурая земля. Казалось, я стоял на облезлой, давно сброшенной шкуре исполинской змеи, над которой нависали довольно высокие дома с маленькими редкими окнами. Большая их часть скрывалась за металлическими ставнями с длинными острыми шипами, кое-где погнутыми. А стены домов были от фундамента до крыш защищены решетками, тоже шипастыми.
Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного, и с полминуты я стоял, просто скользя взглядом по камню, металлу — и острому металлу.
«Для чего это? — размышлял я. — Явно не для красоты».
Верно, скорее — для защиты. Но от кого?
Я прекрасно помнил, что Янтарное Яблоко долгие годы страдало от появления всевозможных чудовищ. Местные жители боролись с ними оружием и магией, а те, кто не мог сражаться, прятались в подземных убежищах. Однако все это в прошлом, да и профессор Громов ничего не говорил об ощетинившихся металлическими шипами домах. К тому же, он показывал мне снимки разных районов Баумары, где также не было запечатлено ничего подобного. Возможно, меня занесло в ту часть города, которую я не успел увидеть в кабинете Константина Ильича. Но даже если и так, почему такие странные средства защиты до сих пор «украшают» здешние дома? О Червоточине и ее монстрах в Баумэртосе уже много лет только лишь вспоминают.
«Ладно, — сказал я самому себе. — Задаваясь такими вопросами, я только теряю время. А сейчас нужно действовать».
Следующие минут сорок я просто переходил с одной улицы на другую и обнаруживал все больше отличий между снимками Баумары и тем, что видел сам.
Судя по всему, меня забросило в какой-то промышленный район. Таких и в столице Баумэртоса немало, однако там фабрики и заводы гораздо больших масштабов, да и построены обособленно от жилья. Здесь же все словно перемешалось, вдобавок приняв облик настоящих трущоб.
Я видел кузни, плавильни, склады и мастерские, которые буквально «врастали» в безликие короба домов, по-прежнему защищенные решетками с шипами. А вот магазинов практически не было. За все время я прошел лишь мимо пары крохотных продуктовых лавочек с овощами и какими-то брикетами, завернутыми в серую бумагу. К небу тянулись деревянные стрелы подъемных кранов и множество дымящих труб — кирпичных, металлических и тоже шипастых. Все вокруг словно щетинилось острым железом, было завалено всевозможным мусором и обломками, а еще странно пахло. Едко и крайне неприятно. Там, где запах особенно чувствовался, у меня начинало першить в горле.
