Проклятый горн - Пехов Алексей Юрьевич (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Пугало весь вечер проторчало возле окна. Оно напоминало лисицу, почуявшую близость цыплят, и теперь во всей его позе сквозило предвкушение. А предвкушать Пугало могло только одно — развлечения, которые частенько были у него довольно однобоки и для всех остальных заканчивались кровью и смертью.
Я тоже чувствовал напряженную обстановку в городе. Атмосфера тревоги растеклась по улицам, заползла в дома, а следом за ней, на мягких лапах, следовал пока еще невидимый, но уже ощущаемый страх. Кроме этих двух вечных спутников был еще кое-кто. Но столь призрачный, что я не готов был поручиться, что слышал шорох плаща и видел блеск луны на лезвии косы.
Люди выглядели нервными, шептались, косились на усиленные патрули стражи и наемных рот. За час до сумерек город закрыл ставни и захлопнул двери. Улицы опустели.
Когда стемнело, я зажег свечи, Проповедник присоединился к Пугалу возле его наблюдательного пункта, проводил взглядом десяток солдат в кирасах, с алебардами и факелами и высказал в общем-то здравую мысль:
— Уезжай, пока не началось. Опереди события, залезь в карету, запрыгни на лошадь, используй ноги, но беги. Времени у нас мало. Потом ландраты, точно глупые гуси, поддержат закон герцога, и, если главы гильдий хорошо обработали мастеровых, начнется погром.
— Проповедник, ты меня поражаешь своими тактическими решениями. — Я как раз снимал сапоги. — Я не могу уехать прямо сейчас и без дочери Вальтера.
— Святой Лука! Ты хоть и здоровый, но вроде не тупой! Так забери ее! Немедленно!
— Не выйдет. Их дом в Мельничьем колесе. Знаешь, что это такое? Внутренняя городская стена. Со всей ерундой, что творится, ворота закрываются за час до заката. Я узнавал у хозяйки. До утра туда не попаду. Так что расслабься. К тому же мне никто так просто ничего не отдаст. С утра следует оформить документы.
Он хлопнул себя по лбу:
— Ах, ну да! Ведь чтобы не прицепился Орден, требуется какая-то бумажонка… как ее там?
— Право передачи родственника Братству. С подписями родителей, или попечителей, или опекунов, если только это не круглая сирота. Тогда попечителем выступает любой священник. Также требуются печати, разрешения и заверения. Да еще мать следует уговорить.
— Да отойди ты оттуда! — с раздражением обратился Проповедник к Пугалу. — На улице тьма хагжитская. Ни черта не видно.
Оно даже не шелохнулось.
— Почему Вальтер так уверен, что у его ребенка есть дар? — вновь перескочил старый пеликан на беспокоившую его тему. — Разве темные души не должны были уже найти ее?
— Если дар проявился несколько месяцев назад, то нет. Он слишком слаб. Потребуется год или два, чтобы он развился и привел к проблемам. Пока ребенок мал, темные души ему не страшны. До девяти лет точно.
— Но в Братство вы берете чуть ли не с пяти.
— Просто и мы, и Орден предпочитаем забирать детей как можно раньше, чтобы научить их как можно лучше.
— Ты ведь не только заботишься о ребенке со способностями, да?
Порой Проповедник становился очень проницательным. Я не ответил, и он едва слышно хмыкнул:
— Девочка станет заложницей в Арденау?
— Она станет ученицей. С такими же правами, как и у всех остальных детей. Но если через нее магистры смогут надавить на Вальтера, то я не сомневаюсь — они сделают это.
Он молчал, обдумывая услышанное, и я завалился на кровать, предупредив его:
— Последний вопрос. Мне, в отличие от тебя, приходится спать.
— Как ты думаешь, зачем он просил Кристину забрать дочь в Арденау? Почему не в Орден, с которым колдун сотрудничает?
— Это целых два вопроса. — Прежде чем ответить, я положил руку под голову. — Ну, если верить истории о том, что темный кузнец заплатил какому-то законнику темным кинжалом, чтобы тот в обмен отдавал ему клинки стражей… Вряд ли Вальтер сильно жаждет, чтобы его ребенок оказался в месте, полном гадюк.
— А мне кажется, что это попытка искупления. Или откупа. Это уж как тебе больше нравится. По его вине погибли несколько стражей, и теперь он отдает свое дитя в Братство.
— Проповедник, порой ты слишком хорошо думаешь о людях. Давай спать…
— Людвиг! Вставай! — Старый пеликан орал мне прямо в ухо. Такие вопли даже каменного идола подняли бы, не то что меня.
Мало что соображая со сна, я сел на кровати.
— Какого черта?! — довольно зло спросил я у него.
Комнату заполнял бледно-алый свет, льющийся из окна, и силуэт Пугала, прилипшего к стеклу, был, несмотря на глубокую ночь, прекрасно различим. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что означает это зловещее зарево.
— Твою мать! — в сердцах сказал я, поспешно одеваясь. — Началось!
— Пожар? Ну да. Горит уже несколько минут.
— Какой, к чертям собачьим, пожар?! Это бунт.
— Иисусе Христе! — перепугался тот. — А ты не путаешь? Совет по вопросу принятия налога ведь еще не собирался!
— И не соберется. Гильдии не стали ждать. Черт! Как же не вовремя!
Я услышал крики на улице, выглянул вниз, увидел фигуры с факелами. Почти с десяток пытались выбить дверь в соседнем доме, используя для этого дубовую лавку. Еще несколько человек бросились к таверне.
— Просто прекрасно! — Я оставил рюкзак на месте, забрав из него лишь деньги.
— Чего они хотят?
Пугало на вопрос старого пеликана красноречиво провело пальцем по горлу.
— Чего обычно желают люди, когда наступает беззаконие? Убить, ограбить, сломать, поджечь и изнасиловать. Не поручусь, что именно в таком порядке. — Я взял лежащий на столе палаш, пожалев, что нет при себе пистолетов. — Горожане одуреют от крови и вседозволенности и устроят такое, чего постыдились бы банды ландскнехтов.
— Но это же их город! Они же не солдаты, которые берут его штурмом! Им здесь жить!
— Когда подобные мелочи кого-нибудь останавливали? Превратиться из примерных горожан в кровожадное стадо — дело нескольких минут. Лисецк тому примером.
По лестнице застучали сапоги и башмаки.
— Он здесь? — спустя несколько секунд грубо спросили за моей дверью.
— Нет! В конце коридора. Там лучшие комнаты. — Я узнал хриплый голос хозяйки.
И он был отнюдь не испуганным.
Вновь топот. Компания направилась прочь.
Мы с Проповедником переглянулись, так как оба знали, кто снял большие апартаменты.
Загрохотали кулаки.
— Открывай, чертов ландрат!
— Господи! — кротко вздохнул Проповедник. — За что, Господи?!
Пугало проворной крысой уже юркнуло наружу. Оно не желало пропустить ни секунды происходящего действа.
— Ты должен помочь! — неожиданно сказал старый пеликан.
Взявшись за засов, я все же не удержался от колкости:
— На тебя это не похоже. Обычно ты умоляешь не вмешиваться.
Я вылетел в плохо освещенный коридор в тот момент, когда мастеровые высадили дверь и с ревом вломились к ландрату. Почти тут же раздался высокий, пронзительный девичий крик.
Хозяйка «лучшей таверны в городе» оказалась у меня на пути. Рядом с комнатами она присутствовала не без причины. И дураку понятно, кто сообщил о важном постояльце и привел жаждущих расправы горожан. Я не церемонясь отшвырнул ее в сторону, к стене, шагнув внутрь.
Помня Лисецк, я не собирался допускать тех же ошибок, что мы совершили с Гансом в прошлый раз. Беседы и увещевания здесь бесполезны.
Их было шестеро. Один держал вырывающуюся из его рук кричащую девчонку, двое повисли на плечах ландрата, а их товарищ безостановочно тыкал сапожным ножом благородному в грудь и живот.
Остальные наблюдали.
Мой палаш со свистом рассек воздух, опустился на плешивую голову ближайшего парня, расколов череп с противным звуком и разбрызгав мозг и кровь во все стороны.
— Какого че… — Товарищ убитого начал оборачиваться, и я ударил с отшагом назад, концом клинка, перерубив ему гортань, так что вместо того, чтобы произнести оставшиеся звуки, человек лишь захрипел, пытаясь зажать руками рану.
