Интроверт. Выйти из тени (СИ) - Кудрин Родион Александрович (список книг TXT) 📗
– У меня горло болит. Я лучше молча посижу, – обиженно фыркнула Оля и отвернулась к окну.
Обсуждаемые темы её совершенно не волновали, а о чём-то другом рассказывать она явно не собиралась.
Слава слегка помрачнел и подчёркнуто холодным голосом спросил навязавшуюся попутчицу, куда именно её везти. Ответа не последовало. Тогда Слава с иронией предложил Оле самой сесть за руль и ехать в нужном направлении. Егор привычно сгладил неловкость текущего момента и объяснил, куда нужно ехать. С большим облегчением они высадили Олю у помойки возле её дома, и Слава дал по газам, едва захлопнулась дверь.
Настроение у приятелей вновь улучшилось от предвкушения интересного вечера. Оба с нетерпением ожидали предстоящей виртуальной битвы.
Постепенно от обеденного стола друзья переместились за компьютерный. В квартире Егора стали раздаваться характерные звуки ожесточённых схваток между отрядами людей и орков. Как обычно, за людей играл Слава. Егор в этот раз захотел быть просто наблюдателем, поэтому на стороне орков сегодня сражался компьютер. Виртуальная битва велась по всем законам стратегии реального времени, в которой Слава был признанным мастером. Он полностью погрузился в игровой процесс, сделав его субъективно более реальным, чем окружающая действительность.
Конфигурации компьютеров менялись, но от них зависела только графическая часть, но не алгоритм игры. Слава уже хорошо прочувствовал тактику противника, и застать армию людей врасплох было трудно. Он командовал своими бойцами так, словно сам был среди них. Старался брать «не числом, а умением», и не заставлял людей погибать зазря. Сосредоточив основную часть армии на удержании ключевых позиций, он грамотно распоряжался ресурсами и планомерно теснил врага. В этот вечер Слава одержал очередную волевую победу и заработал много виртуальных денег.
– Знаешь, что заставляет меня идти войной на этих злобных орков? – задал он риторический вопрос.
– Ты ещё спрашиваешь? Разумеется, знаю. Но я хочу от тебя самого это услышать, – улыбаясь, ответил Егор.
– Конечно, жажда наживы! – произнёс Слава свою привычную фразу и откинулся на спинку кресла.
Затем он посмотрел на часы, и улыбка быстро сошла с его лица, а брови удивлённо поползли вверх. Два часа пролетели незаметно.
– Да, игрушки меня определённо затягивают. Но в этот раз всё вполне объяснимо – сегодняшняя битва была по-настоящему эпической! – сказал Слава, вставая из-за стола и потягиваясь.
Егор все это время сидел в соседнем кресле, лишь изредка выходя из комнаты на пару минут. Он со стороны наблюдал за успехами своего приятеля, радовался вместе с ним, но испытывал странное чувство. Ему было любопытно видеть, как человек погружается в игровую атмосферу, принимая её за новую, более яркую и интересную реальность. О глубоком погружении в виртуальный мир говорили характерные движения головы и всего тела, соответствующие игровой ситуации, а также яркие выражения игрока по поводу происходящего. Несмотря на то, что Егор и сам был довольно опытным игроком, ему всегда куда интереснее было наблюдать за процессом со стороны, чем погружаться в него самому.
Реакции близкого друга и собственный опыт в очередной раз заставили Егора задуматься над происходящим. После короткого размышления он решил лично для себя, что в свободное время стоит заниматься ещё и чем-то другим. Слава уже давно говорил, что разделяет точку зрения друга, но периодически всё-таки позволял себе полное погружение в виртуальность. Особенно он любил это делать под контролем другого опытного игрока с почти законченным медицинским образованием.
Было решено, что на сегодня уже вполне достаточно острых ощущений, а новому компьютеру можно смело поставить зачёт «за безглючную работу и неоценимую помощь в отражении натиска злобных орков». Слава тепло поблагодарил приятеля за «чертовски приятный вечер» и отправился домой усталый, но довольный.
Оставшись один, Егор вернулся в свою комнату. Он убрал со стола чашки и печенье, которое использовалось в виртуальном бою в качестве сухого пайка. В комнате вновь воцарился практически идеальный порядок. Во время его наведения Егор успокаивался, а после знакомства с термодинамикой нашёл этому красивое объяснение. Теперь на все колкости о его неврозах и перфекционизме он отвечал, что стремится повсюду уменьшать энтропию.
«Завтра воскресенье, что не может не радовать», – с удовольствием подумал Егор, глядя сквозь двойное стекло на тёмный двор. Большинство детей давно уже разошлись по домам. Лишь трое подростков задержались у подъезда, поскольку никак не могли окончательно решить, чем же им лучше всего заняться завтра. Наконец, и они разошлись по домам, предварительно договорившись для начала просто поиграть с утра в хоккей на школьном катке. Уже отходя от окна, Егор зацепился ногой за ножку кресла. Теряя равновесие, он упал обеими руками на подоконник, и острая боль пронзила левую руку. Несколько длинных иголок от кактуса проткнули ладонь практически насквозь. Егор издал лишь сдавленный стон, хотя очень хотелось заорать во весь голос и совсем нецензурно.
Успокаивая себя, он подумал, что правая рука, к счастью, совершенно не пострадала. Это внушало сдержанный оптимизм в свете предстоящего извлечения иголок и последующей обработки раны. Сделать это по всем правилам антисептики раненой рукой было бы гораздо сложнее. Минут через десять была извлечена последняя иголка, а многочисленные колотые раны обработаны йодом. На руку была наложена повязка, за которую на кафедре хирургии Егор непременно получил бы «отлично». Только после этого кактусу тоже была оказана помощь в виде восстановления исходного положения. Рассыпанная на полу и подоконнике земля была собрана, а сломанные иголки выброшены вместе с ней. Егор добавил в горшок свежей земли для кактусов из пакета и вернул на место спицу с розовым цветком. На этом досадный инцидент был расценен как исчерпанный. Егор отправился спать, даже не подозревая, что его жизнь уже никогда не будет прежней.
Всю ночь левая рука сильно болела, поэтому стоило больших трудов придать ей удобное положение. Временами Егору казалось, что его кисть всё ещё обхватывает кактус, или что иглы не только проткнули ладонь насквозь, но также увеличились в толщину и приобрели зазубрины. Вытащить иголки из руки не представлялось возможным. Потом кактус неожиданно превратился раскалённый металлический шар, который прожёг руку до костей. Боль была нестерпимой, но Егор почему-то не кричал. Он думал лишь о том, что кактус сейчас, наверняка, испытывает сходные ощущения. Постепенно мысли о кактусе становились всё более ясными и настойчивыми. Егор теперь не предполагал, а точно знал, что кактусу сейчас тоже очень больно, хотя у него и нет нервных окончаний. Десятки сломанных иголок можно было сравнить с переломом нескольких пальцев человеческой руки.
Проснувшись с этой мыслью, Егор пробормотал: «Выходит, что кактусу досталось больше, чем мне». «Вот именно!», – прозвучала чужая фраза в его голове. Ощущение было очень необычным, если не сказать жутким. Однако Егор не придал этому особого значения, приняв странную фразу за свою собственную. Тем не менее, на всякий случай он слегка приоткрыл глаза и осторожно посмотрел по сторонам. Вокруг, разумеется, никого не было. По крайней мере, ничего необычного в полумраке комнаты обнаружить не удалось. «Показалось», – решил Егор, с облегчением списывая всё на состояние дрёмы, в котором всё ещё продолжал пребывать. «Между сном и бодрствованием чего только ни пригрезится», – подумал он, с удовольствием зевая и потягиваясь всем телом.
Егор закрыл глаза и, повернувшись на другой бок, хотел было опять заснуть. Но с каждой новой секундой царство Морфея безнадёжно сдавало свои позиции. Через несколько минут полудрёма окончательно сменилась вполне себе бодрым состоянием. И вот уже сна не было ни в одном глазу, а мысли о кактусе настойчиво повторялись снова и снова. К тому же, Егору почему-то захотелось прямо сейчас полить домашние растения. По какой-то причине ему вдруг показалось, что все они жутко хотят пить, а в особенности – обычно неприхотливый кактус.
