Комендор (СИ) - Стрельников Владимир Валериевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
А в свой последний раз парень перепутал направление и выплыл из залива в океан, туман был. И нашли его только через несколько дней. Обглоданного рыбой и крабами, на берегу. Опознали по военнику…
Это я вспоминал, мухой преодолевая по шкафуту остатки расстояния до полубака, где стояли ракетные контейнера «Базальтов», грозные даже на вид. Короткая пробежка между ними и переборкой, трап на бак — и вот я уже на площадке барбета, хватаюсь за нижнюю балясину на башне. А через пару секунд я уже в конденсорной. Через секунд тридцать снизу появляется голова Тимура, который прямо из люка тянется к микрофону.
Впрочем, этот микрофон ему снял я и даже клавишу поста ДВУ нажал.
— ДВУ — башне. Установка по местам. Второй статьи Назаркулов. — Тимка протянул мне микрофон и запрыгнул в конденсорную.
— Есть установка по местам. Назаркулов, Жменев там? Не спит? — недовольно спросил колокол голосом комбата.
— Здесь я, тащ лейтенант, — нужно мне нарываться по пустякам. Вот если бы не тревога была, а построение по большому сбору или что еще объявили — точно меня б с кровати не выдернули. Да и Тимку тоже. Но мы уже наслужились досыта и знаем, что нам скорее всего проскочит, а за что вздрючат так, что вспоминать больно будет.
— Так, бойцы. Знаю, что устали и прочее. Но мы точно отвязываемся и уходим в моря в составе КУГа. Еще «Слава» и столицы с нами выйдут, плюс «Сметливый» и «Керчь». Потому — все снарядные ящики собрать в стопки и увязать концами к внешней стороне барбета. Боцман уже знает, должен вам старых концов выдать. Не стесняйтесь, берите с запасом. Не дай бог ящики смоет или сдует, замучают объяснительными. Разумеется, после того, как отвяжемся. А пока проворачивание, и всерьез. — Комбат было выключился, но через несколько секунд снова зажглась лампочка на пульте, и ожил колокол громкой связи. — Да, чуть не забыл. Все едино к боцману в носовую кладовую пойдете. Возьмите канистру и наберите у него растворителя или бензина. Надо со снарядов солидол вытереть, со всех: и в питателях, и в лентах погреба. Готовьтесь, годки, один будет страховать, двое работать. Молодняк пусть снаружи работает, а вы во внутренних помещениях.
— Тащ лейтенант, винты и в погребе, и в подбашенном хорошие, можно и без страховки. В прошлый раз так делали, вообще не пахнет, — это Тимка решил выслужиться. А по мне, наоборот, пусть лучше с нами наш сундук будет. Можно спокойно работу растянуть, и есть кому оправдываться. Когда над матросом есть начальство, то именно оно за все и отвечает.
— Отставить, второй статьи! На ТОФе опять траванулись двое фреоном, тяжелые в госпитале. Неизвестно, выживут или нет. Так что — старшина команды обеспечивает. Ясно? Тогда по штатному проворачивание, потом швартовка, потом вы вниз, молодняк наверх, — рявкнул колокол. Оба на, как там старпом оказался?
— Есть проворачивание по штатному, товарищ капитан второго ранга, — вытянувшись в струнку, ответил Тимур. А я хлопнул себя по затылку — ну не видит же никто, для чего прогибаться? Никто прогиб не засчитает.
— Садись, покрутим установку для красоты. — Тимка устаканился на сиденье и переключил управление на себя. Два нажатия, ревун, и легким движением джойстика многотонная башня крутнулась вокруг своей оси, рывком задрав стволы градусов под семьдесят.
Примерно так же крутилась башня на однотипной нашему крейсеру «Славе». Этот пароход старше нашей «Червоной» лет на семь, потому немного отличается. Даже антенна «Фрегата» еще старая, эллиптическая. Зато у нас сплошь модерн и кубизм. Кстати, снизу антенна кажется небольшой, а на самом деле здоровенная. Я порой туда залезаю, с книжкой и биноклем.
— Носовым, шкафутным и кормовым швартовым командам — по местам, — рявкнула транляшка.
— Ставь пушку по нулям, Тим. Пошли, отвяжемся. Интересно, куда такой отряд собирают? Корабельная ударная группа из четырех крейсеров и двух бэпэкашек — это серьезно. — Я распахнул броняху конденсорной и прищурился от бьющего в глаза солнца. — А на улице красотища, прямо-таки настоящая весна.
— Эх, у нас уже урюк цветет и миндаль. Горы все розовые, — мечтательно прищурился Назаркулов.
Тимка из Ташкентской области, живет в предгорьях.
— Ташкент уже отцвел урюками, сейчас яблони и персики цветут, да вишня с черешней. Дядька наверняка ульи приволок к бабуле в махаллю. Отец написал, что пришлось две сливы выпилить, старые стали. Зато «генеральская» вся в цвету. И гранаты в этом году должны сильно цвести, все кусты почками усыпаны. — Я тоже немного замечтался. У бабушки в старом доме, который они с дедом построили после войны, хорошо. Кстати, у бабули винища в погребе должно литров двести стоять, отец с дядькой на вино не налегают, чачей обходятся. Эх, сейчас бы сюда литров несколько да блинчиков фаршированных. Да еще Эльку, соседскую девчонку, с которой я начал было шуры-муры крутить перед службой. Хотя Эльвирка уже год как замужем, чего про нее вспоминать? Это солдата девчонка может из армии дождаться. Матросов вообще ни одна не дожидается, три года — это не два. Как мне особист говорил, «биохимия»? Вот, она и есть.
С другой стороны, девиц навалом, хоть у них с этой перестройкой немного крышу начало сносить. Некоторые мечтают интердевочками стать, за границу уехать… неужели за бугром так наши девки ценятся, что проституток берут в жены? По-моему, бляди — они и за бугром бляди, никто особо их в жены брать не стремится из нормальных мужиков.
Думая об этом, крайне важном для двадцатилетнего парня, я на автомате зацепился рукой за приваренную к башне скобу и вывернулся наружу. Ботинок точно встал на верхнюю ступеньку, лязгнув об сталь шляпками гвоздей. Через пару секунд я уже выходил из-за ограждения барбета, на ходу надевая поверх рабочей фуфайки спасжилет.
— Пилотка! — напомнил сундук, и я, кивнув, вытащил из-под фуфайки лежавшую на плече серую морскую пилотку. От обычной пехотной оно цветом только и отличается. Если честно, то мне пилотки намного больше беретов нравятся, которые носили год с небольшим назад. И уж точно намного больше бескозырок. Вот почему парадных пилоток для матросов не придумали? Традиции, видишь ли. А то, что с погон срезали названия флотов, а с ленточек имена кораблей — ничего? Секретность, видишь ли. Идиоты. Любой, кто хоть сколь-либо дело с матросами имел, сразу опознает и отличит серноморца от балтийца. А северянина от тофовца.
— Эй, на «Червоной»! Смотрите, шкафут нам не протараньте, — заорал снизу, с борта «Таллина», какой-то мичман.
— Это год назад было, тащ мичман. А сейчас мы чемпионы по швартовкам, вас обошли, — не отказал себе в некоторой подколке я, перегнувшись через леера. Только язык сразу нахмурившемуся мичманяге не показал.
Да. Когда мы первый раз вошли в Севастополь и вязались на это самое место — чайки со смеху падали на воду. А соседи, кстати, тот же «Таллин», от ужаса за голову хватались. Мы тогда действительно чуть не протаранили их. Полметра осталось, я это точно знаю, так как именно я и орал метраж именно отсюда.
Что поделать, экипаж неопытный, швартовочного опыта вообще не имели команды. Зато сейчас что привязаться, что отвязаться — никаких проблем. На самом деле, неофициальные чемпионы флота. Но тут какое дело — наш корабль, официально, ТОФовский. И потому можно не признавать наши рекорды по скорости швартовки кораблей первого класса. Хотя та же «Слава» вяжется в два раза дольше. Минимум две минуты от момента отдачи якорей до команды «подать сходни». А у нас в прошлый раз, когда мы не лагом, а кормой вязались, ушло сорок семь секунд.
— Глянь, Жменя, «Москва» и «Ленинград» с бочек снимаются. И вертушки на палубу подняли, — показал Трактор Аладинский. — А я еще слышал, что «яки» в Бельбеке сели.
— Вряд ли, Миш. Оттуда «сушки» и «миги» все Черное море кроют, я уж про «ту — сто шестидесятые» не говорю.
Мишка, подумав, согласился. Ну да, тут нам, в принципе, авианосцы не нужны. Что наши ракетовозы кроют почти все море своим «базальтами», что «столицы» своими. Да еще отряды малых ракетных кораблей с «москитами» и «малахитами», здешние, потинские и батумские.
