Инквизитор - Золотько Александр Карлович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Иван замахнулся, но в последний момент остановил руку. Калечить кисть о стену — не самый лучший вариант. Далеко не самый лучший.
Интересно, кстати, а не грохнут ли Ивана этой ночью? Нет?
Изолятор находится на территории Конюшни, сюда предавшихся не пустят ни под каким видом. Вот не пустят, и все. Иван покосился на дверь. Войдут и грохнут.
Механически Иван взял чашку со стола, поднес к губам и замер. А если отравят? Если в чашке сейчас уже что-то есть? Через кран, или в кофе, или в сахаре? Скорее, в кофе, ведь он мог решить выпить без сахара.
Иван принюхался — кофе и кофе. Не супер, обычная сублимированная фигня. Не пахнет вроде ничем, кроме себя самой.
Он делает глоток, вздрагивает, роняет чашку из рук, она разлетается вдребезги, ударившись о бетонный пол камеры, Иван падает навзничь, голова смешно подскакивает, ударившись об пол.
Все объявляют, что Александров скоропостижно скончался, но тут Бездна требует тело, проводит вскрытие. Иван, кстати, со своими не отпущенными грехами, попадает напрямую в Ад, где докладывает все лично дьяволу. И даже имеет возможность выступить в программе «Новости Кидрона» с личным разоблачением своего убийства.
Иван отхлебнул из чашки, сел на койку и засмеялся. Нет, действительно смешно получается. Он ненавидит предавшихся. Он ненавидит Бездну, а Бездна его любит. Или собирается использовать для каких-то своих целей.
У Бездны могут быть благие намерения? Это дорога в Ад вымощена таким смешным отделочным материалом, а в Аду их нет и быть не может. Получается, оставаясь в живых, Иван играет на руку Дьяволу. На грязную, когтистую лапу.
Умереть? Сорвать дьявольскую игру? И попасть в эту самую когтистую лапу. Тоже не смешно.
Иван допил кофе, подумал, стоит ли поесть, но аппетита совсем не было.
Спать, приказал себе Иван. Завтра будет проще, чем сегодня. Завтра можно будет не думать, завтра можно будет действовать. Собираться в путь и этот путь совершать.
Но утром проще не стало.
Проснувшись, Иван принял душ в общем зале, позавтракал консервами, перебрал свои вещи, которые в камеру принесли двое вертухаев. Негусто, кстати, вещей у тебя, господин Александров, сказал Иван. Все прекрасно вмещается в две сумки.
В дверь постучали.
— Да, — сказал Иван.
Вошел инквизитор, один из помощников отца Жозефа.
— Добрый день, — сказал Иван, но парень в черной форме не ответил, поставил на стол большую картонную коробку и торопливо вышел.
Так, сказал Иван, снимая с коробки крышку. Значит, большой запечатанный и даже прошитый конверт. Под конвертом — «умиротворитель» в поясной кобуре. Родной Иванов «умиротворитель», который он уже и не чаял увидеть. Вон накладки из красного дерева, ни у кого таких нет. Конечно, понты, но тем не менее…
Блин, сказал Иван, вынимая из коробки пакет. Черная куртка, черные брюки, ботинки.
То есть какого хрена ему принесли форму Объединенной Инквизиции? Он и форму Ордена Охранителей никогда не носил, с чего они решили, что Иван станет носить эту?
Иван подумал и вскрыл конверт. И выругался, длинно и затейливо, как только мог. Отец Жозеф все-таки оказался существом мстительным, с изощренной фантазией и ядовитым чувством юмора.
В удостоверении с фотографией Ивана значилось, что он является не каким-то там специальным агентом Ордена Охранителей, а старшим исследователем Объединенной Инквизиции. А в предписании, лежавшем в том же конверте, значилось, что, согласно закону о мобилизации, Иван Александров направлен на службу в Объединенную Инквизицию, с сохранением выслуги лет, полагающимися надбавками и подъемными средствами в размере…
В любое другое время сумма подъемных, указанная в предписании, вызвала бы у Ивана горячее одобрение, переходящее в восторг. В любое другое.
Самое мерзкое, дошло вдруг до Ивана, что он обязан явиться по новому месту службы в форме. В проклятой черной форме, вызывавшей в Конюшне самые неприятные ощущения.
Отец Жозеф знает толк в мести. Еще как!
Иван надел форму, ботинки. Все подошло. Нигде не жмет. Ботинки сидят плотно, но Иван и не собирался совершать марш-бросок. Всего лишь несколько сот метров до кабинета брата Жозефа. Через двор, по коридорам Конюшни, под взглядами бывших сослуживцев. А они еще могут решить, что Иван давно уже работал на Объединенную Инквизицию и постукивал на своих товарищей.
Всего несколько сот метров.
Иван дошел до выхода из изолятора. Там его ждал Игнат Рыков.
— Классная форма, — сказал Игнат.
— Пошел ты, — ласково ответил Иван.
— Я бы пошел, но тогда и ты пойдешь в этом прикиде по всей Конюшне. А я могу тебе помочь. Избавить от неприятной прогулки. Хочешь?
— Хочу.
— Тогда — извинись.
— Извини, Игнат, я неправ, больше не буду, — выпалил Иван.
— И про то, что ты козел, — мстительно потребовал Рыков.
— Я козел, — сказал Иван. — И баран.
— Ладно, — махнул рукой Рыков. — Шестикрылый все для тебя оформил и договорился с объевшейся жабой… Держи.
Рыков вручил Ивану еще один прошитый пакет.
— Вскроешь по месту прибытия. Там верительные грамоты и все такое. Транспорт тебя ждет возле северной проходной. Пока, не поминай лихом и все такое. И еще. — Рыков протянул сумку, которую держал в левой руке. — Тут тебе ребята приготовили подарок. На прощание. И все такое.
— Спасибо, — Иван повесил подарок на плечо.
Сумочка весила килограммов десять, словно ее набили кирпичами. Хотя с жеребцов станется. Чувство юмора у парней специфическое.
— Я тебя провожать не буду, — извиняющимся тоном сказал Рыков и протянул руку. — Удачи.
— И все такое, — сказал Иван.
А ведь мог предупредить, подумал Иван, когда прошел через двор, кивнул охранникам на проходной и вышел под палящее солнце. Не о солнце, конечно, мог предупредить Рыков. Чего о солнце предупреждать в Иерусалиме в июле. Мог бы предупредить, кто ждет Ивана во внедорожнике.
— Здравствуй, Ваня, — ласково сказал Круль, сидевший за рулем. — Сумочки сам в багажник забросишь или помочь?
«Умиротворитель» внезапно оказывается в руке Ивана, патрон в патроннике, палец жмет на спуск — выстрел, ствольная коробка двинулась назад, обнажая лоснящийся в ярком солнечном свете ствол, гильза вылетает вправо и вверх, крутится весело, широко разинув рот, а пуля… пуля вылетает из ствола, быстренько преодолевает два метра до открытого окошка «номада», врезается в лоб улыбающегося Круля… так быстро преодолевает эти два метра, что улыбка не успевает исчезнуть с рожи предавшегося, и Ярослав Круль, Старший Администратор Центрального офиса Службы Спасения в Иерусалиме, умирает с этой улыбкой на лице. Затылок разлетается в мелкие брызги, пачкая салон навороченного внедорожника, теперь младшим администраторам придется оттирать все это богатство, мгновенно засыхающее на июльской иерусалимской жаре…
— Я вижу, ты потрясен, — сказал Круль. — Ничего, я привык, что произвожу на людей сильное впечатление. Но было в твоем взгляде что-то эдакое…
Круль пошевелил пальцами в воздухе.
— Будто ты видел нечто, недоступное остальным. Даже такому проницательному парню, как я. Нет?
Иван медленно поставил сумки на землю. Не отводя взгляда от улыбающегося лица Круля, потянулся к кобуре, даже царапнул ногтем по рукояти «умиротворителя», но в самый последний момент сумел остановиться.
— Не нужно себя насиловать и принуждать, — посоветовал Круль. — Говорят, что подавленные желания мстят. Язва там, или простатит могут возникнуть в самом неожиданном месте. Хотя простатит, пожалуй, в неожиданном месте возникнуть не может. Ты вещи в машину ставь, не стесняйся. Все равно никто, кроме меня, тебя не повезет. Даже если ты вернешься сейчас назад в Конюшню, упадешь на пол и будешь сучить ножками, пока взрослые дяди не сделают так, как ты хочешь.
Иван открыл заднюю дверцу «номада», медленно, стараясь не делать резких движений, поставил сумки на заднее сиденье, обошел машину и сел на переднее, аккуратно прикрыв за собой дверцу.