Навь. Книга 2 (СИ) - Юллем Евгений (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Ага. Значит, митрополиты своих постов точно лишились. Патриарх усидел, хотя вспоминать ему будут еще долго этот прокол. Но владыка теперь будет трясти хозяйство так, что пух и перья полетят в разные стороны. Обгадиться публично на весь белый свет — такое не прощают…
— На этом, господа, предлагаю встречу считать законченной.
Адъютант закрыл папку и поднялся. Возражений и комментариев не было. Да и с чего бы им быть? Все и так ясно.
Первые дни декабря. Снег шел за окнами уже вторые сутки большими пушистыми хлопьями. Анджей бродил по палате, разглядывая свое бледное отражение в огромных окнах. Ходячий скелет, да и только. Хотя, чего лукавить, подлатали его знатно. В целом — почти как огурчик. Головных болей нет, кишками блевать больше не тянет, кровохаркание закончилось. В целом все очень и очень хорошо. Только не знают местные эскулапы, что нечто подобное уже было раньше, когда куча друидов по прямому указанию приора Ордена Святой Марии выхаживали лучшего боевика Ватикана. Много сил и трав потратили, но поставили на ноги. Правда, предупредили, что любой серьезный срыв, любое перенапряжение сил вызовет уже необратимый процесс. Который изредка будет давать ремиссию, но в целом покатит разрушенный организм к известному финишу. И произойдет это быстро, где-то за полгода. Причем последний месяц клиент превратится в натуральную развалину.
Поэтому — у Анджея был очень серьезный резон как можно скорее спрыгнуть из госпиталя обратно в княжеское поместье и проверить последнего из оставшихся кандидатов на демонологию. Так сказать — последний шанс. Вроде как господин Драбицын-младший даже мелькал рядом с палатой, только вот не пустили его. Тогда у пациента было состояние «овощ предкоматозный», лично рядом только эскулапы присутствовали в скафандрах высшей защиты. Проверяли — не траванули ли чем воспитанника Голицыных. Может — в кого посерьезнее метили? Но потом вроде угомонились, разрешили посещения. И первым в гости примчал Михаил. Пожал исхудавшую руку, погрозил кулаком куда-то в потолок и заявил:
— Держись, Анджей! Там за тобой целая делегация из университета выстроилась, за ними вояки и спецы в спину дышат. Все мечтают зазвать к себе на учебу, а потом в штат. Только дед уперся, на самый-самый верх ходил. Договорился, чтобы тебя не беспокоили, дали поправиться. Ну а как домой вернешься, так дома и стены помогают… Я в последний раз в больничке лежал после перелома. Проклял все. Летом дело было. Сестрички ходят в халатиках, один раз взглянешь и все мысли куда-то разбегаются.
— Мне еще рано.
— Значит, тем более, — Михаил бы в самом деле рад встрече. Он рассказал и про школу, и про то, что одному идиоту по роже пришлось разок прописать, а то языки подраспустили. Еще про то, что Потоцкому зачли его работу о парусном флоте, поставив высший балл. Отпечатанную брошюру даже в музей военно-морского флота послали. Те обратно отдарились новой моделью парусника, которая ждет уже своего хозяина. Флигель отремонтировали, спортивный зал чуть переделали. Теперь половина для физкультуры, другая отгорожена под лабораторию. Ничего серьезного делать нельзя, все же уровень защиты не тот, но разных мудрых станочков, справочной литературы и прочего — под потолок. Твори, сколько хочешь.
После младшего из княжеского рода, в гости заглянули и сам патриарх с сыном. Узнали о здоровье, порадовались, что через пару недель обещают выписать. Посетовали, что молодость не всегда означает должное осознание проблем, поэтому Анджей и надорвался на своих бдениях с артефактами и учебой. Предупредили, что гимназия согласовала домашнее обучение и все нужные документы уже подписаны. Так что — до весны, как минимум, покой, ненапряженное постижение школьных истин и минимум занятий по физическому развитию. Надо окрепнуть. А потом уже будет видно.
Ярослав при этом стоял за спиной и кивал в такт словам князя. А глаза при этом добрые-добрые. Участливые такие.
Анджей тем временем про себя думал, что прокол с отправкой сообщения Драбицыну — это очень нехорошо. Теперь на ушах стоят слишком серьезные люди, чтобы подобное игнорировать. И придется брать в расчет, что ближайший месяц-два придется ювелирно вести выбранную партию. Потому как смотреть за ним будут, как за хрустальной вазой с прахом любимой прабабушки. Пылинки будут сдувать. Чтобы при случае выпотрошить и понять — а в чем же тайна мальчика, который ведет себя совершенно неправильно. Кстати, фраза Михаила про визит «туда» объясняет, почему он все еще в госпитале, а не тюремных казематах. Явно Голицыны будущего артефактора для себя придержали. Выгода клана — превыше всего…
Но пока — надо регулярно кушать, выходить погулять в парк, не обращать внимание на посты охраны, которые торчат у входа в коридор и в больничный блок. Госпиталь целиком и полностью относится к княжеской вотчине, посторонних еще на дальних подступах разворачивают. Ну и пока Потоцкий валялся с бледным видом, изображая покойника, бритых крепышей было куда как больше. Сейчас их рассредоточили по территории, чтобы лишний раз не волновать больных. Не маячат за спиной и за то спасибо.
Из доступных развлечений остался только небольшой планшет с доступом на местные детские видео-каналы. Смотреть ту муть не было какого-либо желания, поэтому Анджей развлекался по-другому. Например, у докторов с собой электронная ручка, которой в многочисленные девайсы тыкают. Связана с внутренней сетью и автоматически цепляется в любой палате на открытую точку доступа. Взламывать шифрованный протокол обмена — это для мозгоклюев с технических вузов. Потоцкий поступил проще, благо, талант никуда не исчез и позволял творить разное непотребство. Слепить крохотный резонирующий знак, подвесить на ручку, когда господин в белом халате тебя крутит-вертит, ниточку связи по электрическим проводам протянуть — работы на пару вечеров. В итоге при желании можно слушать, о чем именно говорят медики.
Обычно с сестричками за жизнь болтали, шутили на любые темы, флиртовали напропалую. Но просто так бродить по парку было скучно, вот Анджей и развлекался. Свою половинку знака внедрил в кость за ухом, чтобы не таскать какой-нибудь компрометирующий агрегат в руках и не привлекать излишнее внимание. Костная проводимость — милое дело, чисто шпионская штучка. И сейчас переключался между каналами, ловя куски чужих разговоров.
Здесь про футбол. Эти насчет ресторана договариваются. Тут кому-то по шапке прилетело за небрежно заполненные документы, а…
Отряхнув снег со скамейки, Потоцкий присел и прикрыл глаза. Вот как знал, как чувствовал что-то…
— Маша, ты закончила тесты?
— Да, Семен Васильевич.
— И что там?
— Там какой-то бред… Судя по развернутой гормональной карте, ему уже больше восемнадцати! Я бы еще поняла, когда поражения щитовидки и гипоталамуса дают искажение картины, но маркеров глобального сдвига нет, как и ответа надпочечников. Будто перед нами взрослый человек в теле мальчика.
— Занятно… И данные по цитологии с этим перекликаются. Активное старение организма, причем по всем системам. Плюс множество залеченных травм как минимум за пять лет… Результаты куда положила?
— Как вы сказали, на ваш компьютер. Ни в облако, ни на госпитальные сервера ничего не копировала. Приказ Льва Васильевича — вы единственный, кто имеет доступ ко всей собранной информации.
— Умничка, Маша. И — язык держим на привязи. Не зря княже мальчиком интересуется, не зря в его лечение столько уже денег вбухали. Видимо, мы видим последствия давнего эксперимента, который пошел не так.
Легкий всхлип:
— Жалко его. Тромбоциты серьезно ниже нормы, все тесты по печени дают прогрессирующий цирроз. После гемодиализа он месяц пробегает, затем сляжет. И будет сидеть рядом с аппаратом почти все время.
— Тихо, не скули… — Ощущалось, что доктору неприятен разговор. Хорошие специалисты всегда злятся на себя, когда не могут помочь больному. Ощущают, как личный вызов, противостояние с подбирающейся поближе смертью. — Надо будет, трансплантацию сделаем. Пока требование одно — стабилизировать и дать пару-тройку недель на отдых. Максимально витамины, добавки, специализированные комплексы. Зальем до ушей химией, чтобы заразу придавить. И ближе к Новому году уже будет видно, как процесс идет… Все, закрывай архив, я завтра в конце смены Голицыным отзвонюсь. И не забывай, подписку мы давали, поэтому никому ни полсловечка!
