Черный Ангел - Шалыгин Вячеслав Владимирович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
«Значит, маршрут определен. Где могут сидеть „ангелы“? Ясно, что в местечке на перекрестке караванных путей, имеющем толстые стены, рвы с водой, и удобный наблюдательный пункт на главной башне. Крепости во все времена строились по одному принципу. А логово „ангелов“ должно быть именно крепостью, а не бандитским схроном в лесу. Они ведь чувствуют себя хозяевами положения, им надо контролировать свои владения. Держать на каждом квадратном километре по дозору слишком накладно, значит, крепость должна находиться на возвышенности. Но, если вспомнить карту, самая высокая точка Зоны расположена вовсе не в центре. Господствующая высота – это лесистые холмы южнее Чистогаловки, но в тех краях никаких крепостей нет. Только руины военного городка и гигантский, полусотни метров в высоту, а длиной метров восьмисот, вал из причудливо переплетенных металлических конструкций. Все, что осталось от Чернобыля-2 и РЛС сверхдальнего, „загоризонтного“ обнаружения, которая во времена Союза защищала страну от вражьих ракет. Засекала, между прочим, любые пуски прямо на территории Штатов. Со сверхмощных локаторов под Черниговом сигнал уходил, а здесь принимался. Щит был у Родины стальной, без всякой иронии, даже несмотря на недостаток спутников-шпионов. Но сейчас это все „античная лирика“, думать надо о текущем моменте. Итак, крепость не там, но главного условия это не отменяет. В крепости „ангелов“ должна иметься удобная наблюдательная вышка. Первой на ум приходит вытяжная труба над саркофагом, но это было бы слишком круто. Как бы себя ни величали эти „небожители“, на самом деле они не ангелы, простые люди. Оборудовать логово во владениях своего идола и вдохновителя – реального „Черного Ангела“ для них смертельно опасно. Значит, надо искать другие высотки. Подошли бы шестнадцатиэтажки в Пятом микрорайоне Припяти, или труба ТЭЦ, уцелей они после Второй катастрофы, но они не уцелели. Что тогда? Стройплощадка? На территории недостроенных очередей станции до сих пор торчит один ржавый подъемный кран, другие давно рухнули на цеха, но вряд ли под ним „ангелы“ разбили свой бивак. Вышка из крана получилась бы хорошая, а вот территория вокруг неудобная и плохо защищена».
Андрей оделся, разобрал оружие и принялся его протирать. В какой-то момент ветошь, которой пользовался сталкер, упала на пол и, поднимая ее, Лунев наткнулся взглядом на пистолетную гильзу. Сам не зная зачем, Андрей поднял пустышку, поставил на стол, затем пошарил еще и поднял вторую, такую же. Поставив гильзы рядом, он некоторое время глядел на них, пытаясь понять, что же подсказывает интуиция, а затем звонко хлопнул себя по лбу.
«Градирни! Точно! Внутри их высокий фон, зато рядом очень удобная территория. Каналы и пруд-охладитель превращают ее практически в остров. Как пишут в учебниках географии – суша, со всех сторон ограниченная водой! Но в то же время оттуда недалеко до станции и до других стратегических точек. Всего два моста, но это и минус, и плюс. И густые заросли вокруг градирен тоже на руку „ангелам“. Маскировка лишней не бывает. Идеальное место для крепости, а сами башни в случае чего неплохое укрытие и уж точно идеальные смотровые площадки. Несмотря на радиационный фон. Там фрицевский лагерь, на острове, точно!»
Лунев собрал оружие, зарядил и проанализировал, с чем же собрался «идти на вы». Получилось негусто. Дробовик, пистолет и нож остались где-то в поле. В распоряжении сталкера имелся «Вал» с тремя запасными магазинами, еще один нож, правда, не простой, а «НРС», с однозарядным пистолетом в рукоятке, плюс комплект любимых «жестянок», как Андрей называл пять необычных трехлучевых сюрикенов. В принципе, отбиться от трех-четырех недоброжелателей было реально, а вот устроить судный день ангелам, пожалуй, нет. Но выбора у сталкера не оставалось. Пан или пропал. О том, чтобы плюнуть на контракт и вернуться, он даже не думал.
Выбраться из опасной зоны Лелева, где на каждом углу то и дело мелькали подозрительные темные силуэты, Андрею удалось в рекордно короткий срок, всего за час. При этом он умудрился дважды обойти редкие теперь в Зоне «обычные» аномалии, а также бессчетное количество раз проскользнуть незамеченным мимо черных дозоров и вольных сталкеров, озабоченных поиском артефактов.
Озабоченность парней понять было легко. Нет аномалий – нет артефактов, а значит, нет и навара. Вряд ли кто-то из ходоков откладывал значительные суммы на черный день. Еще полтора месяца назад Зона казалась неисчерпаемым источником дохода, и вдруг такой кризис жанра. Экономика Приграничья стремительно катилась к дефолту, и чтобы понять это, не надо было иметь экономического образования, все и так ясно.
Очутившись на берегу пруда, Андрей сделал привал, чтобы опустошить припасенную в качестве НЗ банку энергетического напитка и хорошенько осмотреться.
Побережье было основательно вытоптано ногами и копытами мутантов, но в целом выглядело безопасным. Лунев бегло изучил следы и пришел к выводу, что зверье мигрировало по этому маршруту в сторону центра.
Однажды, полтора месяца назад, Андрей уже наблюдал нечто похожее. Тогда все живое стремилось в Припять на Зов, который издавали особые приборы, установленные группой заговорщиков-экспериментаторов. Там, в Припяти, дошедших мутантов (большинство по мере приближения к источнику Зова начинало беситься и рвать спутников в клочья) отлавливали и превращали в «подопытных кроликов» для секретных экспериментов. Вряд ли кого-то за пределами Зоны эта научная самодеятельность взволновала бы особенно сильно, не зайди ученые-нелегалы слишком далеко. Если конкретно, не начни они экспериментировать еще и с людьми, в надежде «привить» им особые таланты мутантов, вроде телекинеза, телепатии и, наоборот, повышенной устойчивости к пси-воздействию.
Но сейчас никакого Зова из центра Зоны не звучало, а мутанты все равно стремились именно туда. Объяснения этому факту Лунев пока не находил, а потому просто взял его на заметку. В Зоне ничто и никогда не происходило просто так, по прихоти этой аномальной территории. Все события обязательно имели и причину, и отдаленные последствия, просто не всем удавалось проследить логическую цепь от начала до конца. Да и логика была, прямо скажем, аномальной, а потому ускользающей от человеческого понимания. Лично для себя Андрей вывел на такой случай одно абсолютное правило: не пытаться понять Зону, а просто жить в ней. Все становилось на свои места, когда человек следовал подсказкам интуиции, инстинктов, чутья или зову сердца – как нравилось, так это и называли.
«Наверное, все дело в том, что логика, да простят философы, – это удобная придумка человека для оправдания противоестественных поступков, а жизнь – это клубок случайностей, конфликтующих с природными закономерностями, никак от наших вымыслов и поступков не зависящий. Особенно в Зоне. Ее жизнь вообще никак не стыкуется с нашей. Что бы мы ни делали, она будет жить по своим законам и в соответствии со своей логикой. То есть, с точки зрения человека, в соответствии с ее отсутствием. Такая вот аномальная теория. Но, думаю, для Зоны единственно верная. Люди потратили уйму времени на попытки хоть что-то здесь изменить, привести в соответствие, исправить, хотя бы изучить и понять – все без толку. Потом, наконец, плюнули, начали тупо использовать все, что дает Зона, и неожиданно от этого выиграли. Несмотря на бухтение скептиков о троянском коне и бесплатном сыре из мышеловки. Ну и где тут логика?»
Допив «энергетик», Андрей встряхнулся, выждал еще пять минут, пока напиток начнет действовать, и снова двинулся в путь. Следующий привал он собирался сделать не раньше, чем минует сектор Копачей.
Так и получилось, только привал оказался вынужденным. Едва береговая линия начала изгибаться влево, к западу, впереди обнаружилось почти непроходимое препятствие – насколько хватал глаз, все прибрежные заросли были покрыты густым слоем «Жгучего пуха». Аномалия была не самой опасной, но соваться в рощу, где с каждой ветки свисало по косматому пучку «Пуха» представлялось неразумным. Нет, если бы не нашлось другого выхода, пройти сквозь рощу было реально. Просто идти следовало очень медленно, «Пух» обстреливал жгучими спорами только особо торопливых ходоков. Однако, имея пространство для маневра, проще было в такие заросли и вовсе не соваться.
