Инстинкт гнева - Шалыгин Вячеслав Владимирович (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Сколько он провалялся в беспамятстве, Гарик не знал, из угла, в который его запинали «гости», настенных часов было не разглядеть. Когда же он очнулся, время и вовсе потеряло смысл. Вообще все потеряло смысл. Да и не осталось ничего, кроме боли. Любое движение, даже элементарный вдох, вызывало такой болевой приступ, что темнело в глазах.
«Сам нарвался, – выкатилась из пылающего горнила боли раскаленная мысль. – Ревность взыграла. Нашел у кого искать сочувствия. Но как это вышло? Будто какой-то бес на ухо нашептал. Наваждение какое-то! Что же теперь будет?! Если Женя останется одна, эти скоты могут ее схватить! Ее надо предупредить!»
Гарик выбрал наименее болезненную позу и попробовал подползти к телефону. Сначала ничего не получалось, но после пятой или шестой попытки он все-таки сумел сдвинуться с места и проползти целый метр. Оставалось еще примерно пять. Гарик уронил голову и насколько смог отдышался. В боках ныло и кололо, голова гудела, как закипающий чайник, а пальцы ломило, будто по ним проехал трактор – кисти рук стремительно отекали и приобретали сине-багровый цвет. В относительном порядке были только ноги, но встать никак не получалось, все попытки пресекала резкая боль в спине. Гарик поднял голову и попытался продолжить мучительный путь, но локоть скользнул по линолеуму, и он ткнулся лицом в пол. В глазах взорвался фейерверк, а тело невольно затряслось, будто в лихорадке. Все предыдущие ощущения оказались легкой разминкой перед настоящей болью! Эти гады действительно сломали ему челюсть.
Балансируя на грани обморока, Гарик все-таки нашел в себе силы подтянуться еще на полметра к тумбочке, на которой стоял телефон. Уходя, Кощей не стал крушить аппарат, и оставалась надежда, что он работает, а значит, Гарик просто обязан исправить то, что натворил. Только эта мысль не давала парнишке плюнуть на все и спокойно умереть (или провалиться в забытье – как повезет).
Время, до того тянувшееся ленивой патокой, вовсе остановилось, боль стала постоянной, но Гарика все это больше не волновало. Погрузившись в транс, он упрямо полз к тумбочке.
И только ударившись лбом об ее угол, он вдруг понял, что его маленький подвиг не имеет смысла. Чтобы поднять трубку и набрать номер, требовались здоровые пальцы, а чтобы сказать хотя бы слово, нужно было открыть рот. Для Гарика все эти действия были за гранью реальности. В порыве отчаяния он сильно боднул шаткую тумбу, и телефон свалился на пол. Трубка упала почти перед носом у Гарика и возмущенно зашлась длинным гудком.
«Трубку как бы снял. Что дальше?»
В базовом блоке аппарата что-то щелкнуло, пискнул короткий сигнал, и в прихожей неожиданно зазвучал голос Кощея:
– Рустам? Сыщик уехал ловить киллера, можно действовать.
– Хорошо. Слушай, что делать дальше.
Голос этого Рустама был Гарику незнаком, хотя он неплохо знал большинство Кощеевых друзей. До того как Николай подался в «патриоты», Гарик иногда проводил время в его компании. Правда, это было давно, года три назад. Потом их дорожки разошлись. С тех пор у Кощея появилось много новых знакомцев, а Гарик перестал интересоваться уличной жизнью и углубился в Сеть. Они так бы и просуществовали до старости в параллельных мирах, если бы сегодня вечером Женя не оказалась в гостях у сыщика и Гарик ее не приревновал. Да и это не стало бы причиной проблем, не позвони вдруг в дверь Кощей. Он, видите ли, хотел отдать Жене должок, но не застал ее дома. Не у Гарика ли она? Нет, не у Гарика, но он знает – где. Неужели?! Почуяв неладное, Гарик успел захлопнуть дверь, но Лось и Бритый вышибли ее за доли секунды. И вот тут-то началось самое странное. Гарика будто загипнотизировали. Кощей смотрел на него, не мигая, будто удав, и Гарик, словно полудохлый кролик, выполнял все его желания, не в силах сопротивляться. Чем это закончилось – понятно. Хотя нет. Понятно станет, когда закончится запись на автоответчике. Кощей, как и большинство современных россиян, никогда не пользовался таким аппаратом, а потому, наугад ткнув в несколько незнакомых кнопок, случайно записал свой разговор с неведомым Рустамом.
– Встречу ей назначишь на тридцать пятом, с внутренней стороны. По времени сориентируй… часов на десять. Приедет, долго не базарь. Бери свое и отваливай, понял?
– И все?
– Премию получишь на месте. Детали уточним минут за десять до «стрелки». Встретимся на заправке, на выезде с Варшавки, знаешь?
– Да, знаю. Годится. А с Бритвой что?
– С кем? А-а, с ней. Не твое дело.
– Обижаешь, брат. В этом районе не мои дела только у прокурора. А Бритва, хоть и сучка, моя, понял?
– Будет хорошо себя вести – выживет. Так пойдет?
– Ну-у, – Кощей явно играл в «крестного отца».
– Я не понял, гоблин, тебе мало сто штук грина? – резко сменил тональность Рустам. – Чего ты кулер врубаешь?
– Ладно, проехали, – сдался Кощей. – В девять пятьдесят на заправке. Ты на чем будешь?
– Черный «Мерс». Новая «эмка». А ты?
– Я… – Кощей замялся. – Я к тебе сам подойду. И еще, Рустам, больного реально с собой везти? Он вообще никакой, растение. Еще нассыт в салоне.
– Оставь бойца, пусть дверь караулит. Если он такой больной, никуда не денется. До встречи.
Аппарат снова пискнул и отключился. Гарик повозился, пытаясь локтем нажать отбой, но не сумел. Сделать что-нибудь ногами у него тоже не получилось. Оставалось одно – ползти в подъезд, авось кто-нибудь пойдет, увидит избитого соседа, вызовет милицию, ну и так далее.
Парнишка кое-как дотянулся до порога и снова стукнул лбом, теперь в дверь. Обломки табурета оказались слабой подпоркой. После третьего удара они брякнули о бетон лестничного пролета, и дверь приоткрылась. Гарик поднял взгляд и, увидев чьи-то ноги, замычал.
Стоящий напротив двери человек почему-то не отреагировал. Гарик испугался, что это оставленный Кощеем наблюдатель, но, разглядев рваные джинсы и знакомые тапочки, успокоился. Это был не бандит, это был Женин брат. Толку с него наверняка было столько же, сколько с переломанного во всех местах Гарика, но не оставалось ничего, кроме как попробовать войти с ним в контакт.
Каким-то невероятным усилием воли Гарик сумел заставить себя приоткрыть рот и процедить всего одно слово:
– Женя!
Получилось что-то вроде «е-я» и очень тихо. Володя стоял не двигаясь. Решив, что сосед не расслышал, Гарик попытался подползти ближе, но левая нога проскользнула и задела телефон. Аппарат снова пискнул, и запись на автоответчике прокрутилась еще раз. Гарик выждал, когда она закончится, и снова замычал, пытаясь если не словами, то хотя бы своим поведением дать понять Володе, что случилось нечто плохое и надо что-то делать. Сосед по-прежнему не реагировал. Снизу было плохо видно, но, кажется, он даже не смотрел на корчащегося перед ним Гарика. Просто стоял и тупо пялился на сломанный дверной косяк. Примерно через минуту после того, как Гарик устал извиваться и обмяк, Володя по-военному развернулся кругом и, шаркая, скрылся за дверью своей квартиры.
«Все пропало! Жене конец!» Гарик прижался лбом к холодному полу лестничной клетки и заплакал.
– Босс, это Эфиоп. Что? Номер? Да, новый, сменил «симку», как обычно. Докладываю: посылка доставлена. Хорошо. Да. Понял.
Киллер закрыл модную угловатую «раскладушку» от «Нокиа» и уселся в машину. Завести мотор он не успел. Правая дверца вдруг распахнулась, и на пассажирское сиденье уселся… оживший покойник!
– Руки на баранку, Эфиоп, – Туманов ткнул пистолетом киллеру в бок.
Эфиоп выполнил приказ без возражений. Виктор похлопал его по карманам и выудил из одного оружие, а из другого глушитель.
– Я так и знал, что ты любитель, – сыщик усмехнулся. – Контрольный выстрел не сделал, оружие не выкинул… ты что, телевизор не смотришь, не знаешь, как настоящие профессионалы работают?
Киллер смерил Туманова презрительным взглядом и промолчал.
– Понятно, гордый. – Виктор примерил глушитель к стволу своего пистолета и делано удивился. – Гляди, подходит!
