Лунь - Клочков Сергей Александрович "settar" (книги онлайн полностью txt) 📗
— А в том, что сволочь ты. — Я поискал глазами Хип. От сердца отлегло — в подвале, кроме меня, Саранчи, и ещё четырёх молодчиков бандитского вида, никого больше не было. Ушла. Умница, Хип. И даже жестокий удар армейского ботинка по рёбрам не смог стереть с моего лица улыбку.
— Хамите, парниша. — Сказал Саранча. — Нехорошо, Лунь, так со старыми друзьями.
— О, ништяк у тебя, Рыло, погоняла была. В натуре, саранча. Жрать ты горазд. — Заметил один из бандитов.
— Ну дык.
— Вы чё сюда, базарить пришли? — Захрипел прокуренным басом ещё один, деловито копающийся в моём рюкзаке. — Рыло, урод, ты чё фуфло нам толкнул насчёт этого оленя? Он пустой, на! Аптечки да консервы, ни одного арта! Нахрена мы его столько времени пасли?
— Не кипишись, Бугор. Он и без артов не хило упакован. Волына недешёвая, костюмчик тоже богатый. — Саранча поднял руки. — И схроны у него есть.
— Так он тебе и расколется, на.
— Расколется… когда мы шмару его сначала по кругу пустим, а потом глазки ей малость поцарапаем этой вот иголочкой. — Саранча, ухмыляясь, продемонстрировал шприц-тюбик с обезболивающим. Тот самый, из моей аптечки.
— Ах ты, мразь… — я рванулся из пут, но скрутили меня крепко, похоже, проволокой.
— Видали. Проняло земелю… ра-асколется. Слышь, Муха, заноси.
Муха, тощий, совсем ещё молодой парень с бегающим взглядом и узким, хищным лицом затащил в подвал связанную Хип.
— Укусила, падла… слышь, Бугор, чур, я после тебя.
— А морда не треснет? — Поинтересовался тот, кого, видимо, звали Зубом. — Ты, баклан, чуть всё дело не запорол. Где должен был торчать?
— Ну, возле забора…
— А какого хрена ты, урод, сюда попёрся?
— Муха, захлопни пасть… — захрипел Бугор. — И ты, Зуб, тоже не воняй. С тобой вообще отдельный базар будет, падла оборзевшая. Забыл, сука, где я тебя подобрал? Напомнить? Ну, чё, олень… — Бандит обращался уже ко мне. — Перетрём без понтов?
— Развяжи — поговорим.
— Ага. Щас. — Ухмыльнулся Бугор. — Учти, сталкерюга, пацаны мои голодные, а Муха ещё и мясник. Даже мне смотреть противно, что он с бабой вытворяет.
Я изо всех сил попытался разорвать путы. Проволока врезалась в кожу, по запястью поползли тёплые капли.
— Нехорошей смертью ты сдохнешь, мразь.
— Все мы смертные. — Бугор пожал плечами. — Но сначала ты, а потом я. Ну, ребята, готовьте невесту. Жениться будем.
Никогда не мог представить, что обрадуюсь этому звуку. Тихий писк в ушах обычно означал одну из самых паршивых ситуаций, которые могли случиться в Зоне. Тихонько, едва слышно пищит, и если кто не знает, что это, даже внимания не обратит. Бугор знал.
— Контролёр… твою мать! — С неподдельным ужасом захрипел он, окончание фразы я не расслышал — писк в ушах превратился в сверлящий, пронзительный свист, сквозь который с трудом пробился крик Саранчи. Свалившись со стула и обхватив голову руками, словно это могло спасти его от пси-атаки, Саранча звонко, по-бабьи визжал, пытаясь забраться под гнилую кровать, что при его комплекции было очень непросто. Бугор молотил из автомата в проём двери, жёг патроны в белый свет, как в копеечку, остальные бандиты бестолково метались по подвалу. Первым сдался Муха.
Всего один раз в жизни я видел, как меняется взгляд человека, разум которого сжигает контролёр. Сначала зрачки сжимаются в точку, затем, через пару секунд, глаза начинают смотреть в разные стороны, как у хамелеона. Правый может глядеть вниз, левый поворачивается к переносице. Агония перегорающего мозга длится недолго, всего секунд десять, и взгляд вдруг становится ясным, бессмысленным, а из приоткрывшегося рта начинает стекать струйка обильно выделяющейся слюны.
Муха медленно достал из кармана «Макаров», оттянул затвор, и выстрелы в замкнутом пространстве подвала прозвучали громко и резко даже сквозь жестокий, сверлящий свист в ушах. Первая пуля вошла в затылок Бугра и вышла через глаз, вынеся за собой розовое облачко. Вторая вырвала лохмотья синтепона из старой засаленной куртки. Бугор отвесил земной поклон, словно встречая свою смерть, затем рухнул на колени и медленно завалился на бок. Муха тем временем в упор расстрелял ещё одного бандита и направил пистолет на Саранчу. Стрелять он не стал, потому что Саранча уже поднимался с пола, и достаточно было лишь взглянуть в его лицо, чтобы понять, что свита контролёра увеличилась ещё на одного участника.
— Хип! — Крикнул я изо всех сил. — Вода! Думай о воде!
Хип услышала, кивнула, зажмурила глаза. Река. Широкая, чистая, с прохладной водой и заросшими сосновым лесом берегами… журчат родники, плещет о песчаный берег волна от пронёсшейся по плёсу моторки. Нет Зоны, нет меня, нет подвала. Река, широкая чистая река, только она существует на всём белом свете. Представляй её, сталкер, ясно представляй, иначе случится с тобой нечто похуже смерти.
Писк в ушах прекратился внезапно, словно его оборвали. Двое зомби, мыча и пуская слюни, топтались посреди подвала, третий, с простреленными ногами, безуспешно пытался встать. В воздухе пахло пороховой гарью. В наступившей тишине послышалось цоканье когтей — в подвал осторожно спускался слепой пёс. Крупный, с хорошего дога, он водил по сторонам безглазой мордой, сипло втягивал воздух, глухо ворчал, учуяв ненавистные запахи людей и пороха, но, подчиняясь чужой воле, шёл дальше. За ним в подвал спустились ещё две собаки-мутанта помельче, с лысеющими шкурами, покрытыми палевой клочковатой шерстью. Наконец, послышались тихие шаги. В подвал спускался контролёр. «Вот и всё. Как глупо получилось» — мелькнула мысль. Сталкеры от старости не умирают, и ты хорошо это знаешь, Лунь.
— Прости, если что не так, стажёр.
Сгорбленная фигура в грязном плаще мягко сошла с лестницы, приблизилась к раненому зомби и долго, словно в раздумье, стояла возле него.
— Плохо. Не годится. Не пойдёт дальше. Убить. — Проворчал знакомый голос. Пенка?
Длинная белая рука выстрелила из складок плаща со скоростью молнии, сочно хрустнул проломленный череп.
— Эй. — Тихонько окликнул я.
В существе, которое обернулось на мой зов, от прежней Пенки мало что оставалось. От известково-белого лика веяло настолько чужим, диким дыханием Зоны, что по коже пробежали мурашки. Мутант по-собачьи наклонил голову, изучая меня, оскалился. Надо же, раньше и не замечал, насколько у неё хищные, острые зубы…
— Лунь… Хип… искать. Тебя. Тебя. — Да, голос её, девичий, звонкий, но ничего человеческого в нём уже не было. От картины, что рисовал Доктор, на стекле остался лишь бледный призрак. — Идёшь Монолит. Доктор. Надо. Время. ХРА-Гррр…
От громкого утробного рыка зомби словно очнулись, подобрали рюкзаки и оружие, дёргаясь, будто испорченные заводные куклы, начали подниматься по лестнице. Один из слепых псов приступил к трапезе, обгладывая руку мёртвого Бугра. Словно получив сигнал, остальные собаки присоединились к нему, пяток тушканов, азартно визжа, запрыгнули в подвал. Запахло кровью и требухой. Под рвущие звуки, хруст, чавканье я услышал рёв не пролезшего в дверной проём голодного псевдогиганта. Пенка, не обращая внимания на свою свиту, уселась в углу и замерла, ожидая, пока мы избавимся от пут — мне и в голову не пришло попросить её развязать проволоку. Пускай уж там сидит, не подходит…
— Время. Идти. — Повторила она.
Они шли по Зоне. Не старый ещё, но совершенно седой сталкер с сумрачным взглядом, юная девушка и мутант в длиннополом тёмном плаще. Шли, чтобы выполнить последнее желание Доктора, и разорвало в аномалиях двух зомби и всех слепых собак, и их гибель показала им безопасный путь. И уступил им дорогу матёрый контролёр, увидев оскал мутанта в тёмном плаще, и не посмела напасть химера, сама смерть, урча от злости, следила за ними из пустых окон Припятских домов. Они шли, потому что впереди их ждал лазоревый свет гигантского кристалла в отравленном радиацией воздухе Саркофага, потому что мысль Доктора, записанная на кусочке испорченной фотобумаги, должна была дойти до Монолита. И они дошли, и услышал Монолит: «ПОСМОТРИ НА ТЕХ, КТО ПРИШЁЛ К ТЕБЕ. ЗАГЛЯНИ В ИХ ДУШИ И ДАЙ НАМ ЕЩЁ ОДИН ШАНС». И никто, кроме странного белокожего мутанта, не видел, как, взявшись за руки, шагнули вперёд и растворились в мягком сиянии Монолита два человека, и никому не известно, в каких мирах теперь лежат их дороги…
