Fallout: Equestria (ЛП) - "Kkat" (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Джоукблу.

Я не собираюсь ревновать. Не к покойной возлюбленной Хомэйдж. Я отказываюсь быть столь ужасной.

— Мы были одного возраста, и я тоже переживал свою собственную потерю, что в глазах других членов Общества делало нас похожими, — продолжал Лайфблум, но его тон говорил, что Общество в этом ошибалось. Он уточнил: — Меня вышибли из Республики, когда выяснилось, что я предпочитаю жеребцов.

Я удивлённо заморгала.

— Чего?

Я вспомнила, что Республика была маленьким городком, который уничтожили рейдеры из Домика Флаттершай. Кучка чудаков навроде культа, странные, но неплохие ребята, если верить Крестоносцам Пустоши.

— Они вышибли тебя только из-за этого? — Я была поражена. С юности я была поставлена перед фактом, что моя тяга к кобылам делает мои перспективы найти любовь весьма туманными. Но я никогда не встречалась с открытыми предубеждениями против этого. Я даже не представляла, что такое возможно. — Почему? Зачем им было делать это?

— Я считаю, по той ж причине, по которой Анклав это поощряет, — произнёс Каламити, приближаясь к нам, его слова породили ещё одно погоди, чего? от маленькой пони в моей голове. — Контроль рождаемости. Держу пари, такому маленькому поселению, как Республика, требуется столько детей, сколько они только могут получить.

Лайфблум хмуро кивнул.

— И раз я не собирался вносить свой вклад в рост населения Республики, я был не нужен.

— А что Анклав? — спросила я, преисполненная любопытства. Моя ПипНога загудела, подавая признаки жизни, на экране вспыхнули отчёты о состоянии системы. Я включила Л.У.М. и проверила наиболее важные показания.

— Над облачной завесой не так много сельхозугодий, все они расположены вокруг этих башен. Слишком много пегасов означает голод. Анклав крепко держит узды рождаемости.

Официально вы уже мертвы, сказал Каламити Трекеру и другим пегасам в Новой Эплузе. В течении недели Анклав вышлет соболезнования и разрешения на рождение нового ребёнка.

— Возможность завести ещё одного жеребёнка — одна из привилегий, которую получают пегасы, вступающие в Анклав, — признался Каламити. — И хотя это и не озвучивается официально, Анклав отдаёт небольшое предпочтение тем офицерам, которые не собираются воспользоваться этим правом.

Я сидела и обдумывала это всего секунду. Затем стряхнула это с себя, словно воду со шкуры.

— Нам действительно пора. — Я поднялась и посмотрела на Лайфблума сверху вниз. — Но когда мы вернёмся, я хочу услышать от тебя всё, что ты знаешь о Хомэйдж.

Он странно посмотрел на меня.

— Это не любопытство, — объяснила я. — Просто я... я скучаю по ней.

* * *

Уже через несколько минут мы поднимались сквозь дым. Мы видели под собой пламя, пробивающееся через лес. Если верить Реджи, сами деревья не горели, но иногда, когда вспыхивал мох или обвивающие их лианы, создавалось именно такое впечатление.

Мы все повязали шарфы, чтобы защититься от отвратительного дыма, но они лишь смягчали его мерзость. Мои лёгкие горели, нестерпимо щипало глаза, голова раскалывалась. В основном от дыма, но не только от него. Я была абсолютно вымотана, особенно после душераздирающих новостей, которые я услышала от Наблюдателя. Стоило огромных, почти титанических усилий держать глаза открытыми.

фьють!

Я тихо взвизгнула, когда что-то ударило меня в левое заднее копыто, чувствуя резкую боль с последующим за ней жжением. Я подняла его, обнаружив острый шип, вонзившийся в основание копыта. Жжение нарастало. Яд.

фьють фьють фьють фьють

— Твоюжмать! — закричал Каламити, закладывая резкий вираж, когда воздух наполнился множеством шипов. Нас обстреливала лесная растительность! О Богини, как же я ненавидела этот лес.

Растения прекратили обстрел, когда пожар добрался до них. Каламити мужественно терпел плотный дым в попытке держать нас вне зоны поражения любой другой враждебной растительности Вечнодикого леса.

Огонь в моём копыте с ноющей болью начал распространяться вверх по ноге. Но я испытывала и куда более сильные страдания. Чёрт, да меня даже поджигал дракон. По сравнению с этим, чёрт, по сравнению с тем множеством ранений, что я получила в бою с Вондерболтами, растительный яд из шипа был пустяком.

Мы нагоняли «Громовержец», но это требовало времени. Я не включала МГ СтелсБак II из опасения, что он израсходуется раньше, чем мы достигнем укрытия на Циклоне.

Я закрыла глаза на несколько минут. Я использовала свою левитацию, чтобы облегчить свой вес в копытах Каламити. Я чувствовала себя в безопасности. Я могла себе позволить закрыть глаза на минутку...

Я была Рэйнбоу Дэш.

Облака подо мной были прекрасно белыми, пушистыми и мягкими. И они тянулись бесконечно под тёплым сиянием солнца Селестии. Я могла видеть разноцветных пегасов, порхающих и летающих вокруг. Поблизости находился город, но я не смотрела на него. Не хотела смотреть.

Вместо этого я смотрела на белоснежный океан, раскинувшийся под куполом из яркой синевы.

Я была Рэйнбоу Дэш, и я была несчастна.

Везде под этими облаками была Эквестрия. Или то, что от неё осталось. Повсюду внизу царил кромешный ад, в котором пони, которым не посчастливилось укрыться в одном из Стойл и которые не погибли при нападении, были обречены на страдания и умирали.

И я видела пони, летающих вокруг и благополучно игнорирующих скрытое от них тем, что некоторые начинали называть "Облачной Завесой".

Это было неправильно.

Дело было не в том, что все мои друзья, каждый из них, находились сейчас где-то внизу, и я не знала, живы они или нет. Я не могла просто жить здесь наверху и делать вид, что Эквестрии никогда не существовало. Да, это было сильное искушение. Но я была не из таких пони. Но остальные пегасы, видимо, были готовы смириться, и это ранило моё сердце сильнее, чем оно могло выдержать.

Я должна была чувствовать отвращение ко всем ним. Вместо этого я просто грустила.

Я была Рэйнбоу Дэш, и мне было стыдно, что я пегас.

Если теперь быть пегасом означало именно это... что ж, возможно, для меня настало время уйти.

Я почувствовала, как захлопали мои крылья, медленно отрывая меня от облаков. Я обожала летать, но сегодня я едва нашла в себе силы, чтобы поднять себя. Моя голова была опущена, моё тело свисало с моих крыльев мёртвым грузом. Копыта коснулись облаков, когда я сдвинулась с места.

Я повернулась спиной к летающим разноцветным пони. И обернулась бросить последний взгляд, прежде чем улететь прочь...

...Я проснулась от приступа кашля, настолько сильного, что Каламити пришлось прижать меня к себе, чтобы не дать мне выскользнуть из его объятий.

Мы пролетали над частью отряда огнемётчиков, продвигавшегося через уже обработанную огнём часть леса. Я смотрела на единорожку, шагавшую перед крылом грифонов Красного Глаза. Рог её светился. Свечение распространялось по земле перед ней, освещая большие полосы сожжённой лесной земли. Секунду спустя земля начала взрыхляться сама по себе.

Грифоны тут же вышли вперёд и начали поджигать своими огнемётами сплетения голубых лоз, которые были "выкорчеваны" заклинанием единорожки.

— Э, ау, Лил'пип! — взволновался Каламити. — Ты там в порядке?

— Д-да, извини, — извинилась я, снова оборачивая себя левитационным полем. — Вздремнула немного.

— Хах, как окажемся на борту, найдём местечко, где залечь, а там уж вздремнёшь. — «Громовержец» уже был ближе к нам, в паре минут полёта. — Может, всего пару часов, но это ж лучше, чем ничего.

Я включила свой улучшенный СтелсБак. Мы уже были достаточно близко, так что всем нам нужно было стать невидимками. Реджи и Каламити последовали моему примеру, натягивая капюшоны своих зебринских стелс-плащей.

Вдруг, откуда ни возьмись, странного вида силуэт (тёмного цвета фигура размерами с пони, но с кожистыми крыльями, наподобие крыльев летучих мышей, напомнила мне о Ксенит и её летательном амулете) пулей вылетел из облаков и, словно таран, врезался в один из Хищников.