Потерянный (СИ) - Филатов Даннил (читать полные книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
Лорд пропустил слова танцмейстера мимо ушей, продолжив гнуть свою линию:
— А вот Дакота бы со мной согласилась, — он широко улыбнулся, убеждая Алису в собственной правоте, — давай оглянемся на год назад. Кажется, у неё тогда и начался роман с Титовым.
— Как начался, так и закончился, — отмахнулась леди, — двух месяцев не прошло. И с самого начала был обречен на провал. Хватит.
Гаретти легкомысленно пожала плечами. Что было год назад, было год назад. Воспитанная в Легионах, она привыкла относиться просто даже к, казалось бы, значимым событиям.
Ярко- синие глаза Адама мгновенно устремили свой взгляд на девушку в зеленом, проверяя реакцию той. Дакота внешне оставалась спокойной, и легионер тут же поднял взор вверх.
— Это не совсем провал. Не все так просто, — проговорил де Мар задумчиво. Отметив заинтересованное выражение леди, он все же решил промолчать. Алиса, похоже, попросту не видит полной картины.
Для Константина мимолетный «роман» стал как минимум поводом для размышлений. ОПЗМовец всегда был человеком, стремящимся досконально разобраться во всём. И в первую очередь — в самом себе. И вот оказавшись в такой непростой для себя ситуации как отношения с человеком, выходящие за пределы роли: "начальник- подчиненный" и даже на ступень выше дружеских, он оказался неспособен что- либо предложить в этом плане.
Как вырезано на его подарке, «Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними». В эту сторону генеральный директор измениться не смог.
А в итоге, вместо какого- то эфемерного семейного счастья он получил то, к чему тогда стремился. Сначала Нильсон, а потом еще и Линда. Целый год без всяких глупостей.
Все ведь у них в порядке? Адам друга не навещал уже давно, а новостями не интересовался. Досадное упущение…
— Так! — встряхнув головой, лорд повысил голос, — еще раз, значит еще раз. Продолжаем!
В один из дней Константин позвонил и сказал, что ее можно увидеть. Сложно сказать наверняка, что именно Нильсон почувствовал в этот момент. Короткий разговор ничего не прояснил ни о состоянии Тиль, ни о ее самочувствии. «Увидишь сам», сказал Титов и отключился.
В последнее время они общались все реже: директор приступил к обработке полученной от пленницы информации и ушел в планирование. Хоть они с Брайером периодически и обсуждали предстоящие удары по позициям Армии Освобождения, заметить, что он слегка отдалился, было несложно. Однако Нильсон воспринял этот перерыв правильно и постарался привести в порядок голову. И все же появление Тиль заставило его почувствовать себя не в своей тарелке. И потому мужчина верил, что визит в больницу поможет все исправить.
Или хотя бы прояснить.
Девушка все еще находилась на особом содержании, и ее поместили в военный госпиталь на окраине столицы, оцепив целый корпус. В больничные стены экстренно вмонтировали дополнительные камеры, развернули охранный пункт. На каждом этаже дежурили вооруженные солдаты. При виде Нильсона они вскинули кулаки.
К этому приветствию он все не мог привыкнуть, отголоски повстанческой клеветы еще отдавались в голове, мужчине как будто было тяжело свыкнуться с новой ролью, и все же, здесь он себя чувствовал лучше, все начинало приходить в норму.
Не в последнюю очередь благодаря ей.
Нильсон показал документы следующему посту и прошел к лифту. Металлические двери разъехались, приглашая ОПЗМовца войти в кабину, а затем так же мерно схлопнулись.
На втором этаже его также встретила охрана. Посетителя нагло обыскали, снова проверили документы, а черные глаза видеокамер нацелились прямо на него. Мужчина шел по коридору в сопровождении солдат, белые двери палат были закрыты на замки, по полу вдоль стен тянулись черные кабеля, один из которых, самый толстый и ветвящийся, вел к двери одной из палат и заканчивался считывателем карт. Около двери стоял гвардеец, который, заметив Нильсона, сделал шаг к нему, нехотя поднял кулак.
Один из сопровождавших Брайера солдат приложил карточку, и красный огонек на считывателе сменился зеленым. Из- за всех проверок путь Нильсону казался бесконечно долгим, словно он взбирался по винтовой лестнице на верх самой высокой башни, в которой…
Мысли спутались, как только он увидел ее. Девушка сидела на койке, вглядываясь в городской пейзаж за широким больничным окном. На ней была надета пациентская сорочка с коротким рукавом, ноги прятались под темно- синим шерстяным одеялом, волосы были заплетены в хвост. Лица девушки, обращенного к окну, Нильсон не видел.
Гвардеец закрыл за ним дверь и остался стоять, отойдя к углу. Наедине им побыть не дадут, оно и понятно. А все же если задуматься, он снизил меры безопасности. Охраны много, но достаточно ли, чтобы сдержать ярость той, что управляет льдом? Значит ли все это, что она с Титовым смогли прийти к некоторому согласию?
Девушка все еще не обращала на него никакого внимания, будучи погруженной в свои мысли. И тогда Нильсон сдержанно кашлянул.
Тиль тут же повернулась, а Брайер внутренне вздрогнул. Нет, он не увидел в ней ожидаемую после допросов пустоту взгляда, даже наоборот, в ее глазах читалась осмысленность и вместе с тем некоторое недоумение, как будто бы Линда была удивлена оказаться в больнице.
— Нильсон, — прервала она, наконец, молчание, — рада, что ты здесь.
Голос девушки звучал ровно и спокойно, в нем ничего не выдавало тревоги, смятения и боли.
— Я…тоже. То есть, ты в порядке?
Какой глупый вопрос, понял про себя Брайер. А как вообще общаться с пленными, и тем более — в таком положении? Или она уже не пленная?
Он снова бросил взгляд на солдата в углу. Нет, до этого еще далеко.
— Да, спасибо, — ответила она.
Нильсон позволил себе подойти ближе, взял стул и сел рядом.
— Итак, судя по всему, вы с ним поговорили?
— С кем? А, с генеральным директором? Да, мы все обсудили, он дал мне понять несколько важных вещей.
— Каких? — спросил Нильсон, хотя глубоко внутри уже знал ответ.
— Что эта борьба глупа и бесполезна, — она слегка улыбнулась, — Организацию не нужно пытаться остановить. Но знаешь, — девушка понизила голос, должно быть, чтобы не услышал гвардеец, — куда как важнее то, что я достигла своей цели. Ты со мной.
Нильсона обдало холодом, он не знал, что сказать. Особенно после того как она взяла его за руку. Все слова ветром вынесло из его головы. Он смотрел на ее пальцы и не знал, отдернуться ли или сжать сильнее.
— Мне нелегко это говорить, но у тебя, похоже, ко мне чувства, которых я по отношению к тебе не испытываю, — тяжело отвечал Нильсон, — где- то далеко что- то как будто отзывается, но мне это пока непонятно. Если ты решилась на все это только ради меня, то разочарую.
Тиль молчала несколько секунд. Нильсон почти не знал ее, и в то же время ему было неприятно ранить чувства девушки хотя бы чисто по- человечески. Он не видел ее как врага. Возможно потому, что они не столкнулись при других обстоятельствах, однако теперь, похоже, такая угроза миновала, а значит никто не отменял уважения друг к другу.
— Это ничего, — ответила она, поразмыслив, — я думаю, мы сможем с этим разобраться. А нет — начнем все сначала. Для меня это не большая проблема. А для тебя?
Он убрал стул и отошел. Все казалось слишком стремительным, его словно нагоняет жизнь, которой он никогда не знал. Для Тиль она существует здесь и сейчас, а для него это будто бы потерянное прошлое. А потому нужно притормозить.
— Такие предложения не по мне, — ответил в итоге Нильсон, — давай ты сначала выпишешься, а потом мы нормально поговорим.
— Я понимаю, — сказала девушка без тени расстройства, — думаю, меня скоро выпишут, и мы еще успеем поработать вместе.
Нильсон кивнул и ушел, оставив ее в палате одну под бдительной охраной.
