Рейвенор - Абнетт Дэн (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
— Да, в этом ты разбираешься, — усмехнулась Кыс.
Карл улыбнулся в ответ.
— Я знаю то, что знает любой торговый экономист, заслуживающий своей зарплаты… и то, что каждый барон забойщиков на Флинте предпочитает игнорировать. Учитывая, в каком количестве вырезаются эти животные, мир опустеет всего через столетие.
В его улыбке не было ничего, кроме мрачного фатализма.
— Да, в этом ты разбираешься, — снова пробормотала Кыс.
Они помчались дальше на юг, миновав еще несколько мертвых городков: Флештон, Вест Валковей, Лингсберг. Загоны там полностью заросли травой, обвалились стены сухой каменной кладки. В каждом из городков осевшие здания казались заброшенными, а пристани и пирсы разрушались под натиском океана. Когда-то торговля здесь велась и морским путем — мясо грузили на баржи и отправляли в другие города.
Но теперь все изменилось.
Небольшой торг велся в Мэйлерс Ярдс и в Хайдбартере. Они провели немного времени в обоих, проверяя регистрационные книги ярмарок и списки инопланетных покупателей в бухгалтерских журналах. Местные обитатели оказали им далеко не радушный прием. К тому же выяснилось, что на Флинте не существует единой системы регистрации прибывающих на планету посетителей.
Ярмарки вели собственные архивы. Космическое сообщение не регулировалось. Высокую орбиту Флинта наводняли тысячи торговых кораблей, ни один из которых не подавал своих позывных. Только бухгалтерские книги местных баронов могли рассказать, кто здесь побывал. Любой торговец, собиравшийся заняться коммерцией в их владениях, должен был сначала зарегистрироваться.
В толчее переполненных рынков мелькали дочерна загорелые погонщики в высоких головных уборах из длинных рогов, которые делали своих владельцев похожими на древних шаманов. Через толпу пробивались группы инопланетных торговцев, облаченных в защитную броню. Тут же потомственные служащие департамента Муниторум, все в черном, строго следили за тем, чтобы от всех производимых сделок отчислялись установленные имперские налоги.
Стоял оглушительный шум: отрывистые, зычные вопли менял и команды погонщиков, крики аукционистов, продающих скот, пощелкивание учетных дощечек и непрерывное мычание стад криворогов, доносящееся с ярмарочных полей.
Но ни на одной ярмарке они не нашли записей о судне, за которым охотились. В Мэйлерс Ярдс Тониус и Мадсен решили посетить бартерную контору, чтобы просмотреть личный архив местного барона. Кыс, Ахенобарб и Кински дожидалась снаружи. Псайкер оперся на костяной поручень крыльца и замер, глядя над толпой в сторону океана.
Кыс почувствовала булавочный укол псионики, но, слава Трону, воздействие было направлено не на нее. Пэйшенс задумалась: сколько сознаний сейчас просматривает Кински просто от нечего делать?
Фасад бартерной конторы начинал ярко сверкать всякий раз, как солнце выглядывало из-за мчащихся облаков. Здание покрывали тысячи серебристых дисков, каждый был размером с подушечку большого пальца, и среди них не было двух одинаковых. Рыбьи чешуйки, догадалась Кыс, чешуйки какого-то морского гиганта. Они были столь же жесткими и простыми, как и все остальное на этом осажденном кораблями мире, но, впрочем, казались слишком красивыми для такой планеты, как Флинт.
Ахенобарб тоже рассматривал чешуйки. Он потянулся, чтобы взять одну на память, но тут же резко отдернул руку и уставился на Кыс, посасывая порезанные кончики пальцев. Края чешуек оказались бритвенно-острыми.
Кыс отцепила три штучки с помощью псионической волны, те подплыли к ней, сверкая на солнце, и она прицепила их на верхнюю кнопку комбинезона. Серебристые диски засияли под ее горлом, подобно инсигнии.
Из конторы вышли Тониус и Мадсен. Им не удалось разузнать ничего нового.
— Кроме того, — сказал Карл, — что сегодня ночью открывается Тасквердж.
Ярмарка в Тасквердже была одной из крупнейших на Флинте и имела почти такие же масштабы, как Великий Зимний Торг и Спрингдров. К полуночи вездеход успел преодолеть все шестьдесят километров до Таскверджа, и еще на подъезде к городку Кыс увидела первые признаки начинающегося действа.
Сначала это были инверсионные следы в холодном, ярком небе. Перекрещивающиеся туманные полосы, говорившие о плотном орбитальном движении. Затем над головами пронеслось несколько флаеров и шаттлов, следом медленно проползла пара потрепанных грузовых барж, заслонивших небо.
Движение на шоссе стало более оживленным. Пастухи, забойщики скота, несколько трупп артистов. Затем они догнали караван фургонов с высокими бортами. Их тащили вперед либо волы, либо тяговые двигатели. Ветер поднимал над караванами белесую пыль, в которой чувствовался кислый, аммиачный привкус. Здесь можно было заработать состояние только на продаже помета для дальнейшей его переработки в фосфаты и различные удобрения. Правительства бедных минеральными веществами миров щедро платили за экскременты с Флинта.
На расстоянии пяти километров от города путешественники заметили над горизонтом большие белые облака пыли, которую поднимали миллионные стада, бредущие на ярмарку.
Вездеход вкатился в Тасквердж по двухкилометровому виадуку. Под широкими арками на просторных прибрежных полях располагалась часть клеток и загонов — каменные лабиринты, где можно было спокойно разделить, пересчитать и запереть животных. Окруженные высокими стенами проходы вели к посадочным полям, где выстроились грузовые баржи, присланные стоящими на орбите торговыми судами. Челноки не покинут планету, пока их трюмы не будут забиты под завязку. Над посадочным полем в темноте то и дело возникали синие и желтые огни — остаточное свечение реактивных турбин и атмосферных двигателей.
Пригнанные на продажу стада животных входили в город через восточные ворота. Многие поколения погонщиков вели свои стада одним и тем же маршрутом, так что на просторах Великих Равнин и в прибрежных утесах образовались целые каньоны, протоптанные миллионами и миллионами копыт. Эти каньоны не хуже самих погонщиков направляли бегущий скот прямо к ярмарочным полям. Затем распорядители раскрывали массивные железные ворота и распределяли животных по загонам, сортируя их по породам и возрасту или же разделяя на коммерческие партии. Знатоки клейм носились от одного загона к другому, проверяя тавро на шкурах и ярлычки на ушах, где указывались сведения о происхождении и принадлежности скота. Учетчики собирали с погонщиков бронзовые кольца, соответствующие цене животных, и надевали их на учетные доски, чем-то напоминающие счеты. Затем сам барон или представители его картеля устанавливали цены на скот, в зависимости от накопленных колец. И только после этого на массивных досках, подвешенных над аренами аукционов, мелом выводились списки товара и расценки на него.
Рядом с помещениями аукционистов размещались длинные стойла, освещаемые разведенными в бочках кострами. Здесь можно было осмотреть типичных представителей разных пород животных. Еще дальше — мрачные бараки мясозаготовки. Некоторые торговцы покупали туши заколотых животных, а затем либо солили, либо замораживали их для доставки на дешевые продовольственные рынки по всему субсектору. Другие покупали живых зверей и отправляли их — иногда в стазис-контейнерах — более прозорливым клиентам на состоятельные миры-ульи Ангелуса. Одни покупали оптом низкокачественных животных, другие приобретали исключительно отборных зверей. Третьи прилетали сюда за дешевыми мясными консервами, четвертые — ради фосфатов, полученных из экскрементов. Из десятитонного демипахидерма, купленного по двадцать крон за тонну, получалось тридцать тысяч пирожков с мясом, которые в свою очередь продавались в дешевых столовых городов-ульев по полкроны за штуку.
Шестидесятикилограммовый короткорог мог принести в пять раз больше прибыли. После разделки он превращался в главный продукт импорта, в деликатес, который подавали в лучших ресторанах верхних уровней ульев Юстис Майорис и Кэкстона по пятьдесят крон за порцию.
Горящие бочки озаряли ночь дымным пламенем. В воздухе пахло осенью, кровью, навозом, копотью, газами гербиворов и свежезаготовленными кормами. Кыс свернула с виадука и припарковала вездеход на вымощенной рокритом стоянке рядом с другими грузовиками. Вся компания отправилась на поиски местного барона.
