Рекруты Натоотваля - хроника войны (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Как же можно пересаживать сознание из одного человека в другого, это же сатанизм! — вздохнул Уайтгауз, — другое дело почка или яичники.
— Да не люди они, черти, — Берсерк перекрестился, — слушай лучше анекдот; приходит однажды датский полицейский к домой, а жена ему говорит:
— Дорогой, я по дороге на работу, когда была автомобильная пробка, вылезла из автобуса и шла за ним по тротуару. В результате я сэкономила два евродоллара.
А муж отвечает:
— Ты и дура, если бы ты шла за такси, то сэкономила бы пятнадцать евродолларов!
— Это уже смешнее, — оживился Уайтгауз, — не обижайся, такое ощущение, что ты рассказываешь истории из своей жизни! Их так много, но все скучные.
— Что ты сказал? Хочешь подраться, здоровяк? — навигатор потянулся к фиксирующим его в кресле ремням.
— Навигатор, готовь системы к ноль-скачку, идём в Стигмарконт, сектор А15Н44, - пророкотал из динамиков голос ягда Цкуголя.
Перед креслом навигатора всплыла панель, созданная в пространстве лазерным проектором. На панели появилось объёмное изображение «Тетвутхурца», план окружающего космоса, схемы ближайших галактик, тактическая обстановка в начальной и конечной точке ноль-скачка.
— Ноль-скачок, ноль-скачок, полезай-ка в сачок, — пропел Дыбаль, — никак не привыкну снова жить без гравитации. У меня от невесомости ноги опухают и еле залезают в ботинки. Когда же будет широко разрекламированная искусственная гравитация?
— Опять скачок, — поморщился Берсерк, — ненавижу это перетряхивание кошок.
— Вот зачем ты ботинки на пол размера больше взял, — Уайтгауз сделал рядом со своим виском движение рукой, наблюдая, как Берсерк вытягивает пальцем из изображения «Тетвутхурца» одну за другой нужные системы, увеличивает их, и производит быстрые изменения в числовых показателях.
Цифры меняют цвет, превращаются в символы «Готов», «Ждущий режим», «Проверка».
— Рано или поздно меня поместят на год в невесомость и я стану инвалидом! Это же Натоотвааль, а не «Роскосмос-восток»! Где искусственная гравитация? — Дыбаль добрался до кресла справа от навигатора, вплыл прямо под ремни, затянул его на животе и плечах. Где обещанная ванна бустрогера?
— Мне кажется, что лучше невесомость, чем система гравитации, когда цилиндр с экипажем вращается вокруг оси внутри корабля и центробежная сила прижимает всё к наружной стенке. Чувствуешь себя как белка в колесе, как каскадёр-мотоциклист во время гонки по стене, особенно когда ягд Цкуголь смотрит с другого конца коридора, ровно над твоей макушкой. Во время манёвров, стабильность гравитации теряется и будто палуба морского судна качается на волнах, и пища рвётся наружу, — сказал Берсерк.
Кресла стали закрываться прозрачными лепестками персональных капсул, появившихся из пола. В образовавшиеся коконы стал закачиваться гель.
— А вот и бустрогер, — Дыбаль надел дыхательную маску с переговорным устройством, и шлем со встроенным экраном на прозрачном щитке.
Напряжённо заработали компьютеры. Предстояло разложить корабль на пучок субквантовых частиц и гравитационных волн, задать им направление движения, дальность, и собрать в новом месте, в виде корабля и всего, что в нём находилось. Исходный материал всегда оставался на месте, передавалась только энергия и информация. Предметы вовновь собиралось из единого для всей Вселенной вещества — нулевого бозона. Во время скачка всё рождалось вновь, по старым лекалам. Всё, что было на месте сбора корабля, перемещалось туда, откуда стартовал корабль. Разницу в весе и объёме, корректировал компенсатор.
— Поезд отправляется? — Дыбаль расслабил руки и они стали колыхаться как водоросли в море.
Ответил механический женский голос:
— Готовность компенсатора вещества — норма, напряжённость поля переноса — норма, генератор дефрагментации — норма, фиксация точки перемещения — корректировка.
— Где сейчас Шиела — генератор возбуждения Дыбаля? — повернулся Уайтгауз в сторону входа в рубку, — наверно заперлась с Цкуголем в одной ванне.
— Она занималась на тренажёрах в спорт-каюте, — ответил Дыбаль, — не пошли.
— Положа руку на сердце, кто мы ей? Пешки, пушечное мясо. А там ягд командор из потомственных аристократов, — Уайтгауз уже не видел за стеклом и гелем Дыбаля, и переключился на изображение на дисплее, — смекаешь? Может тебе бросить это?
— Она на меня глаз положила, — мечтательно сказал Дыбаль.
— Не знаю какой она врач, но, думаю, она сексуальная рабыня командора, — предположил Уайтгауз.
— Скорее ягд Цкуголь в рабстве у неё, — отозвался Берсерк, — хотя точно никто ничего сказать не может. Ягд Слепех не стал бы за ней волочиться на глазах у ягда Цкуголя, будь это так.
— Сплетники, — обиженно сказал Дыбаль, — она свободная космическая ведьмочка.
— Внимание, механизмам стоп, экипажу закрепиться. Даю отсчёт — десять, девять, восемь, — загремел из боевой рубки голос капитан-командора.
На информационных экранах возникла панель, похожая на электрощит, и две руки ягда Цкуголя готовились одновременно повернуть ключи, вставленные в замки старта. На кодовой таблице светились координаты конечной точки телепортации.
— Три, два, один, — командор повернул ключи и занёс ладонь над большой кнопкой похожей на шляпку гриба, — готовность по отсекам?
— Смотрю готовность! — отозвался Берсерк, окинув взглядом символы, означающие, что системы корабля готовы, а члены экипажа находятся в зафиксированном положении в ваннах.
Уайтгауз умерил на своём лице наглую гримасу и лежал, не смея моргнуть, настолько его запугал инструктор рассказами о коварстве ноль-перехода, о том, что может случиться с людьми и машинами, если они имеют другую скорость относительно корабля. Эти несчастные шлейфом рассеиваются между точкой начала и точкой конца перехода. Неосторожно поднятая рука в момент команды «Ноль!», может оказаться на некотором расстоянии от плеча, или за пределами корабля, а на теле возникнет рана, с фонтаном крови. С сердцем, легкими, кишечником, диафрагмой, было проще из-за их малого хода и веса, но болевые ощущения присутствовали. Среди пилотов ходило множество легенд и анекдотов, связанных с эффектом смещения материи. Самой почитаемой, была легенда о коте Микки. После перехода он приобрёл вечную жизнь, способность перемещаться без корабля, и пускать в тело погибших астронавтов. На этот сюжет был снят художественный фильм.
Уайтгауз разглядывал лицо навигатора, осматривающего графики и диаграммы, и было понятно, что он не желает повторять судьбу Микки.
— Есть готовность!
— Ноль! — разнеслось по отсекам.
Всё наполнилось гулом, будто ударил каменный колокол размером с Эверест — низкий, затухающий звук смерти.
Перед Уайтгаузом всплыл пластиковый стаканчик, завис и вдруг исчез, только дымка чуть задержалась вместо него.
— Не сработало, кажется, — протянул Уайтгауз, хотя сердце сдавило, а в затылке появилась боль, — в чем дело?
— Никак не привыкну к этой дьявольщине. Сколько раз обещал себе больше не возвращаться на корабль. Если бы не деньги, — навигатор ловил ртом воздух, тёр грудь, глаза его вращались.
Гель начал уходить, створки ванн открылись и стали опускаться в пол.
— Переход в сектор А15Н44 завершён, — сообщил центральный компьютер, — повреждений нет, эмиссия вытесненного вещества соответствует норме. Генератор в режиме торможения.
Дежурный локсканер сообщил о тактической обстановке в точке прибытия, подкрепив информацию строкой на дисплее:
— Дистанция 15 Тохов по курсу — маяк базы флота Стигмарконт. 0, 5 Тоха справа два сторожевых судна типа «Левур». Ответ запроса «свой-чужой» соответствует действующему коду. Подтвердите расчёт навигационной задачи по заходу в доки базы для разгрузки золота и урана и приёма вооружения.
— Пойду, разомнусь, — увидев, что Дыбаль выскользнул из кресла и покинул центральный пост, Уайтгауз протёр глаза, снял шлем и отстегнул ремни.
С сочувствием глядя на пунцовое лицо Берсерка, он проплыл к двери:
