Пир потаенный - Фармер Филип Хосе (версия книг TXT) 📗
Я сказал:
– Останемся друзьями, «Тот-кто-ломает-леопардов». На что он ответил, взвыв во все горло:
– Убей! – и весь воздух, который он собрал в своем мешке под нижней челюстью, со свистом вырвался наружу.
И он бросился на меня.
Я бросил нож, целя ему в живот. Но он именно в этот момент опустил голову вниз. Это была чистая случайность, я в этом уверен, тем не менее нож лишь слегка оцарапал самую верхушку его затылка. Его огромная голова с силой вонзилась в мой живот, и он заключил меня в свои чудовищные объятия.
На этот раз мой новый рефлекс сыграл со мной плохую шутку. Непосредственно перед тем, как бросить нож, я почувствовал, что мой пенис встает, наподобие волос на моем затылке. И когда оружие вырвалось из моей руки, у меня начался оргазм. Это привело меня в замешательство, что сказалось в ошибке расчета скорости его передвижения и в замедленной реакции моих рефлексов, без чего я никогда бы так позорно не промахнулся.
Он оторвал меня от земли, крепко прижав к себе, но не остановился, а продолжал бежать, видимо, решив расплющить меня о ствол дерева. Руки у меня остались свободными. Изогнувшись назад, я изо всей силы ударил его одновременно с двух сторон кулаками прямо под основание гребня на голове. Он взвыл от боли, но даже не замедлил шага. Я ударил снова, целясь теперь по его мускулистому затылку. Он вновь зарычал и немного притормозил. Собрав все свои силы, я ударил в третий раз, и вновь по затылку. Будь на его месте обычный человек, он был бы убит сразу первым же ударом.
Он разжал руки, зашатался и рухнул на меня. Я уперся в его огромное тело и, извиваясь, как червь, с трудом выбрался из-под него. Дерево, о которое он хотел раздавить меня, находилось на расстоянии едва ли тридцати сантиметров от моей спины.
Самец тем временем пришел в себя, и не успел я опомниться, как он нанес мне ужасный удар, даже не повернув головы в мою сторону. Я почувствовал, как ноги мои внезапно стали ватными: правая нога ниже колена задеревенела, будто по ней изо всей силы лягнула зебра. Вместо того, чтобы прыгнуть на меня сверху, что он обязательно должен был бы сделать, пока я был наполовину парализован, антропоид бросился к большой и толстой ветви, лежащей в двух шагах от женщины.
В тот момент, как он наклонялся, чтобы схватить се, женщина внезапно согнула ноги в коленях и резким движением выбросила их ему навстречу. Ее пятки угодили ему прямо в нижнюю челюсть. Подобный удар, угоди он в человека, наверняка сломал бы ему ее. Самец же рухнул лицом на землю, даже не вскрикнув.
Я, хромая, побежал к Штб-тб, но он уже встал и повернулся, ожидая моего приближения. Женщина тоже одним резким движением оказалась на ногах – кстати, длинных, и весьма красивой формы ногах, проявивших к тому же недюжинную силу – и вновь сильно ударила его ногой по щиколотке. Но она забыла о веревке, привязанной к ее ноге. Во время удара та соскользнула, со щиколотки и поднялась до икры, резко сдавив ее так, что женщина не выдержала и вскрикнула от боли.
Антропоид вновь согнулся от боли, но удержался на ногах. Он все еще рычал, хотя уже не так сильно, как раньше. И снова, не давая ему опомниться, женщина нанесла ему удар обеими ногами по челюсти, и когда он упал на землю, она ударом пятки превратила его нос в кровавое месиво.
Держа тесак наготове, я все ближе подходил к Штб-тб. Из носа его ручьем текла кровь, и глаза страшно косили в разные стороны. Его рот был открыт, и нижняя челюсть беспомощно свисала вниз, будто вывихнутая последним ударом.
– Кгхд? – спросил я.
Он не ответил. Вместо этого его огромная волосатая ручища внезапно метнулась вперед и обхватила лодыжку стоящей рядом женщины. Резким прыжком, будто пойманная антилопа, она попыталась освободиться, но самец держал крепко. Он сел и притянул женщину к себе. Веревка не выдержала натяжения и лопнула. Штб-тб не сводил с меня глаз, по крайней мере его лицо смотрело на меня, в то время как определить, куда смотрят его глаза, было невозможно, так как они продолжали глядеть в разные стороны. Он действовал так быстро, что я ничего не успел сделать. Всего на несколько секунд я замешкался и нарушил собственные правила и теперь должен был заплатить за мою неосторожность. Вернее, за нее придется расплачиваться этой бедной женщине, потому что я забыл об осторожности, приближаясь к врагу, лежащему на земле.
Теперь, если я сделаю вид, что собираюсь напасть на него сверху, он успеет свернуть ей шею прежде, чем я окажусь рядом и смогу помешать ему. Если же сделаю вид, что бросаю нож, он наверняка убьет ее.
И все же я бросил его. Это все, что я мог сделать. Самец убил бы ее в любом случае.
Увидев летящий в него нож, он на мгновение растерялся, так как думал, что я все же не решусь на это. Реакция женщины изумила меня: она перестала вырываться, нагнула голову вниз и укусила антропоида за пенис. Тот взревел от боли и неожиданности и вскинул обе руки вверх. С сухим чмокающим звуком мой нож по самую рукоятку вонзился ему в солнечное сплетение. Его косоглазие мгновенно исчезли. Глаза широко открылись, и в них в последний раз вспыхнуло пламя. Потом веки его опустились, он зашатался и рухнул на спину. Огромные кулаки несколько раз судорожно сжались и разжались, и он затих навсегда.
И в тот же миг я потерял всякий контроль над собой. Я стоял на коленях, упираясь в землю руками. Все мое тело потрясали чудовищные спазмы. В траве подо мной образовалась маленькая лужица сероватой семенной жидкости. С тех пор, как у меня впервые проявился этот странный порок, никакое другое убийство, совершенное мной, не вызывало еще столь божественного экстаза. Он был сравним лишь с тем ощущением, что я испытывал, занимаясь любовью с Клио.
Думаю, что ощущение удовольствия было десятикратно усиленно осознанием того, что я убил взрослого огромного самца антропоида. Я всегда любил этих созданий, которых долгое время считал моей собственной большой семьей. Но в то же время я глубоко ненавидел взрослых самцов. В течение всего моего детства они терроризировали меня. Убить одного из них для меня самого было гораздо более почетнее, чем убить какого-нибудь человека. К тому же, я понимал, что только что убил последнего мужского представителя исчезнувшей расы, что усиливало мою гордость (но в глубине души я оплакивал ее исчезновение). Я расквитался наконец-то за все придирки и приставания, за все шлепки и издевательства, которые мне когда-то пришлось перенести от них.
Глава XXIX
Женщина изумленно глядела на меня. Однако в ней чувствовалась настороженность. Я не торопясь поднялся на ноги, вырвал нож из тела Штб-тб и вытер лезвие о его шкуру. Его самка все продолжала сидеть в другом конце поляны, судорожно прижимая к себе тельце детеныша. Не обращая внимания на призывы женщины освободить ее, я подошел к самке. Она подняла ко мне свои глаза, глубокие и черные, будто зияющий зев могилы в самую темную ночь. Ребенок ее, кажется, давно уже умер.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, – сказал я. – Ты можешь остаться здесь, если хочешь, и разделить мою еду. Я не хотел убивать Штб-тб. Он сам вынудил меня к этому.
Она ничего мне не ответила. С трудом поднявшись на ноги, самка бросила короткий взгляд на труп своего супруга, развернулась и медленно заковыляла к кромке леса. Я не пытался остановить ее. Что еще я мог для нее сделать? К тому же меня подгоняло время.
Я разрезал путы, стягивающие женщине руки, и вынужден был помочь ей подняться, так как они полностью затекли и перестали слушаться ее. К тому же в руках появилась сильная боль, как только кровь хлынула в них по пережатым до этого сосудам. Теперь я мог спокойно рассмотреть ее. Женщина оказалась высокого роста, где-то метр восемьдесят или даже чуть больше. Фигура поражала красотой удивительно гармоничных, скульптурных форм. Ягодицы были округлы, словно два яблока, и так же тверды, в чем я мог убедиться, положив на них ладонь. Я убрал руку и отступил на шаг. Она продолжала массировать свои запястья, восстанавливая кровообращение и, глядя на меня испытующим взором.
