Ограниченный конфликт - Максимушкин Андрей Владимирович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
– Почти приехали, – Владислав Злобин показал рукой на световое пятно, – наш лагерь.
– Простите, забыл спросить. К какой дивизии относится ваш полк?
– Штурмовой корпус «Гамаюн», 217-й бронепехотный полк.
– Генерал Косарев «Железный Славомир»?
– Да, он самый. Сегодня утром пойдем на штурм, – добавил лейтенант.
Машина остановилась, рядом с краулером из темноты выросла фигура часового. Короткий обмен паролями, и отряд двинулся дальше. Еще через несколько минут движения, проехав между двумя стоящими почти вплотную дюнами, краулер выехал на территорию полевого лагеря. Свет прожекторов, стройные ряды палаток, замершие на краю освещенной площадки, стоящие ровными рядами тяжелые танки КТ-56 «Мангуст» и самоходные установки «Бамбук». В отдалении на краю освещенного пространства вытянулись в линию самоходные орудия непосредственного сопровождения «Дикобраз». На вершинах окружавших лагерь дюн темнели силуэты полковых зениток.
Краулер, почти не сбавляя скорость, промчался по широкой улице палаточного городка и остановился перед отдельно стоящей палаткой. Злобин первым спрыгнул с машины и уверенным шагом направился к шатру, за ним последовала команда Сибирцева.
Пройдя через воздушный тамбур, Всеслав оказался в просторном помещении полкового штаба. Он немедленно отстегнул шлем своего скафандра и с наслаждением втянул полной грудью свежий воздух. Хотя в палатке была обычная, отфильтрованная воздушная смесь, после регенератора бронескафандра она казалась живительной амброзией.
Высокий, слегка сутулый полковник с орлиным профилем лица оторвался от развернутого на стене широкоформатного экрана с рельефной картой и повернулся к вошедшим.
– Полковник СГБ Всеслав Сибирцев, личный представитель Великого Князя на территории группировки «Самум». – Всеслав четким шагом подошел к столу. Его спутники, приотстав на пару шагов, двинулись следом.
– Командир 217-го бронепехотного полка, полковник Найденов Добрыня Молчанович, – отрапортовал командир полка, вытягиваясь по стойке «смирно». – Согласно положению о личном представителе Великого Князя, с этого момента перехожу в ваше распоряжение.
– Вольно, Добрыня Молчанович, – остановил его Сибирцев. – Огромное спасибо вам и вашим бойцам, вытащили.
– Не за что, – чуть прищурившись, усмехнулся Найденов. – Ворон каждые пять минут звонит. Интересуется обстановкой.
– Как я понял, вы планируете сегодня начать штурм догонской крепости?
– А вот и генерал, легок на помине, – полковник резво повернулся к затрезвонившему компу.
– Да, нашлись, живы и здоровы, все трое, – Найденов коротко отвечал на вопросы собеседника, – здесь, передаю связь. Это вас, Всеслав Бравлинович.
Сибирцев подошел к компу. С экрана на него смотрело встревоженное лицо Владимира Добрыневича Ворона, командовавшего наземной группировкой.
– Нашелся! Молодец, Всеслав Бравлинович! – Генерал издал восторженный возглас. – Все в порядке?
– Спасибо, все нормально. Сбили зениткой. Нас подобрал поисковый отряд.
– С догонами еще не познакомился?
– К сожалению, успел. Они приготовили нам горячую встречу. – Всеслав скромно улыбнулся. – Но, похоже, мы парочку подстрелили.
– Молодцы СГБшники! Потерь нет?
– Нет, нас вовремя вытащили гвардейцы Найденова.
– Хорошо, Всеслав Бравлинович, я высылаю бот с истребительным прикрытием, ждите через двадцать минут.
– Подожди, как мне известно, «Гамаюн» через несколько часов идет на штурм. Я останусь с бойцами полковника Найденова.
– Всеслав Бравлинович, мы же решили, что вы начнете работу со штаба. – Ворон выглядел озабоченно. – Я не могу подвергать вашу жизнь опасности. Если что, меня князь поимеет всеми дырами и проделает новые.
– Это мои проблемы, генерал, – в голосе Сибирцева чувствовались металлические нотки. Заботясь о жизни Всеслава, Ворон незаметно перешел грань, которую не имел права переступать, во всяком случае перед подчиненными. Следовало быстро поставить генерала на место и показать ему, кто здесь старший. – Я отвечаю только перед князем лично. Потрудитесь проинформировать командующего корпусом «Гамаюн» генерал-майора Косарева. Впрочем, подождите, я поговорю с ним лично. Всего вам доброго, Владимир Добрынич.
Всеслав выключил связь и повернулся к полковнику:
– Когда, говорите, вы снимаетесь с места?..
Командирский краулер катился по сплошному песчаному океану. Глубокая беспросветная тионская ночь поглотила выдвигающийся на позиции корпус. Только доносившееся со всех сторон приглушенное ворчание моторов, скрежет гусениц и скрип песка говорили Славомиру, что они идут в окружении десятков машин. Справа из темноты вынырнул угловатый силуэт массивной, увешанной контейнерами пусковых установок башни «Бамбука» и, покачивая длинным орудийным стволом, снова растворился в ночи. Ни один огонек не выдавал войсковую колонну, машины шли по приборам и инфравизорам.
В динамиках бронескафандра прозвучал тихий голос Найденова:
– Всем приготовиться. Через 15 минут начинаем.
Вездеход увеличил скорость, обгоняя дивизион «Бамбуков», и, выскочив на вершину большой дюны, несколько раз крутанулся на месте, зарываясь в песок. Кроме Славомира в машине ехали полковник Найденов, Сибирцев, Бравлин Генералов и двое бронепехотинцев. Водитель, молчаливый невысокий паренек, поднялся со своего сиденья и направил спаренную турель со скорострельным 30-мм автоматом и зенитным лазером в сторону противника. До передовой линии вражеских укреплений было всего пятнадцать километров по прямой. Добрыня Молчанович прямо на сиденье развернул электронную планшетку и вместе с Всеславом Бравлиновичем склонился над тускло отсвечивающей картой.
От нечего делать Славомир подрегулировал инфракрасную подсветку скафандра и стал разглядывать окрестности. В двухстах метрах от командирской машины, прикрытая склоном дюны, встала четверка самоходок огневой поддержки. Рядом с ними зарывались в песок транспортеры с боекомплектом. Левее расположились несколько открытых бронетранспортеров с пехотой. Хотя основную ударную силу армии составляют танки, но без пехоты они быстро гибнут в бою. Танковые части всегда идут в атаку при поддержке пехоты и с огневым сопровождением самоходной артиллерии. Недаром пехоту именуют «царицей планет».
А вот и танкисты. Впереди среди темных силуэтов дюн виднелись приземистые широкие корпуса «Мангустов», среди них выделялись увенчанные массивными башнями силуэты «Дикобразов» САУ-56К непосредственной поддержки. Славомиру было известно, что эти самоходки, идущие в атаку вместе с танками, при тонком противоосколочном бронировании несут мощные 100-мм электромагнитные орудия и большое число самонаводящихся ракет. Кроме того, на «Дикобразах» монтируют комплексы ПВО ближнего действия. Выкатившись на рубеж атаки, танки встали в тени дюн и глубоких ложбинах. Нет смысла подставляться под огонь противника раньше времени. На вершинах песчаных холмов сейчас находились только посты наблюдения и корректировщики.
Прилуков перевел взгляд на часы: до начала штурма оставалось только шесть минут. Последние минуты перед боем. Самое важное время в жизни, когда можно задать себе вопрос: жил ли ты по Прави? И честно ответить на него. Заодно попытаться понять, что ты здесь делаешь? Зачем ты здесь оказался? Славомир сам не понимал, почему он согласился на приглашение Сибирцева. Наверное, в тот момент в подсознании всплыло и настойчиво заявило о себе желание встряхнуться, набраться впечатлений, примитивная романтика. В конце концов, захотелось просто сменить обстановку. Вырваться из тесного мирка внутрикорабельного распорядка. Как-никак целых три года без отпуска.
Он вспомнил свой последний сон. С тех пор как руссколанский флот захватил систему Тионы, Славомиру ни разу не снились эти красочные волнующе странные видения. Он подсознательно ощущал, что это связано с его внезапно открывшимися способностями сливаться с корабельным мозгом, с кораблем в одно целое. Это был зов, чарующий голос неизведанного, чистого, непознаваемого, в просторечии именуемого миром Богов, Ирием. Подсознание изо всех сил сигналило, предупреждало, используя заложенные еще в детстве образы древних сказаний. Славомир чувствовал, что именно на Тионе он должен был найти ответы на все вопросы, найти сам смысл жизни, понять себя. И надеялся на повторение этих волшебных символических откровений подсознания.
