Шрамы (ЛП) - Райт Крис (книга жизни .txt) 📗
Кривая улыбка потухла.
— Это другое.
Ангел сделал еще глоток вина.
— Как же так?
— Значит, вы не слышали новостей. Наш отец взял дело в свои руки. Мне известно, что вы серьезно относитесь к своему детищу, но вам необходимо знать: ему нельзя позволить и далее существовать.
Фулгрим заинтересованно посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду — «взял в свои руки»?
— Наступит расплата. — Повелитель Смерти метнул кривой взгляд в Хана, словно наслаждаясь некой тайной, которая очень скоро станет общеизвестной. — Когда это случится, я буду там. Надеюсь, и ты тоже. Некоторые поединки слишком важны, чтобы оставлять их на своих представителей.
— Ваши мысли не здесь, повелитель.
Хан пришел в себя. Он понятия не имел, почему вспомнил эту беседу. Улланор все чаще проникал в его мысли. Это становилось проблемой.
Примарх, извиняясь, кивнул Илье, которая сидела напротив. Свечи едва горели, а на наполовину заполненной доске го шла безрезультатная игра без явного перевеса той или иной стороны.
— Не здесь, — признался он.
Илья протянула руку к бокалу.
— Мы можем сыграть в другое время. Хотя я делаю успехи, не считаете?
Хан рассеянно повращал плечами. Они были напряжены, и чтобы расслабиться им было нужно движение.
— Вы учитесь.
Илья вернулась на свое место.
— Цинь Са сказал мне, куда мы направляемся.
— Неужели?
— Он также спросил, действовали ли Белые Шрамы стандартно.
— В каком смысле?
— Он имел в виду взаимодействие Легиона. Развертыванием полным составом.
Хан почесал затылок.
— Это из-за Чондакса. Я бы предпочел позволить ханам действовать самостоятельно.
— Вы могли бы так поступить.
— Уже нет, — он потянулся за своим напитком и сделал большой глоток. Скисшее молоко адуу. Непопулярный выбор, даже в его собственном Легионе.
Илья серьезно посмотрела на него.
— Повелитель, вы помните нашу первую встречу?
Хан кивнул.
— Гор тоже присутствовал на ней, — сказала она. — Я не знаю, ждали вы его или нет. Если да, то было жестоко с вашей стороны не предупредить меня.
Это был последний разговор братьев перед тем, как опустилась пелена.
— Я помню, какими вы оба были, поэтому немного понимаю ваше решение.
Хан поднял брови.
— В самом деле?
— Возможно, и нет. Но для меня вы и в самом деле были братьями. Поэтому могу понять, как сильно вы не хотите верить… Ну, в то, что…
Слова закончились. Хан некоторое время наблюдал за ее попытками найти их.
— Тут речь не об эмоциях, сы, — сказал он. — Если Гор совершил преступление, я буду охотиться на него, то же касается Русса и Альфария.
— У нас есть приказы с Терры, — заметила Илья, подходя к сути разговора. — Если ситуация неясна, то мы, несомненно, должны следовать распоряжениям Тронного мира.
Хан выпил еще молока.
— У вас есть семья?
— В живых никого. Был брат.
— Представьте, что вы узнали о ссоре вашего отца и брата. Предположим, вы не может проверить, кто из них прав. Представьте, что у вас были… сложные отношения с вашим отцом. Вы должны сделать выбор. Будет ли верно для вас выбрать ту или иную сторону, если ничего другого не известно? Разве не у обоих есть право рассчитывать на вашу верность?
Серые глаза Ильи не моргнули.
— В чем заключаются проблемы с отцом?
Хан помедлил.
— У вас разные точки зрения.
— В важных вопросах?
— О судьбе человечества.
— В самом деле важно.
— Именно.
Илья пожала плечами.
— Я верна Терре, давала клятвы Департаменто. Для вас вопрос заключается во внутрисемейной вражде. Для меня — в том, от кого исходят приказы.
— Приказы неважны, — возразил Хан. — А вот клятвы — да. Увидим, кто будет соблюдать свои.
— Зачем? Что вы надеетесь найти на Просперо?
— Я надеюсь найти своего брата.
— А если слухи правдивы?
— Тогда по крайней мере я буду знать, кому верить.
Илья замешкалась.
— Но что вы думаете?
Хан минуту молчал. Исход игры на стоявшей перед ним доске по-прежнему был неясен — он мог повернуться в любую пользу. Но некоторые стратегии исчерпали себя, включая ту, которую он использовал в самом начале.
— Если Магнус мертв, я бы знал. Меня будет сложно убедить в его смерти.
Наконец он взял камень и поставил его на доску. Ход не сильно изменил положение в игре.
— Но мы скоро будем там, — сказал он. — Тогда и получим ответы.
13
КЕМ ТЫ СТАНОВИШЬСЯ
НАПЕРЕГОНКИ
СМЕЙСЯ, КОГДА УБИВАЕШЬ
На захват корабля Несущих Слово ушло много времени. Никто из членов экипажа не сложил оружия — они просто продолжали сражаться до конца. Когда их лазерные карабины и автопушки отказали, они схватились за кривые ножи. Когда те затупились, люди царапались и кусались.
Было нечто особенно жалкое в попытках смертных оставить при помощи ногтей вмятины на керамите. Их пальцы ломались почти сразу же, оставляя на поверхности доспеха только длинные полосы.
Для Кса’вена зачистка корабля была монотонной работой. Его вела не ярость Хенрикоса, а всего лишь прежнее стремление старательно исполнять свой долг. Он всматривался в лица тех, кого убивал и видел в их глазах искалеченные жизни. Даже круша болтером или разрывая руками свои жертвы, он размышлял над источником такого фанатизма.
Сотни умерли, прежде чем работа была завершена. Первым космодесантники захватили мостик, после чего началась долгая зачистка корабля до самых трюмов. Сервиторы, которые стали бы работать на любых хозяев, остались одни. Захваченных старших офицеров из числа смертных передали Хенрикосу, который надел на них кортикальные подавители. После этого люди стали достаточно послушными, хотя безжизненные выражения лиц нервировали.
После того, как Хенрикос получил контроль над двигателями «Воркаудара», союзники покинули аванпост на Миирле и вернулись в пустоту. Встреча с «Гесиодом» и «Убывающей луной» прошла гладко, и трое кораблей направились в неизведанные глубины космоса и бесшумно зависли там, невидимые для всех сканеров, за исключением самых мощных авгуров дальнего обнаружения.
Было бы правильно направиться прямо в варп, но провидец бури нуждался в ответах. В конце концов, именно по этой причине они устроили засаду на «Воркаудар».
И вот Кса’вен с Есугэем и Хенрикосом стоят в трюме корабля Несущих Слово. Огромный, идеально круглый отсек представлял собой вертикальную шахту, которая тянулась высоко вверх. По стенам бежали сплошным текстом написанные плавными рунами слова. Кса’вен не мог их прочесть. И сомневался, что у многих бы получилось.
Свет вокруг них колыхался и вызывал неприятные ощущения, и у него не было видимого источника света. Обсидианово-черные стены мерцали, словно их облизывали языки пламени.
— Что отличает этот от остальных? — спросил Кса’вен.
— Он самый большой, — ответил Хенрикос. — И поэтому самый мощный.
Есугэй кивнул.
— Я чувствую это.
Кса’вен внимательно рассмотрел объект их внимания. Перед ними возвышался огромный механизм, более двадцати метров в высоту и тридцать в ширину. Его поверхность покрывали масляные трубы. Решетки светились яркими оттенками: зеленым, оранжевым, кроваво-красным. Устройство гудело и гремело, выпуская столбы дыма, кольцами поднимающегося вверх по шахте. Все кругом было заляпано брызгами темной жидкости. Пол устилали кости, которые хрустели под ногами Кса’вена.
— Можешь подключиться? — спросил Есугэй.
Хенрикос оглядел устройство. Кса’вен услышал стрекот глазных имплантатов, проводящих сканирование.
— Возможно, — прорычал Железнорукий. — Дайте время. Я многое в нем не понимаю. Они испортили некоторые детали чем-то неизвестным мне. Это… Пресвятая душа железа. Это кровь. Они охлаждают механизм кровью.
Кса’вен поморщился. Было сложно понять, что же случилось с Легионом Лоргара.
— Сколько времени тебе нужно? — спросил он.
