Произвол судьбы - Данилов Сергей (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Глава 14
ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ
Через три дня мы подошли к горам. Мира уверяла, что эльмарионская деревня должна быть именно в той' стороне. За время нашего путешествия она просто преобразилась. Искупавшись в лесном озере, соорудив на голове какую-то дикую прическу и надев украшения, найденные в сундуке у троллей, она стала напоминать почтенную леди, несмотря даже на сильно поношенное платье. Признаться, мне было гораздо проще общаться с Мирой, пока она походила на кучу грязного тряпья, а не на одну из придворных дам. Общество придворных дам я переносил с большим трудом, и в своем новом обличье Мира стала попросту действовать мне на нервы, хотя вообще-то была неплохой спутницей. Она почти не жаловалась на усталость, а разведение огня и приготовление пищи полностью взяла на себя. Мне оставалось только охотиться, править свой новоприобретенный меч и изнурительными упражнениями пытаться вернуть былую ловкость правой руке.
Заброшенная дорога, по которой мы шли, вела в ущелье Потерянных Душ, но у самого подножия гор ее пересекла новая, вымощенная камнем. На перекрестке стоял обелиск, на котором была выбита надпись на чужом языке, кажется, эльфийском, а под ней корявыми буквами выцарапано: «Путник, не ходи на Закатный склон. Смерть поджидает за поворотом!» «На обратном пути обязательно загляну за этот поворот», — пообещал я про себя.
У обелиска мы устроили очередной привал. Мира занялась костром, а я решил пробежаться по проторенной дороге, полого поднимавшейся в гору, поискать хоть какие-нибудь признаки жилья, чтобы избавиться наконец от ненавязчивой, но все-таки очень обременительной для меня спутницы.
Навстречу мне по дороге тащилась крытая повозка, запряженная понурой кобылой, которая под гору умудрялась ползти медленнее, чем улитка в гору. На повозке восседал не более радостный гном и, казалось, спал. Когда я поравнялся с повозкой и тронул гнома за плечо, чтобы разбудить его и, раз уж мне представилась такая счастливая возможность, узнать, нет ли поблизости эльмарионского или какого-нибудь другого поселения из-за занавески за его спиной показалась арбалетная стрела, направленная мне в грудь, и грубый голос произнес:
— Проваливай отсюда, пока цел, бродяга! А то нам недолго повернуть повозку и проводить тебя, только не и эльмарионскую деревню, а под конвоем на рудники. — Из повозки раздалось дружное ржание по крайней мере еще двух человек. И как их столько поместилось в этой маленькой повозке?
Я не на шутку рассердился, хотел было проучить невежу, но нацеленная прямо в сердце стрела несколько умерила мою ярость. Я представил, как выгляжу со стороны, и сдержался. Действительно, оборванный бродяга, куртки нет, рубашка грязная, с разодранным до локтя рукавом, сапоги нечищеные, все в глине, и меч дешевый, хотя после того, как я привел его в порядок, он выглядел вполне прилично и стал острым как бритва. Снять с меня все бриллианты, обрезать волосы, и можно идти хоть в наемники, хоть в разбойники, повсюду за своего примут. Я откинул непослушную прядь волос, закрывавшую фаргордскую звезду с черным бриллиантом на моем золотом обруче, и гордо сказал:
— До сих пор еще никто не называл бродягой наследного принца Фаргорда. Лучше извинись, а то, боюсь, мне придется научить тебя вежливости!
Делая вид, будто не замечаю направленную мне в грудь стрелу, я поднял руку и стал якобы поправлять ворот рубашки — на тот случай, если бы кретину из повозки вдруг приспичило выстрелить. Тогда я постарался бы поймать стрелу, не теряя лишнего мгновения. Ловить стрелы, пущенные из арбалета, да еще с такого близкого расстояния, на тренировках у меня получалось через два раза на третий, но почему-то я был уверен, что сейчас получится, уж больно мне хотелось утереть нос самоуверенным парням из повозки.
— Эй, Дронт, глянь-ка, кто это там такой храбрый? — раздался насмешливый голос. — Я бы на твоем месте говорил с ним повежливее, а то, чего доброго, окажется, что это и вправду принц Рикланд собственной персоной. Слышь, каким он тоном разговаривает!
Из-за занавески опять раздался дружный хохот, а потом показалась бородатая физиономия седеющего человека средних лет с перебитым носом и багровым шрамом на лбу. Он окинул меня с ног до головы пронзительным взглядом бледно-голубых глаз и произнес:
— Чистый бродяга, молодой да нахальный. Ишь чего выдумал, принцем прикидываться. Будет тебе принц Рикланд по горам пешком лазать! Он в замке своем королевском пиры пирует, а если куда и выезжает, так верхом на коне да с дружиной. — Дронт говорил с такой уверенностью, как будто досконально изучил мой образ жизни. Нет, в этой части Фаргорда признавать меня определенно не желали.
Тем временем сонный гном на козлах приоткрыл глаза и проворчал:
— Сейчас каждый второй малолетка — принц Рикланд. Наслушались сказок про него и туда же.
Что верно, то верно, сказок про меня придумано великое множество, и виноват в этом Брикус, любимое занятие которого — сочинять баллады о моих проделках и распевать их всем подряд в «Сломанном мече» и других подобных заведениях, куда его частенько заносит судьба. При этом он дополняет мои похождения такими немыслимыми подробностями, что простая драка с орком становится похожей на героический подвиг. Послушаешь что-нибудь подобное и сам не знаешь, что делать, то ли восхищаться самим собой, то ли со стыда сдохнуть, потому что сам я и в десятую долю не такой великий герой, каким из-за глупых песенок шута меня считает весь Фаргорд,
— Эт точно, — подтвердил Дронт слова гнома. — Мой сопляк пятилетний и тот с деревянным мечом по лесу верхом на палочке скачет, все играет, что он принц Рикланд, орков воображаемых бьет. А ты, парень, сынок лорда какого, что ли? — обратился он ко мне уже более дружелюбно. — Небось из дому сбег да заблудился? Рожа-то у тебя больно благородная, да и одежа вроде богатая была до того, как пообносился. Топал бы ты отсюда подобру-поздорову. Плохое это место. Ущелье Потерянных Душ рядом да рудники. Здесь каторжники одни беглые встречаются да разбойники, золотишко твое отымут да по морде твоей благородной надают, своих не узнаешь. — Дронт говорил спокойно, но арбалет не отводил, глаза его смотрели на меня как-то чересчур пристально и настороженно. Я вдруг понял, что, даже если этот плохо воспитанный Дронт еще раз обзовет меня бродягой или разбойником, я все равно не стану лишать славного пятилетнего сопляка его бесцеремонного папаши. Мысленно поклявшись себе быть терпеливым и никого не убивать без острой необходимости, я самым миролюбивым тоном сказал:
— Ты, Дронт, за меня не беспокойся. Моя, как ты говоришь, морда — это мое личное дело, уж о ней я позабочусь, можешь быть уверен. А вот чего ты так испугался? Я просто хотел узнать дорогу, а ты сразу схватился за оружие. Вы тут что, каждого так встречаете?
— Все сначала вроде дорогу узнать хотят, а потом оказывается, что дорогу-то они и сами прекрасно знают, а интересует их совсем не дорога, а сундуки, которые мы охранять приставлены. Один-то ты нам не страшен, только вот кто знает, может, здесь рядом твои дружки засели. Так что имей в виду, парень, если что, ты первый на земле валяться будешь!
— Ну, вы даете! Неужели можно из-за какого-то барахла так переживать? — От удивления я даже забыл рассердиться.
— Какое это тебе барахло? А золото и бриллианты королевские не хочешь? Мы это барахло вот уже который год с рудников в гномьи мастерские возим, где из них разные цацки красивые делают, не одно нападение отбили!
— А ты, Дронт, трепись больше, так еще не одно отбить придется, — раздался из повозки сердитый голос, и на землю соскочил его владелец.
Это был высокий парень с курчавыми волосами, румяными толстыми щеками, и вообще весь какой-то пухлый, так и напрашивалось сравнение то ли с наливным яблочком, то ли с эльмарионской булкой. Парень оглядел меня с головы до ног и буркнул:
— Хватит байки слушать! Видел я принца Рикланда, не он это.
Я тяжело вздохнул. Не иначе парень хлебнул лишнего или, чего доброго, нанюхался Цветка Грез до одурения, а тогда с ним лучше вообще не разговаривать. Такую чушь пороть начнет, что сам свихнешься, пока слушать будешь. Но глаза парня смотрели трезво и вызывающе, и я ехидно спросил:
