Война за "Асгард" - Бенедиктов Кирилл Станиславович (читать книги бесплатно txt) 📗
“Боже, что я несу! Почему бы не признаться, что я жутко напугана и хочу доказать самой себе, что еще нужна Фробифишеру? Единственному человеку, способному вытащить меня из того дерьма, в котором я оказалась…”
— Нервничаешь, Дана? — участливо спросил Карпентер. “Как мог бы говорить проникнувшийся сочувствием банкомат”.— Я понимаю тебя. Это ведь такая ответственность, такая честь… Вся планета будет смотреть на юную прекрасную Дану, и твое имя навсегда займет свое место на скрижалях истории. Подумать только — Я-неч-ко-ва! — Он произнес это медленно, кривя губы на каждом слоге. — Единственная славянка, допущенная на Большой Хэллоуин… если, конечно, не считать тех, кто будет праздновать его по другую сторону Стены…
Дана резко отвернулась к окну. Излишне резко, возможно, — виски едва не выплеснулось из стакана.
— Что здесь делает автомобиль Роберта? — спросила она, закусив губу. — Только не говори, что выпросил его у папочки на уик-энд
Карпентер издал какой-то неопределенный фыркающий звук.
— Что ж, в одном тебе не откажешь — ты действительно самая упрямая девица в мире со времен Скарлетт О' Хара. На машине приехал сам Роберт. Довольна? Босс сейчас в поместье. Видеть тебя он не хочет. Ну, все? Кошка возвратилась к жизни? Допивай виски, а я пока позвоню Сэму…
— Глядя на тебя, ни за что не догадаешься, чем ты зарабатываешь на жизнь, — сообщила ему Дана. — По-моему, с такими прекрасными манерами и таким прирожденным дружелюбием тебе следовало бы идти в психоаналитики или в телеведущие Занимаясь public relations, ты просто зарываешь свой талант в землю…
— Ценю твое чувство юмора, — отозвался Карпентер. — Однако тебе пора. Увидимся позже.
“Вот уж дудки, — подумала Дана. — Возможно, Роберт и правда не придет в восторг, увидев меня здесь, но лучше я услышу это от него, а не от надутого засранца, привыкшего отшивать журналистов. Во всяком случае, я избавлюсь от неприятного ощущения, будто меня водят за нос…”
— Спасибо за выпивку — Дана допила виски, повернулась к столу и громко хлопнула стаканом по украшенному разводами полированному дубу. Звякнули нерастаявшие кубики льда. — Я поднимусь наверх.
Фил заступил ей дорогу Он улыбался, словно Дана предложила ему поиграть в какую-то новую интересную игру, но глаза его оставались острыми и холодными.
— Нет-нет, наверх тебе нельзя. Лучше и не пытайся, все равно не пущу!
— Извини. — Она попыталась обойти его, но это оказалось непросто. Карпентер обхватил ее за талию и с неожиданной силой потащил к выходу “На улицу он меня собрался выкинуть, что ли? — растерялась Дана. — Очень по-джентльменски…” Она вывернулась и резко толкнула его ладонями в грудь. За все годы их знакомства ей и в голову не приходило, что похожий на рекламную картинку специалист по связям с общественностью может оказаться таким твердым на ощупь — под тонким шелком рубашки прятались каменные мышцы.
Мускулатура, однако, не слишком помогла Карпентеру в единоборстве с хрупкой девушкой. Фил отшатнулся, словно от сильного удара в лицо, отступил на шаг, наткнулся на край стола и, неловко взмахнув руками, обрушился спиной на столешницу. С грохотом упала на пол ополовиненная бутылка с бурбоном.
Где-то наверху хлопнула дверь. Дана, охваченная странным оцепенением, стояла посреди гостиной, непонимающе глядя на распластавшегося на столе, не подающего признаков жизни Карпентера. “Этого не должно было произойти, — стучало у нее в голове. — Так не бывает!”
— Что здесь происходит? — спросил кто-то у нее за спиной. Впрочем, почему “кто-то”? Этот густой бархатистый баритон она знала слишком хорошо. Четырнадцать лет — достаточный срок, чтобы изучить все оттенки голоса, который слышишь каждый день и почти каждую ночь. Сейчас в нем явно звенело раздражение.
— Босс? — Дана неожиданно обнаружила, что у нее трясется нижняя челюсть, и от этого звук собственного голоса показался ей похожим на блеяние. — Черт… не знаю, как все получилось… Мы с Филом слегка поругались, и…
— И ты его прикончила, — спокойно заключил Фробифишер, вышедший на галерею, опоясывавшую три стены гостиной на уровне второго этажа. Он был в банном халате цвета слоновой кости; пояс, явно повязанный в спешке, почти развязался, и отвороты халата разошлись, открывая широкую, поросшую густым седым волосом грудь. — Мне вызвать полицию или ты попробуешь привести его в чувство?
— Я… я попробую, — пробормотала Дана. Ей внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда, где угодно, только не в этом паршивом доме с привидениями. “Идиотка, — подумала она. — Полная, беспросветная дура”. — Я… мне кажется, с Филом не произошло ничего страшного…
— Ну да, — подтвердил Карпентер, приподнимаясь на локтях. — Абсолютно ничего страшного, Боб. Я поскользнулся на этом дурацком паркете и немного ушиб спину. Дана ни при чем.
“А вот это уже вполне по-джентльменски. И еще более подозрительно”.
— Что она вообще здесь делает? — Тон, которым Фробифишер задал этот вопрос, не обещал ничего хорошего. Ни Карпен-теру, ни вообще кому-либо из присутствующих. — Я, кажется, дал тебе четкие инструкции, как действовать в подобном случае.
Карпентер, стеная и держась за край стола, добрался до своего любимого кресла и осторожно опустился в него, стараясь не задеть ушибленную спину.
— Я честно следовал всем твоим инструкциям, Боб… Не моя вина, если девочка вбила себе в голову, что с тобой могло приключиться нечто ужасное.
— Дана, — Роберт тяжело оперся на резную деревянную балюстраду, вены на его мощных руках вздулись, — почему ты не послушалась Фила? Разве он не говорил тебе, чтобы ты возвращалась в Нью-Йорк?
— Говорил, — признала Дана. — Только не потрудился объяснить, что все это значит. Я абсолютно ничего не поняла. Ты что, приказал ему не пускать меня сюда?
Фробифишер с интересом посмотрел на нее.
— Точно, — сказал он, — именно это я ему и приказал. Более того, я просил Фила передать тебе через доктора Голдблюма, что ты можешь использовать завтрашний день для послеоперационного восстановления сил в клинике. К сожалению, Фил, по-видимому, не выполнил и эту мою просьбу.
— Я пытался, Боб! Но у нее постоянно заблокирован канал…
— Вот уж неправда! — возмутилась Дана. — Это здешний канал заблокирован, не мой! Я сама пыталась найти тебя по всем номерам, только безуспешно. Харт в Вашингтоне рвет и мечет, ты даже не сказал ему, куда собираешься…
— Видишь ли, Дана… — Фробифишер отпустил перила и запахнул наконец халат. — То, что Харт ничего не знает, легко объяснимо. Это просто не его дело. И не твое, кстати.
— Милый, ты с кем тут разговариваешь? Фробифишер обернулся на голос. За его спиной в проеме двери, выходившей на галерею, стояла девушка. “Не старше пятнадцати, — автоматически отметила Дана. — И не из ревитализированных, натуралка”. Прибегавшие к услугам клиник омоложения распознавали друг друга каким-то сверхъестественным чутьем — в данном случае чутье молчало. Девушка была высокой, худенькой, с огромной копной густых ярко-рыжих волос, падавших на узкие плечи. Личико вполне миленькое, хотя и немного вытянутое — типичная англосаксонская мордашка. Большие, удивленно распахнутые глаза. Какое-то невразумительное прозрачное платьишко, подчеркивавшее незрелые детские формы. В руке девушка держала плоскую коробочку стереовизора.
— Триша, — сказал Фробифишер почти ласково, — я же просил тебя оставаться в спальне…
Карпентер за спиной у Даны кашлянул—раз, потом другой.
— Мне ску-учно, — пожаловалась девушка. — А ты меня бросил… А это кто, твоя знаменитая секретарша? А правда, что ей на самом деле шестьдесят лет?
— Неправда. — Дана, немного пришедшая в себя, нашла в себе силы приветливо помахать ей рукой. — Двести шестьдесят, милое дитя, и зовут меня Невеста Франкенштейна. А мамочка разрешает тебе ложиться спать так поздно?
— Триша, — сказал Фробифишер сурово, — это Дана Янечкова, мой референт. Дана, это Александра Патрисия Мэллоун, моя новая воспитанница.
