Разящий меч - Форстен Уильям P. (е книги TXT) 📗
Его голос дрогнул. Он винил себя за ту бойню, свидетелем которой был.
В соседней комнате застучал телеграфный ключ, и она почувствовала, как Эндрю напрягся.
Он медленно поднялся на ноги.
Кэтлин испуганно посмотрела на него. Он двигался как марионетка, которую дергают за ниточки. Если их обрезать, он тотчас упадет. Но не может быть, чтобы бессонница была причиной этого. Она помнила, каким он был во время Тугарской войны, — возможность поражения только придавала ему сил, он чувствовал яростную готовность сражаться до конца. А сейчас он подавлен. Она заглянула ему в глаза и увидела в них страх.
Телеграфист с посеревшим лицом ворвался в комнату.
— От Ганса. — Голос Эндрю был едва слышен.
Телеграфист поднял листок к глазам и, поправляя очки, дрожащим голосом прочитал:
— Сообщение от генерала Шудера. «На участке, охраняемом бастионами от восемьдесят пятого до девяностого, фронт прорван. Атакуют двадцать уменов. Рекомендую отказаться от обороны линии Потомака. Нужны поезда, чтобы забрать две дивизии с бастиона сто. Вероятно, дорогу на Суздаль перекроют к рассвету».
Ошеломленный, Эндрю знаком приказал телеграфисту выйти и в ужасе уставился на Кэтлин.
— Боже мой, — прошептал он. — Они разбили нас за три дня.
Она сидела молча.
— Мы целый год строили оборону именно здесь, рассчитывая отбросить их назад, но они просочились сквозь нее, как дым, и отрезали часть армии, как и предсказывал Ганс.
Он подошел к столу с разложенной на нем картой.
— Проклятье! — Она слышала в его голосе настоящий ужас.
Кэтлин встала и тоже подошла к столу.
— Если ты уже сейчас готов сдаться, — холодно произнесла она, — мне лучше поехать в Суздаль, задушить Мэдди и перерезать горло себе.
Он взглянул на нее. — Нравится тебе это или нет, но ты отвечаешь и за остальных, Эндрю Кин.
— Я думал, что прорыв будет здесь. Я делал именно то, чего они хотели от меня, я думал, что удержу их у границы. Но мы были слишком слабы, и мне следовало это видеть. Эти проклятые аэростаты все время следили за нами, они знали обо всем, что мы делаем, а мы не знали о них ничего. Я должен был…
— Ты должен был, но не сделал этого, — перебила Кэтлин.
Он хмуро посмотрел на нее.
— Мы сделали все, что в наших силах, — уже мягче добавила она. — Сделать все не может никто. К тому же еще не все потеряно.
Он попытался улыбнуться.
— Знаешь, — пробормотал он, — я не боюсь умереть, Кэтлин. Мне кажется, что смерть была бы для меня облегчением.
Дом содрогнулся от пушечного залпа.
— Все время бороться за выживание, снова и снова. И конца не видно. Господи, я устал до смерти. Я проиграл. Тысячи парней, которые доверяли мне, мертвы, а те, кто еще жив, умрут завтра.
— Война только началась, — сказала она мягко. — Еще многие умрут, даже если мы победим. Но мы обязательно проиграем, Эндрю, если ты будешь чувствовать себя побежденным.
Она обошла вокруг стола и, взяв его за руку, произнесла с удивительной нежностью:
— Мы справимся, любимый. Все в твоих руках. А сейчас тебе надо отдохнуть.
Она посмотрела ему в глаза, словно пытаясь понять, что же изменилось, что потеряно навсегда. Кэтлин вспомнилось, как она впервые увидела его на «Оганките», его мальчишеские черты даже во сне искажала боль. Он уже тогда устал от войны. Сможет ли он пережить еще и эту?
Когда-то, после того как в бою на Булл-Ран погиб ее жених, Кэтлин поклялась себе, что никогда не выйдет замуж за солдата. «Моя дорогая Кэтлин, — начиналось его письмо, — если ты сейчас читаешь эти строки, значит, мы никогда больше не увидимся».
Тогда она чуть не умерла, но в конце концов влюбилась в этого нежного, сильного, а теперь смертельно испуганного человека. Она любила его даже больше из-за этого страха, порожденного тем жутким грузом, который он тащил на своих плечах, мечтая о свободе для этого мира. Как бы она хотела отдать ему все свои силы.
— Даже если нам обоим предстоит умереть, — прошептала она, — останется Мэдди. Где она будет, если ты проиграешь?
Он, казалось, очнулся при упоминании этого имени.
— Обними ее за меня, — сказал Эндрю. Поцеловав Кэтлин в губы, он отступил на шаг и одернул форму. Кэтлин выдавила из себя улыбку. Опять она будет бояться за него, опять станет думать, не была ли эта встреча последней.
Он отвернулся, чтобы Кэтлин не увидела его слез. Она вышла. Он стоял несколько минут, зная, что снаружи люди ждут его приказов.
Его самый близкий друг сражался за него, за всех них всего в шестидесяти милях отсюда. Эндрю подошел к карте. Они говорили об этом снова и снова, обсуждая все эти «а что если», думая о возможных провалах и о том, как из них выбраться. Но, обдумывая эти планы, он всегда был твердо уверен, что они сумеют задержать врага на границе и только летом им придется отступить на вторую линию обороны, которую они построят весной возле леса. Продержаться до конца лета, а потом орде придется уйти или она вымрет от голода.
Скорее всего, к утру железная дорога, ведущая в Суздаль, будет перерезана, а большая часть уменов отправится на восток, чтобы взять в кольцо их армию. Отличный маневр.
Ганс со своими корпусами, вполне возможно, будут окружены и погибнут. А это лучшие войска.
Он смотрел на карту, уже зная, что мысленно смирился с их смертью. Он помнил первейшее из правил: нужно развивать победу, но никогда не тратить силы на битву, которая заведомо обречена на провал. Он почувствовал, как сжалось сердце. Ганс словно стоял рядом и, пристально глядя на него, говорил, что придется это сделать.
Эндрю подошел к телеграфисту и продиктовал ему несколько зашифрованных слов. Затем вышел к ожидающим его офицерам.
— Трубите сбор, — приказал Эндрю.
— Господи, мы что, отходим? — воскликнул один из адъютантов.
Эндрю кивнул.
— Больше половины войск Ганса отрезано. К завтрашнему дню мерки атакуют эту позицию с тыла. Я приказал поездам резерва ночью прибыть сюда и эвакуировать армию за Нейпер.
— А как же генерал Шудер?
— Он теперь остается один, — тихо произнес Эндрю. — Если мы сделаем попытку спасти его, вся армия сгинет в степях. Я попробую отправить несколько поездов из Суздаля к сотому бастиону и забрать его, прежде чем мерки перекроют дорогу.
— Да помогут ему Кесус и Перм, — прошептал адъютант.
— Надеюсь, Кесус поможет всем нам, — отозвался Эндрю.
«Прости меня, Ганс», — шепнул он про себя. Потом зашел в дом и плотно закрыл за собой дверь.
Глава 6
— Он приказал трубить сбор. Джон Майна посмотрел на Пэта.
— Но это еще не означает, что мы отступаем, — мягко заметил тот.
Калин нервно поерзал на стуле и взглянул на карту, висящую на стене.
— Как мы могли так быстро потерять линию на Потомаке? — угрюмо спросил Калин. Он встал и одернул рубаху.
— Всегда существует определенный риск, — заметил Пэт. — Генерал Ли в шестьдесят четвертом удерживал такую же, и с такими же силами.
— Триста миль железной дороги, сотни миль укреплений, и все это потеряно, — потрясено прошептал Джон, качая головой.
В соседней комнате продолжал стрекотать ключ телеграфиста. Ординарец принес листок с последними известиями, и Пэт молча пробежал текст глазами.
— Мы готовы к такому обороту? — спросил Калин, глядя на Джона.
— На запасных путях — тридцать составов, этого вполне достаточно, чтобы перевезти войска и артиллерию в тыл. К счастью, мы решили сделать главный сборный пункт здесь, в Суздале. Значит, мы потеряем только те боеприпасы, которые уже доставлены на линию фронта… Но как же наши планы? -горестно вопросил он. — Мы рассчитывали, что задержим их на Потомаке и что у нас будет по меньшей мере два месяца на то, чтобы построить вторую линию обороны возле станции Уайлдернесс и укрепления на подходах к Нейперу. Мы надеялись, что у нас к этому времени появятся еще два корпуса пехоты и двадцать артиллерийских батарей; мы планировали, что к началу июля кампания закончится.
