Улей. Игра в кошки-мышки (СИ) - Баковец Михаил (чтение книг txt) 📗

— Вот твоя доля, — Художник кинул большой мешочек на панель передо мной, — сразу отложили. По дороге можешь заценить, если интересно. Всё по-честному, Сервий.

У цыган оказались через три часа.

Как и большинство стабов, Табор был небольшим посёлком с тремя десятками домов не выше третьего этажа. Часть строений пустовала, некоторые, оказались разобраны до фундамента. Куда пошёл стройматериал из них, легко угадывалось, стоило посмотреть на пять двухэтажных коттеджей, обнесённых забором из кирпича и строительных блоков.

Никакой внешней ограды не было, зато на дороге, на въезде в посёлок, стоял огромный бронеавтомобиль, немного смахивающий на пиндовский «бредли» и рядом с ним вышка из стальных уголков, внизу и вверху одетая в стальные листы. Из верхней будки торчал длинный пулемётный ствол.

На другой стороне небольшого стаба, виднелась ещё одна похожая вышка, и третья конструкция, с высоты которой часовые контролировали подступы к поселению, стояла между ними, примыкая к двухэтажному нежилому дому, за которым начинался пустырь, а потом поле.

Из будки, в которую превратили нижнюю часть вышки, вышел чернявый паренёк с коротким «калашом» на плече и пистолетной кобурой на животе.

— Илья! — Обрадовался Колобок. — Отлично, с ним нормально договориться можно.

— Илья? Он не менял имя? — Удивился я.

— Да кто их тут знает, — развёл руками собеседник. — Может, и меняли, только не кличку взяли, а другие имена, самые обычные.

— Доброго дня, Илья! — Крикнул ему в окно Художник. — Мы поторговать приехали.

— Привет. Что привезли?

— Сегодня только золото.

— Плохо, — на лицо молодого цыгана наползла тень разочарованности, — нам патроны нужны к калашу и гранаты ещё. Тут ночью несколько дней назад мутанты забежали, пришлось много стрелять и взрывать.

— Не, — помотал головой Художник, — нет патронов, не успели мы в кластер после перезагрузки.

— Эх… ладно, давай отойдём и посмотрим что там привезли. А это кто с вами, где Люка потеряли, неужели умер?

— Тьфу-тьфу-тьфу, — быстро поплевал Художник и трижды постучал по деревянной накладке на двери УАЗа. — Жив он, лотерейщик ему просто ногу сильно порвал, сейчас в больничке лежит. Через пять дней выпишут. А это Сервий, он лотерейщика грохнул и помог Колобку до Орешка добраться.

— Это хорошо, что живой. Что брать будете?

— Спек, конечно, — даже немного удивился Художник.

— А ты? — цыган правильно понял, что я сам по себе.

— Тоже спек, и хотелось бы поговорить с Бароном.

Цыган изогнул бровь вверх.

— Может его заинтересует что-то из моих вещей.

— Илья, он с той стороны пришёл, если говорит, что заинтересуют вещи, то точно заинтересуют, — вмешался в беседу Колобок.

— Ну, ладно, спрошу я Барона, сможет ли он встретиться с тобой, — задумчиво произнёс цыган. — Подождите, я сейчас.

И ушёл обратно в будку.

— По рации болтать станет, — просветил меня Художник.

— А это янычары им такие штуки сделали? — поинтересовался я, имея виду стальную защиту на вышках.

— Не, те им только сектора показали, вышки сказали, где ставить, вон там минные поля установили и в домах огневые точки сделали, только в них не сидит никто, лишь в броневике и на вышках. Всё вот это, цыгане уже от себя добавили. Полгода назад здесь блок-пост из мешков и блоков бетонных стоял и под той вышкой тоже, но местные его разобрали на свои дома, а мешки с землёй им не понравились, решили железом вышки понизу обварить. Бараны, одним словом, это железо только автоматную пулю держит, стальная винтовочная уже пробивает всю их, типа, броню.

Появился Илья и поманил к себе, когда мы с ним отошли немного в сторону, он спросил:

— Барон спрашивает, что предложить хочешь ему?

— Янтарь.

Глаза цыгана алчно блеснули.

— Слушай, зачем тебе тогда Барон? С янтарём я работаю, хорошую цену дам. Что хочешь?

— Оружие хорошее, по-настоящему хорошее. И спек.

Тот задумался, потом неуверенно произнёс:

— С оружием не знаю, как получится, вот с ним Барон занимается как раз. И как понимать — хорошее?

— Мне нужен, в идеале, акаэм с глушителем и спецпатроны к нему.

— Акаэм есть, — обрадовался, было, цыган и резко помрачнел. — Не, откуда у нас глушаки и какие-то спецпатроны? Тут и простые растратили сильно. Давай, ты спеком всё возьмёшь?

Спек я взял.

У цыган это средство было расфасовано в шприц-тюбики, в которых в оранжевых аптечках хранится промедол.

И на этом моё посещение Табора было завершено.

Глава 15

— Колобок, а что тут у вас так с женщинами плохо?

Я, и мой знакомый сталкер, зависли в кафе у Сильвера после посещения цыганского стаба. Я пил тёмное пиво, собеседник настойку на травах и кедровых орешках — очень крепкую и ароматную. Пил он её крошечными стопками, чтобы растянуть удовольствие подольше. Слышал, мол, если пить из «мелкой посуды», то опьянение наступит быстрее, но сидящий напротив меня Колобок это заявление опровергал напрочь — уже десятый напёрсток опрокинул, и лишь лицо раскраснелось, ни на речи, ни на движениях алкоголь не сказался. Правда, он и закусывал жирной семгой и жареным по-деревенски картофелем — блюда, которые «градус крадут».

— А где с ними хорошо? — Удивился он. — Это ж бабы — слабые и беспомощные существа, их тут жрут в первую очередь.

После Атлантиса местное население, состоящее из одних мужчин, резко бросалось в глаза. Там был настоящий цветник, а здесь, словно угодил в воинскую часть какую-то. Уже стал жалеть, что там воротил нос, сейчас же, когда припёрла физиология, резко подстёгнутая усилившимся организмом, пересмотрел бы свои взгляды.

Глава 15

— Колобок, а что тут у вас так с женщинами плохо?

Я, и мой знакомый сталкер, зависли в кафе у Сильвера после посещения цыганского стаба. Я пил тёмное пиво, собеседник настойку на травах и кедровых орешках — очень крепкую и ароматную. Пил он её крошечными стопками, чтобы растянуть удовольствие подольше. Слышал, мол, если пить из «мелкой посуды», то опьянение наступит быстрее, но сидящий напротив меня Колобок это заявление опровергал напрочь — уже десятый напёрсток опрокинул, и лишь лицо раскраснелось, ни на речи, ни на движениях алкоголь не сказался. Правда, он и закусывал жирной семгой и жареным по-деревенски картофелем — блюда, которые «градус крадут».

— А где с ними хорошо? — Удивился он. — Это ж бабы — слабые и беспомощные существа, их тут жрут в первую очередь.

После Атлантиса местное население, состоящее из одних мужчин, резко бросалось в глаза. Там был настоящий цветник, а здесь, словно угодил в воинскую часть какую-то. Уже стал жалеть, что там воротил нос, сейчас же, когда припёрла физиология, резко подстёгнутая усилившимся организмом, пересмотрел бы свои взгляды.

— Что, совсем у вас их нет, только они? — я указал подбородком на смазливую барменшу и двух официанток, типажом похуже.

— На Маркизу не смотри, она подруга Сильвера. А Трисс и Камила вполне себе безотказные, только постоянно нос крутят, выбирают, с кем гулять. Тут к ним чуть ли не очередь стоит.

— Маркиза, это которая за стойкой стоит?

— Угадал. Ещё во «Всякой всячине» есть продавщица и тоже не фонтан, по прежней жизни. С ней мутит хозяин магазина, Бер. И ещё семнадцать красоток у нас тут живёт на, почти, две сотни человек. У цыган и то проще с тёлками. У Барона, аж две жены, и на всё население табора десятка три баб.

— У цыган разрешено многоженство? — удивился я.

— Тут Улей! Тут всё разрешено, — философски ответил Колобок, потом звякнул графином о край рюмки и предложил. — Ну, за наших прекрасных женщин!

Выпили, закусили рыбой.

— Почему у цыган такая большая разница, по сравнению с вами?

— Да кто знает? — Пожал тот плечами. — Может, они своих мужиков иммунных гнобят после перезагрузки, берут только баб сейчас. Или у них гены такие, что женские лучше борются с той заразой, которая тут в каждом из нас сидит.