Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис (книги бесплатно без TXT) 📗
Борта грузовиков завесили кумачовыми транспарантами с надписями «Vive le prince Napoléon!» и «A bas l'usurpateur!» [8] и, неизменным «Liberté, Égalité, Fraternité». А над легковушкой, на двух длинных хворостинах, красовалось полотнище с призывом «Dieu, punir l'Angleterre!» [9]. Плакат вызывал нервный смех у тех, кому доводилось видеть германские и австрийские газеты 1914-го года.
Наглядную агитацию дополнили пачки листовок. На одной стороне такой листовки красовалась карикатура на Луи-Наполеона, на другой был напечатан призыв вступать в ряды «liberté Corps». Особой нужды в этом не было: те, кто остался в лагере, и так принесли присягу принцу Наполеону; отказавшиеся томились в казематах севастопольских фортов. Пленным англичанам и туркам такого выбора не предоставили: их небольшими партиями вывозили на пароходах в Таганрог, откуда отправляли в великороссийские губернии, в города Поволжья и дальше, за Урал, на каторгу. Николай Первый не собирался миндальничать с интервентами.
Сегодняшнее мероприятие имело целью поднять дух волонтеров «Корпуса Свободы». Колонна прокатилась сквозь лагерь под нескончаемые овации, после чего начался митинг - в лучших традициях 1917-го года. Для этого на «Адаманте» позаимствовали громкоговорители, и их утробный рев произвел на французов неизгладимое впечатление. Кульминацией стало обращение принца Наполеона к соотечественникам, зачитанное под звуки "Марсельезы" прямо с броневика. Адашев, с самого начала собиравшийся использовать «Остин» в качестве трибуны, был удивлен, когда матрос с «Адаманта», возившийся в усилителем, поперхнулся и заржал при виде офицерика в ярко-красных шароварах, толкающего речь с пулеметной башни.
Назад возвращались затемно. Адашев пригласил в машину двух французов отправлявшихся к спешно формируемому штабу «корпуса Свободы», и всю дорогу слушал трескучие тирады о том, что «истинные сыны belle France готовы умирать за принца Наполеона». А так же, бесконечные проклятия на головы островитян, поссоривших ради своих торгашеских планов, Россию и Францию, коим «самим Провидением назначено быть союзниками и совместно устанавливать разумный миропорядок». Командир константиновцев думал о своем - Зарин распорядился выделить дюжину самых отчаянных юнкеров для спешно создаваемой " команды особого назначения". Кроме юнкеров, ней приписали полтора десятка офицеров-кавалеристов из числа спасенных на "Живом" - все, как один, невысокие, крепкие, с блеском в глазах. А куда без него? Не всякому достанет храбрости прыгать во вражеские тылы с аэроплана на шелковых зонтиках..."
IV
Гидрокрейсер «Алмаз»
- ...таким образом, бригаду мы укомплектуем за месяц. В нее войдут: стрелковый полк двухбатальонного состава, кавэскадрон, мотострелковая рота, автоброневой дивизион, артдивизион, саперная рота, взвод осназа. Личный состав на три четверти местный, из офицеров наших - примерно половина. Командует бригадой генерал Стогов. Желающим ознакомиться подробнее - вот, прошу.
Зарин положил на стол пачку листков, отпечатанных на принтере.
- Вы позволите, Алексей Сергеевич? - спросил генерал.
Командир «Алмаза» кивнул.
- Как вы помните, наша задача - поддержка Дунайской армии. Решено не дожидаться, когда бригада будет сформирована полностью. Поможем предкам артиллерией: в дивизионе семь шнейдеровских мортир и пять осадных пушек образца 1877-го года. По оценкам инженер-генерала Тотлебена, больше недели под их бомбами туркам не выдержать. Кстати, он тоже собирается к Дунайской армии, хочет посмотреть нашу артиллерию в действии.
- А как их доставить на место? - спросил Андрей. - Мортиры, наверное, немало весят?
- Конными запряжками, как и полевые орудия. На германской возили - небыстро, зато надежно.
- С кавалеристами нам повезло, - добавил Зарин. - На «Живом», как вы знаете, было больше двух сотен казачьих и драгунских офицеров, нашлись и конные артиллеристы. Теперь, кроме трехсот сабель, в составе кавэскадрона «Максимов» на тачанках и конно-горная батарея.
- А где взяли пролетки под тачанки? - поинтересовался Кременецкий. Командир «Адаманта» присутствовал на военном совете, но обычно отмалчивался. С тех пор, как Зарин и Рогачев вскрыли «секретные пакеты», он занимался исключительно своим кораблем.
Уголки губ Зарина тронула улыбка.
- Этот вид техники, Николай Иванович, за полсотни лет мало изменился. Корнилов велел конфисковать все рессорные коляски в Севастополе и окрестностях, так что теперь у нас два с половиной десятка тачанок.
- Осваиваете опыт махновцев? Что ж, дело хорошее. Надо бы их и стрелкам передать. «Максим» все же штука тяжелая, пуда четыре?
- Именно. Кстати, мы формируем отдельную пулеметную команду, с местным личным составом. Командует ею тот мичман, что на Альме с Лобановым-Ростовским держал позицию. Туда решили отдать все «Максимы» на старых крепостных станках. Эта рота будет в распоряжении князя Горчакова, командующего Дунайской армией.
- А что с австрияками, Алексей Сергеевич? - спросил Эссен. - Кажется, турки, после отступления армии Горчакова, уступили им Дунайские княжества?
- Верно, Реймонд Федорович! Наступать на Силистрию, не очистив предварительно Валахию - верх самонадеянности. Вот Горчаков и собирается продемонстрировать австриякам наши возможности, и, прежде всего, авиацию. Полетайте над их головами, чтобы они в панталоны, простите, наклали. А окажется мало - подтянем броню. Надо напугать старика Франца-Иосифа так, чтобы он оставил Дунайские княжества, не доводя дело до войны.
- Между прочим, никакой он не старик, - заметил Андрей. - Совсем молодой человек, недавно исполнилось 25 лет.
- И верно! - удивился Зарин. - А я, знаете ли, все по старой памяти... Глава династии Габсбургов был единственным европейским монархом, правившим во время обеих войн - и Крымской и Первой Мировой.
- В любом случае, к столкновению с австрияками следует подготовиться. - продолжил капитан первого ранга. - Сейчас в Николаеве оборудуют из пароходов Дунайской флотилии речные канонерки. На «Ординарец» и «Инкерман» ставят по две полевые трехдюймовки и пулеметы, а на «Прут» - еще и морскую четырехдюймовку Обуховского завода, мы их несколько штук раздобыли в севастопольском арсенале, в 20-м. Кроме того, есть наши буксиры, «Осторожный» и «Перевоз». На них, кроме пулеметов и трехдюймовок, поставят по девятидюймовой осадной мортире. Орудия так себе, дальность стрельбы всего две с половиной версты, но в наших условия - самое то. Тем более, что бомбы к ним стальные, меленитовые.
- А что, недурственно! С такой артиллерией можно по Дунаю хоть до самой Вены подняться.
- Эк вы, голубчик Реймонд Федорыч, хватили: «до Вены»! - покачал головой Зарин. - Но в целом, мысль верная: туркам и австиякам им противопоставить нечего, лишь бы снарядов хватило. А этого добра у нас полно, спасибо Глебовскому.
- Бесценный оказался человек - сказал Стогов. - если бы не он, мы и половины судов приволочь не смогли бы. А кто сейчас миноносцы ремонтирует? Тоже он!
- По поводу миноносцев… - припомнил Зарин. - Надо бы сбегать к Варне и Констанце, осмотреться, что там и как. Придется послать «Казарского» с «Коткой» - на «Живом» котлы перебирают, раньше, чем дня через три не закончат. На «Строгом» с «Заветным» еще недели на три работы. Да, и новой радиостанции на «Казарском» нет, только искровой "Телефункен". Может, сходите с ними, Николай Иванович? Уж ваши локаторы все разглядят!
- Я категорически протестую, господин капитан первого ранга! - взвился из своего угла Рогачев. Валентин, научный руководитель экспедиции, присутствовал на всех совещаниях, но когда речь шла о военных вопросах, отмалчивался, справедливо полагая их не своим делом. - На «Адаманте» стоит «Пробой-М», нельзя им рисковать! подвергать его опасности!
