Тени предательства - Френч Джон (бесплатные версии книг .txt) 📗
Коракс направился в сторону Ургалльских холмов, двигаясь быстрым шагом, который мог поддерживать многие дни кряду. Он избегал открытых равнин и держался ущелий и долин, никогда не показываясь на горизонте и обходя пепелища деревень и городов.
Во время ходьбы он старался не думать слишком много. В этом не было смысла. Тридцать дней примарх спрашивал себя, почему это случилось; удивлялся, как Гору удалось привлечь так много братьев. Неважно, как Гор поднял восстание, главное, что ему это удалось. Если ответный контрудар произойдет, то тем, кто остался верен Императору, придется собрать все силы. Если они будут разделенными, их уничтожат, легион за легионом.
Примарх занимал себя мыслями о стратегии, вспоминая сведения о топографии и местности Исствана-5. Он мысленно наложил карту с диспозицией легионов, которые выступили против него, и принялся подсчитывать их силы, размещение и дыры в обороне.
Когда занялась заря, Коракс добрался до Тор Венгиса, горы, с которой открывался вид на зону высадки, где погибло столько его воинов. Оттуда он смог рассмотреть Ургалльские холмы. Над пейзажем доминировали громадные десантные корабли в цветах предателей: Сыны Гора, Железные Воины, Пожиратели Миров, Дети Императора, Гвардия Смерти, Альфа-легион и даже Несущие Слово.
От увиденного Коракс упал духом. Столько братьев отвернулось! Казалось невозможным, чтобы те, кто еще пару месяцев назад так отважно сражались рядом с Гвардейцами Ворона, теперь охотились на них. Коракс понимал, что не сможет понять их предательства, но не мог сопротивляться желанию хотя бы попытаться. Ему нужно подойти ближе, пройтись среди разрухи, так, чтобы лучше осознать ее.
Так примарх Гвардии Ворона прокрался в Ургалльскую низину, положившись на способность, которой обладал, сколько себя помнил, хотя никому о ней не распространялся. Коракс не знал, как ему это удавалось, но стоило ему сосредоточиться, и он мог незамеченным ходить среди людей. Долгое время он пользовался этой силой в борьбе против поработителей, разведывая их оборону. Его последователи не знали о его особом умении, но они много чего не знали о своем таинственном лидере.
Коракс исчезал не в буквальном смысле – столкновения с автоматическими сканерами доказали, что это не так – просто человеческий разум не воспринимал его присутствие, если примарх этого хотел. Подсознательное неверие было настолько сильным, что люди даже отказывались верить результатам сканирования или свечению на тепловом мониторе. Для обычного глаза, Коракс, за неимением лучшего слова, мог становиться невидимкой.
О его способности знал только один человек – сам Император. Спускаясь в низину, примарх вспоминал день, когда Повелитель человечества прибыл на Освобождение, чтобы воссоединиться со своим сыном. Коракс помнил, с каким обожанием и благоговением его партизаны смотрели на выходящего из шаттла Императора.
Коракс обладал острой, словно острие меча, памятью, но все равно толком не мог вспомнить лицо Императора, хотя он явно не видел того, что наполняло остальных таким трепетом. Он казался юным, но глаза у него были такими старыми как ничто из того, что раньше приходилось видеть Кораксу. Телом Император ничем не выделялся среди других людей, он не был ни высоким, ни низким, толстым или худым.
- Ты узнаешь меня? – спросил Император, когда они отошли от остальных. Реакция Коракса определенно удивился его.
- Да, но словно из старых снов, - ответил Коракс. – Я думал, ты будешь выше.
- Интересно, - прозвучал краткий ответ Императора.
Тогда Император и объяснил Кораксу, кем тот был на самом деле – примархом, одним из двадцати, созданных им, чтобы завоевывать звезды во имя человечества. Коракс не сомневался ни в едином сказанном слове, присутствие Императора окончательно расставило все по своим местам. Они разговаривали весь день, о планах Императора и Великом крестовом походе. Коракс поведал Императору, что произошло на Ликее и о продолжающемся конфликте с планетой внизу. В тот день они приобрели поддержку и верность друг друга. Император улыбнулся и кивнул.
Когда Коракс провожал Императора обратно к шаттлу, Повелитель человечества ласково положил руку на локоть примарха, его темно-синие глаза загадочно блестели. Коракс помнил, какую теплоту почувствовал тогда, ликование в прощальных словах Императора, хотя не упоминал о своей особой способности.
- Тебе больше не придется прятаться.
Примарх хмыкнул. Он прятался снова. Пусть он не крался по вентиляционной шахте и не пытался проскользнуть мимо сторожевого поста, но внезапно Коракс ощутил, будто вернулся назад в прошлое.
Он посмотрел на опустошенную зону высадки. Железные Воины по привычке выстроили на холмах укрепления. Колонны космических десантников, спешенных или в своей бронетехнике, растянулись до самого горизонта. Под низкими тучами их лагеря раскинулись по всей Ургалльской низине, словно огромное пятно. Но было нечто еще, от чего потемнели поросшие травой склоны и продуваемое всеми ветрами дно.
Трупы. Десятки тысяч трупов. Предатели не тронули мертвецов, возможно, оставив их как свидетельство своей победы, возможно, не желая стирать позорное доказательство измены.
Резня была невообразимой, даже для того, кто всю жизнь провел на войне. Сколько трупов – легионеров, погибших от рук других легионеров. Это было не просто восстание, а нечто намного большее. Повстанцы открыто выступали против тех, кого они презирали. Эти же предатели плели интриги в тенях и выжидали. Кто знает, сколько Гор втайне действовал вопреки воле Императора?
Коракс с ужасом понял, что и сам мог стать невольным соучастником восстания. Сколько приказов Гора он выполнил, не задавая лишних вопросов? Сколько раз обсуждал стратегию и планы с такими, как Ангрон или Фулгрим?
Никем не замеченный, Коракс бродил среди груд окровавленной плоти и расколотого керамита. До него донесся грубый смех из лагеря предателей, но примарх проигнорировал его. Он видел цвета Гвардии Ворона рядом с Саламандрами. Изорванные и сломанные знамена рот валялись в липкой от крови траве. Тут и там он видел доспехи предателей – пятна ярких цветов посреди черного и темно-зеленого верных воинов.
По следу из покойников Коракс мог проследить за ходом битвы. Отступление с боем здесь, последнее сражение у знамени там, контратака на укрепленную позицию чуть дальше. Словно история, перед ним раскрывалась картина произошедшего – очаг сопротивления Саламандр постепенно сжимался, Гвардия Ворона рассыпалась во всех направлениях. Безумная атака Пожирателей Миров Ангрона прорвала оборонительный кордон Саламандр; орудийные батареи Железных Воинов на возвышенности; фланговый обход Несущих Слово. Вдалеке в лучах восходящего солнца блестели металлические цвета Железных Рук, где Феррус Манус повел их против Детей Императора.
Ни единого признака его собратьев-примархов.
Коракс присел возле тела Гвардейца Ворона с треснувшим нагрудником и развороченными ребрами. На его доспехах были отметки ветерана, одного из тех, кто прибыли с Терры, и для кого Освобождение стало новым домом.
Кораксу приходилось видеть непроизносимые ужасы, совершенные во имя просвещения, и будущее также их сулило. Этим он не гордился, но никогда не сомневался в праведности своей цели. Он видел, как поработители казнили детей в назидание матерям, а кровожадные кравы налетали на колонны беженцев. Но Коракс ни разу не колебался. Война лишена славы, это отчаянная, грязная работа. Но это его работа, в которой он преуспел. И все же эта резня выходила за грани разумного.
В первый и последний раз в жизни Коракс заплакал. Он плакал не за мертвых, хотя их количество было громадным. Он плакал не за осквернение погибших воинов, хотя оно вызывало отвращение. Он плакал за всех космических десантников, за тот позор, который навлек на них Гор. Они были верным мечом Императора, но предали его. Важно не то, что Коракс остался верным. Он был легионес астартес, и позор одного был позором для всех.
