Мальчик-убийца (СИ) - Воронцов Александр Евгеньевич (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
На одной из литографий был изображен поэт Генрих фон Клейст, покончивший жизнь самоубийством, выстрелив себе в висок. Владимир Сафонов сказал о нем, что смерть наступила от поражения правой части головы. А ведь очень немногие люди вообще знали этого поэта. Точно так же было и с остальными. Например, об одном человеке, хотя на изображении было только его лицо, экстрасенс сразу сказал, что причина смерти — в ногах ниже колен. Это был Эдуард Мане, умерший от гангрены левой ноги. А рассказывая о другом, Сафонов сделал вывод, что зона смерти — лёгкие, а причина — удушье. Это он диагностировал смерть поэта Перси Биши Шелли, который утонул в Средиземном море. Одним словом, Владимир Иванович с честью выдержал экзамен. В дальнейшем он не раз подтверждал свои удивительные способности.
В первую очередь его использовали во внешней разведке. По фотографиям сотрудников иностранных спецслужб он прослеживал направления их работы, вероятностные линии будущего, возможности нейтрализации. Помогал Сафонов и контрразведке — именно благодаря ему по фото были опознаны шпионы, работавшие в посольствах на территории СССР. Но это была только малая часть его заданий, так сказать, «семечки». Гораздо важнее были, например, вопросы внешней политики, ядерной безопасности и поставок в армии стран НАТО новых видов вооружений. Так, например, именно с подачи Сафонова было предотвращено размещение на территории ФРГ химического оружия. Обнародование совершенно секретных данных в западной прессе привело правительство ФРГ к панике, а руководство спецслужб США повергло в шок. Но цель была достигнута…
И вот сейчас Владимир Иванович впервые, пожалуй, в своей практике столкнулся с чем-то совершенно необычным, с чем-то другим. Причем, настолько другим, что не ощущал, по своему обыкновению, вероятностных линий будущего. Они были очень расплывчатыми, а главное — в центре переплетения этих линий точно таким же расплывчатым пятном был всего один человек. Максим Зверев.
Обыкновенный советский школьник, но совершенно необыкновенный человек.
Сафонов почувствовал это сразу. Еще когда прочитал милицейские протоколы, осмотрел фотографии места происшествия и труп одного из грабителей. А потом, поговорив с вторым преступником, здоровенным уголовником, осмотрев его, сделал свое категорическое заключение. Которое повергло в шок его руководство. Поэтому московской группе дали четкие указания — немедленно обеспечить безопасность объекта и его лояльность. Потому что надо было разговаривать с этим чудо-мальчиком в режиме максимального комфорта. Да и с мальчиком ли? М-да, загадка…
Владимир Иванович слышал о подобных случаях от своего учителя, Сергея Вронского. А еще — от Вольфа Мессинга. И, похоже, что ему крупно повезло, что он встретил именно такого человека…
После обсуждения в Днепропетровском областном управлении КГБ ему необходимо было встретится с этим необычным мальчиком именно на улице. Не в помещении, где слишком много энергетических помех, где любая неосторожность, любая оплошность нарушит целостность восприятия и стройность анализа. К тому же на ментальном уровне Сафонов хотел прощупать собеседника и выстроить систему психоанализа. Ну и, наконец, в любом помещении объект заранее сможет блокировать его попытки войти в контакт. При неожиданном вторжении на нейтральной территории у него будет шанс. А там — как пойдет…
… В спортзале Новомосковского спортивного общества «Локомотив» горячо спорили двое. Один из спорщиков явно был не совсем адекватен — кричал, размахивал руками, вел себя, как невменяемый подросток, хотя на вид ему было лет 25–27. Казалось, он сейчас ударит стоящего напротив него молодого мужчину в спортивном костюме.
— Дарга, да я тебе зуб даю — у парня первый дан! Стопудово черный пояс, и не по какому-то там бесконтактному каратэ — он самый настоящий боец!
Даргаев Дарга Насрулаевич, тренер по вольной борьбе, а во второй своей ипостаси — преступный авторитет, лидер новомосковской воровской группировки, цеховик, картежник, вымогатель по кличке «Дагестанец», слушал своего друга спокойно и даже как-то немного отрешенно. Хотя его приятель и, так сказать, соратник по воровскому ремеслу Виталий Варганов по кличке «Варган» редко был таким взбудораженным. Обычно все было наоборот — горячился всегда Дагестанец, а Варга был спокоен, как удав. А тут — надо же…
— Погоди, Варга, не пыли. Ты же не чиримис какой, ты — авторитетный жиган, порожняк не гони. Ты мне чего вкручивешь — что какой-то шкет прижмурил Фиксу и посадил на жопу Медведя?
— Дарга, ты не базлай тут, не на бану арбузы толкаешь. Когда я тебе вкручивал? Я сам, когда прогон [94] от смотрящего услыхал — отдуплялся весь день. Не мог я вкурить, что такое может быть, думал — старшие барахлят в запарке, ну, развели в непонятках бадягу. И сам думал точконуть этого шкета. Ну и взял двоих фуцманов малолетних, чтобы прессонули его, а я бы его растихарил — че за потрох такой нарисовался.
— Так ты потому такой весь на измене — Дарга улыбнулся.
— Ты не скалься, не скалься. Я, конечно, просекал, что пацан этот может дать обратку — ну, твои гаврики не сильно-то и амбалистые были…
— Варга, мои гаврики — разрядники, они бы твоего щегла в асфальт вбили…
— Как видишь, не они его, а он их в асфальт вбил. И утрамбовал еще сверху!
— Вах! Обоснуй!
— А че там обосновывать? Я сам в полном ахуе! Этот шклявый потрох сразу вырубил одного твоего борца, а потом ногой в прыжке отоварил второго. За пару секунд. И те даже не нявкнули. Рядом с этим пионэром стоял взрослый фраер и, по ходу, цветной, баллон [95]. Так тот даже не рыпнулся, то ли ждал маяк[ждать сигнал об опасности или готовности к чему-то], то ли сам был не в курсах. Потом еще малый этих проверил — не жмуры часом? И все, свалили. А твои гаврики еще минут десять отходняки ловили. Так что я тебе толкую — этот потрох сучий нам всем еще крышу двигать[надоедать, нервировать, причинять неудобства] будет основательно.
— И что ты предлагаешь? Надо теперь курсонуть [96] Хромому? И всему обществу? — Дарга был в растерянности, казалось, в первые в жизни.
— Нет. Я мыслю так — нам с тобой на пару надо этого пацана замантулить [97]. И не просто прессонуть — а выкупить. Типа под кем ходит, чем дышит. Я так маракую — этот хлопчик как бы не конторский. Слыхал я про таких. На вид — пионэр, одуванчик, а после таких одуванчиков жмуры пачками…
— Варга, а на кой тебе такой вассер? Если это контора, сам же сказал — цветной с ним навроде был — то надо в этот блудняк не вязаться, надо краями разойтись, — Дарга, как всякий восточный человек, старался быть рассудительным.
— Да ты не вдупляешь? Если это то, что я думаю, то чистить нас будут! Всех! Если так, то я сразу не при делах. Лучше в солнечный Магадан, чем в Край Вечной Охоты…, — Варга невесело хохотнул.
— Так ты меня на этот блудняк подписываешь? — Дарга смотрел на кореша очень внимательно.
— Мы же кореша или как? Тем более, никакой мокрухи. Надо без наездов, прессовать по умному, просто начать с примочек, типа, ты тренер, хочешь этого шкета к себе в секцию, а тут я нарисуюсь. Главное — его ко мне в гараж отбуксовать, а там поглядим, че за кадр. Если конторский — вежливо делаем ноги.
— А пионэр этот?
— А пионэр хай сидит в гараже. Если конторский, то найдут. Только мы с тобой уже будем далеко. Потому как, чуйка у меня есть, что родину нашего Генсека решили немного почистить.
— А если просто шкет этот — каратист? Ну, там в Японии, как дядя Жора, — Дарга любил все доводить до полной ясности.
— Если просто каратист — проверим. У кого учился, какой пояс. Хотя наверняка у него черный пояс. Больно уж грамотно ногами машет. Но тоже вариант — извинимся, скажем, что занимаемся и такого впервые встретили, ну, то-се, короче, варганку крутить я мастак! — Варганов довольно рассмеялся. — И тогда смотрящему курсону, что шкет этот просто каратист. Пусть тогда сам рамсит, что к чему.
