Родная кровь - Джевага Сергей (читаемые книги читать .TXT) 📗
Комендант проследил за моим взглядом, скривился.
— Слабаки, — проворчал воин. — Три часа в патруле, а уже околели. Сюда мчатся, словно мухи на мед. Надо запретить выдавать вино или ограничить количество. Моя б воля, разогнал бы всех к мроновой матери.
— Есть кем заменить? — полюбопытствовал я.
— В том-то и дело, что некем, — вздохнул Максимус— Приходится воевать с неженками и маменькиными сынками. Мне б пять сотен вон тех, что в другом углу сидят. И можно было бы идти походом хоть на столицу Скифра.
Я оглянулся и напряг глаза. Да, в противоположном углу и впрямь сидела компания воинов. Но эти не походили на краснощеких и молодцеватых солдат из гарнизона крепости. Угрюмые и бородатые. Обветренные лица испещрены глубокими шрамами. Все как один русоволосые и голубоглазые, невысокие, но широкоплечие и мощные. Даже на расстоянии ощущалась аура силы и жестокости, что окружала бывалых воинов. Они были одеты в толстые медвежьи полушубки, поверх которых блестели толстые пластины грубых доспехов. У ног каждого лежали огромные топоры, круглые деревянные щиты.
— Веринги. Наемники, — объяснил комендант. — Вина не пьют, сражаются словно демоны. Отличные следопыты. Жаль, что их всего пятьдесят.
— Да, — согласился я, с уважением поглядывая на варваров. О Веринге слышал когда-то краем уха. Мелкое северное королевство. Славится своими воинами и моряками. — Этим палец в рот не клади, откусят. А потом догонят и откусят остальное.
— Ну да, — кивнул Максимус и неожиданно сказал: — Значит, если некромант жив, то будет мстить тебе?
— Так и есть, — признал я. — Можете быть спокойны, вы в безопасности.
Комендант поморщился, ведь я намекнул на трусость. Но проглотил. Настоящий командир, может пожертвовать чем-то ради своих людей. Воин пристально посмотрел мне в глаза. Я ответил той же кривой ухмылкой, выдержал взгляд. Около минуты длилась борьба воли. Максимус не выдержал первым: кашлянул в кулак, отвернулся.
— А ты смельчак, маг, — буркнул комендант.
— Напротив, — хмыкнул я. — Трус. Но у меня нет выбора. Если придут по мою душу, то придется драться. Ненавижу, когда загоняют в угол.
— Мышь, загнанная в угол, может ранить кота, — согласился Максимус— Но это не умаляет твоей выдержки.
Я пожал плечами, отодвинул кружку подальше от себя. От больной головы рукам покоя нет. Еще разобью, Ника будет возмущаться.
— Вопрос решен? — спросил я хмуро.
Комендант кивнул, встал с лавки и направился к выходу. Но тут же вернулся. Р глазах было странное для такого человека смущение.
— Помощь нужна? — выдавил воин.
— Не откажусь, — кивнул я. — Можете сохранить на время задания мой посох и сумку? Вернусь — заберу. Но пока нужно подержать в надежном месте.
Максимус поскреб затылок, задумался. Видно, что уже и не рад был случайному порыву. Комендант обязан быть жестоким, обязан с равнодушием воспринимать смерть и беды. Тот, кто мыслит о великом, не должен оглядываться на малое. Но тут он сделал уступку обычным человеческим чувствам.
— Давай, — проворчал воин и протянул руку. — Запру в своем личном арсенале. Туда никто не войдет, кроме меня.
Я снял ремень с плеча, осторожно подал ему сумку. Потом передал посох. В голове мурлыкнуло ободряюще: не грусти, хозяин, я понимаю и буду ждать. Но как только посох оказался в руках коменданта, я ощутил себя каким-то голым. Так привык к постоянной тяжести в руке, теплой рукояти…
— Ого! — произнес Максимус с невольным уважением. — Этой штукой можно головы дробить. Да и сумка тяжелая. Признайся, маг, кирпичи таскаешь?
— Книги, — сказал я кисло.
— Взглянуть можно? — поинтересовался комендант.
— Не стоит, — сказал я с нажимом. — На книгах защитное заклинание. Ослепнете.
Максимус посмотрел исподлобья, даже проворчал под нос нечто нелицеприятное, из разряда «в гробу я видел сумасшедших чародеев!». Но сумку перехватил по-другому, пальцы убрал подальше от горловины.
— Наслаждайся теплом, маг, — сказал воин. — Вам скоро выступать.
— Ага, — кивнул я. — Уж наслажусь так наслажусь. До полной неузнаваемости…
Хотел добавить еще что-нибудь едкое и язвительное, это дело люблю. Но комендант отвернулся и пошел к выходу. Я проводил его взглядом, хмыкнул своим мыслям. Максимус длинный, худой и нескладный. Непохож на воина и тем более командира. Ему бы мантию мага или халат ученого. В крайнем случае, одежду купца. Но ведь с легкостью держит бразды правления огромной крепостью. Это еще раз говорит о том, что внешность обманчива.
Незаметно подошла Ника, робко присела на краешек скамьи. Стала смущенно теребить краешек платья. На симпатичном личике появилось любопытство и лисья хитринка.
— Господин маг, принести вам еще глинтвейна? — спросила девушка.
Я вздохнул, печально улыбнулся и мотнул головой:
— Не надо, Ника. Нельзя пьянеть.
— Уходите? — догадалась она и протянула разочарованно: — Значит, сказок сегодня не будет?
Я виновато развел руками, мол, такова жизнь, дела, дела… Девочку обижать не хотелось. С первого момента появления в крепости я нашел в ней благодарного слушателя. Рассказывал разные байки, истории из жизни, потом стал объяснять принцип действия тех заклятий, что разучивал. Ведь чтобы понять самому, нужно объяснить другому, так легче. А она с открытым ртом и широко распахнутыми глазами слушала, охала и ахала. Вставляла комментарии, по большей части воспринимая россказни как красивые и необычные сказки. Нам, мужчинам, ведь только и надо, чтобы слушали и смотрели как на бога… И что искренне порадовало — Ника ни разу не намекнула о постели, приняла меня как доброго и мудрого дядю-мага. Это позволило мне расслабиться, не думать о том, что у нее под платьем. Ведь решил для себя — больше не буду распылять чувства. Пустоту в душе нужно заполнять, а не ширить еще больше. Да и опустился я совсем. Служаночки, конечно, хорошо, для нас, свободных людей, неважно, у кого какая работа… но… просто «но»! Уже не могу так.
— Ухожу в разведку, — пояснил я. — Извини. Девушка тяжело вздохнула, насупилась.
— Ну что случилось? — укорил я мягко. — Перестань. Дались тебе мои сказки. Сколько мужчин вокруг, замуж бы вышла. Давно пора.
Ника глянула на меня неожиданно остро, в красивых глазах промелькнули» отблески сильной боли. Попыталась улыбнуться, но губы искривись жалостливо и горько. Она еще раз вздохнула, медленно встала с лавки.
— Мне не нравится слово «пора», — прошептала девушка. — Да и замуж… Сегодня муж есть, а завтра его приносят на щите. Вы не знаете, о чем говорите, господин маг. Здесь плохое место, мертвое.
«Да, — подумал я. — «Пора» — гадкое слово, отвратительное. За ним стоит старость и немощь, смерть… Ведь пока молодой, стараешься не думать о том, что будет завтра. Живешь сегодняшним днем. Ты молод и силен, красив, веришь в любовь, строишь мечты. Раз за разом обламываешь когти и зубы в надежде найти то самое — настоящее. Но попытки продолжаются, а цель так же далеко впереди, за горизонтом. И приходит мерзкое «пора». У кого-то хватает мужества и упорства идти дальше, другие покоряются и прогибаются: выходят замуж, женятся, заводят детей… Живут без любви и понимания, без того восхитительного душевного единения, когда чувствуешь стук сердца, вздох, боль и радость другого как свои собственные. Ведь пора, ПОРА, мать его!.. Вряд ли Ника осознает это, как я, просто чувствует и пытается бороться».
Я глянул на девушку украдкой. Нет, у нее не хватит упрямства. Почти сломлена. Через месяц, два, максимум год, выскочит замуж, станет примерной домохозяйкой и ласковой женой. Но полного счастья не обретет, ибо червячок сомнения будет грызть всегда. Хотя времена нынче трудные. Кто знает, может, завтра легионы скифрцев двинутся сюда, сметут Третью пограничную крепость с лица земли, убьют защитников и слуг.
— Все будет хорошо, Ника, — твердо сказал я. — Не унывай. Постой, я хочу оставить тебе кое-что на память.
Расстегнул куртку, достал из внутреннего кармана помятый листок плотной бумаги и огрызок карандаша. Накануне купил у штабного писаря за одну серебряную монету. Огромные деньги, но ладно, капризам надо потакать. Тем более что настоящий карандаш и в Генте стоил немало. Раньше по бедности рисовал мягким углем…
