Тактильные ощущения - Слюсаренко Сергей Сергеевич (полная версия книги .TXT) 📗
– Да вы что!? Мы можем заглушить на секунду звук, но если уберем картинку, нам потом Лига финансы срежет вдвое! – с тревогой в голосе закричали из ЦУПа.
– Не о Лиге думайте! О заднице своей. Посмотрите!
Сарански набрал на клавиатуре бортового компьютера простую команду. На мониторы ЦУПа было выведено изображение с другой, ориентированной в сторону от Земли, камеры. Картинка была неясной. Но через мгновение, поиграв трансфокатором, Сарански сделал её четкой и совершенно понятной. Усеянное мириадами звезд небо ближнего космоса закрывал черный силуэт. Понадобилось еще несколько мгновений для того, чтобы автоматическая регулировка яркости привела изображение в нормальный вид и ЦУП увидел то, что так встревожило космонавта.
Почти идеальная сфера. Диаметром в несколько десятков метров. Она казалась гигантской даже здесь, где обычные масштабы теряли свое привычное значение.
– Лебедь, включайте все средства телеметрии. Андрей, снимай её всем, чем можешь! – в голосе оператора ЦУПа слышались истеричные нотки.
– Телеметрия включена.
– Расстояние до объекта?
– Примерно двести километров.
– Лебедь, это Первый, – раздался в динамике строгий голос. – Приказываю открыть пакет номер три. Код доступа в сейф 12Ен34а23ё7. Приступайте к процедуре.
– Есть, – дрогнул голос Сарански. Он не слыхал, чтобы за все время работы МКС поступала команда открыть сейф с секретными инструкциями. Остряки говорили, что там на самом деле бутылка водки и пистолет.
Тихо пискнув, подтверждая принятый код, открылась дверца сейфа. В нем лежали три скромных пакета. На тыльной стороне каждого было прикреплено нечто вроде калькулятора.
– Первый, я Лебедь, разрешите начать процедуру вскрытия пакета? – с Первым можно было говорить только по уставу. Да и кто он, Первый?
– Лебедь, я Первый, вводите код доступа к пакету.
Сарански набрал продиктованную, уже новую последовательность. После этого поступило разрешение просто разорвать оболочку пакета. Оболочка хранила модуль флеш-памяти.
По приказу Первого модуль был вставлен в порт бортового компьютера. Главный дисплей вывел: «Процедура «КОНТАКТ»«.
– Лебедь, я Первый, активизируйте процедуру. Введите код.
Опять была продиктована последовательность символов. Станция ожила. Первыми включились системы ориентации. Небольшой эволюции хватило, чтобы станция развернулась так, чтобы направить на объект максимальное число средств сбора информации, от камер до спектрометров. Затем заработало все, что могло излучать. В диапазоне от метровых радиоволн до глубокого ультрафиолета началась передача сигналов. Последовательность их была определена много лет назад. По мнению экспертов именно так можно было показать, что мы разумны и дружелюбны. Хотя, кто знает, чем это все могло бы кончится.
– Лебедь, получаем телеметрию, – это уже оператор ЦУПа, – все штатно.
– По-моему, этой штуковине наплевать, – голос у Сарански был уже вполне спокоен. – Хотя…
Все, кто находился в гигантском зале ЦУПа – операторы, наблюдатели, даже случайно оказавшаяся там уборщица, притихли. Сфера начала вращение. Совершив полуоборот, она остановилась. На практически однотонной поверхности сферы возник сначала рисунок, как параллели и меридианы на глобусе. Затем один из секторов слегка сместился вперед и отъехал в сторону. Из внутренней черноты выдвинулась угрожающего вида конструкция. Она была похожа на авангардистскую скульптуру. Но изучать особо долго её не пришлось. Вспышка белого света залила все мониторы ЦУПа. Связь со станцией прекратилась по всем каналам. Ни телеметрии, ни голоса. Да и какая может быть связь? Ни один из компьютеров ЦУПа не работал. Забегали операторы. Вначале это походило на панику. Однако скоро стало ясно, что просто каждый выполняет инструкции, предназначенные именно для такого экстренного случая. Через несколько минут мониторы засветились. Вскоре на гигантских экранах ЦУПа возникли сначала цифры телеметрии, а затем и картинка со станции. Только после того, как на экране появился Сарански в прекрасном настроении и полном здравии прокатился вздох облегчения.
– Лебедь, я Первый, – опять зазвучал строгий голос, – доложите ситуацию.
– Первый, я Лебедь. Объект после электромагнитного импульса исчез. Станция – штатно.
В скромную студию, в которой перед камерами стояла высокая табуретка на одной металлической ножке и два широких дивана, стремительно вбежал ведущий. Одет он был в черные брюки и рубаху с оторванными рукавами. На одной ноге сандалия, на другой – горнолыжный ботинок. Сотня человек, изображающая гостей, вяло захлопала. Впрочем, в эфир пошли громовые аплодисменты. Прижав большой микрофон к губам, ведущий страстно зашептал:
– Кто самый главный в нашей жизни, кто самый несчастный, кого раздирают страсти и кто спокоен – все мы разные, но все мы одинаковы – нас манит неведомое. И о нем, этом неведомом, в нашей передаче! – последние слова шли на подъеме и поддерживались фанфарами и возгласами массовки.
– Итак, сегодня о неведомом в моей передаче, передаче Баарга Шкомы – наши гости:
– Профессор Пенсильванского университета, почетный член многих академий, доктор Ша-а-алаев!!!
Фамилия была произнесена в растяжку, как объявляют выходящих на лед хоккеистов.
Стесняясь, из-за кулис вышел довольно молодой для объявленных титулов человек.
– Скажите, профессор, ещё совсем недавно вы были известны не только как ведущий специалист по фрактальным структурам, но и как эксперт по аномальным явлениям в атмосфере, – начал ведущий, усадив гостя на широкий диван, а сам взгромоздясь на табуретку. – Уже несколько лет вы не выступали с сообщениями об этой, может и не основной для вас, но такой романтической деятельности. И вот опять появилась ваша публикация о возможном Контакте. С чем это связано?
– Во-первых, я бы хотел отметить, что никогда не оставлял своей работы в этом направлении. Конечно, это все-таки скорее хобби, но подход к данному вопросу был всегда академическим. Что касается кажущегося молчания в последние годы, то оно связано скорее с потерей интереса у общества к данной проблеме. Никого не интересует то, о чем твердят каждый день. Мне кажется, что акценты у нынешних рекламных агентств, направленные на повышение имиджа возможных внеземных цивилизаций отчасти спровоцированы именно этими цивилизациями. До поры остающимися в тени.
Пока профессор говорил, ведущий несколько раз открывал рот, чтобы его перебить. Но сделал это только сейчас.
– Именно о скромных людях, неприметных в толпе, но несущих в себе великую тайну, и расскажет наш следующий гость, которого я, ваш ведущий Баарг Шкома и приглашаю в студию!!!
Пока профессор, прерванный столь бесцеремонно, пытался что-то сказать в выключенный микрофон, в студию под «Встречный Марш» впорхнула негритянка примерно сорока лет и двухсот килограммов. Она долго устраивалась на втором диване и наконец Баарг начал беседу с ней.
– Дорогая Мальвина, скажите, когда вы поняли, что ваш муж таинственен.
– Что? – не поняла гостья.
Баарг грозно глянул за кулисы. Там ассистент звукооператора что-то колдовал с аппаратурой. Баарг понял, что есть проблемы с техникой, передающей подсказки в микронаушник гостьи. Но вот, через мгновение ассистент кивнул и Баарг-ведущий повторил вопрос:
– Слышь, сестра, ты че, типа в натуре, твой мужик, он клевый, ты когда скумекала, что он совсем с катушек слетел?
Очевидно, по сценарию, это была гостья из слоев простого народа.
Похлопав глазами, Мальвина стала говорить, в точности следуя подсказкам.
– Раскопки, проведенные мною в Силурийских слоях, показали, что великая тайна динозавров совсем не тайна, а просто симуляция секретных служб.
Глаза у ведущего полезли на лоб. За кулисами главный режиссер отвесил оплеуху ассистенту за перепутанный текст.
– Это ужасно интересно, но ваш супруг…, – Баарг пытался спасти положение. Кивок режиссера дал ему знать, что проблема с текстами решена.
