Вечник - Кирпичев Вадим Владимирович (первая книга .txt) 📗
— Ну и темка, он заснет от такой. Ладно, поехали, объявляю первый раунд.
— Бог, — сказала девушка.
Если Боно и задумался над формулой бога, то на мгновение.
— Бог — это рукопожатие души и разума. Может быть, впервые за время их знакомства
Осис с уважением посмотрел на логика и жестом присудил ему первое очко:
— Один — ноль. Объявляю второй раунд.
— Природа, — спросила Линка.
— Природа есть божественное доказательство того, что бога нет.
Осис повторил жест:
— Два — ноль. Объявляю третий раунд.
— Люди.
— Люди? Когда в комнату смеха заходят боги, они появляются в зеркалах.
— Три — ноль. Объявляю четвертый раунд. Давай, Линка, соберись.
Девушка тряхнула медными кудряшками, посмотрела Боно в глаза и сказала:
— Любовь?
— Любовь — это…
Запнувшийся логик пунцовел прямо на глазах. Цвет его лица сравнялся с цветом волос. Выручила Линка:
— Смотрите, что за окном творится. Прозевали затмение, я так и знала! Пойдемте, может, еще успеем.
И она потащила Осиса к балконной двери.
В темнеющей комнате Кассизи заговорил так, будто друзья никуда не уходили, и он рассказывает именно им:
— Начинается двойное полное солнечное затмение. Явление редчайшее. Следующее состоится через полтора миллиона лет. Можно и не дождаться.
Он повернулся в сторону кровати, но визкап лежал мертво. Тогда Боно ушел на балкон.
Луны наваливались на солнце. Темнело очень быстро. Башенные балконы были забиты наблюдателями космического аттракциона. Далеко внизу толпившийся на бульварах народ задирал головы. Все лица закрывали спектры, позволявшие смотреть прямо на затмение.
Наконец в небесах зажглась солнечная корона, и мгновенная ночь опустилась на Йозер Великий. Миг двойного затмения настал. Башни пропали во мгле. Налетел ветер. На балконах, на бульварах народ засвистел, зааплодировал.
И почти мгновенно день просветлел. Небесные тела развалились в стороны. Побывавший на космическом действе народ не расходился, все чего-то ждал, никак не соглашаясь с тем, что и действо чужое и смысл его неясен, а по улицам и бульварам ветер гнал пыль, невесть откуда взявшуюся в ухоженном секторе стеллополиса.
Серебристый, бешено вращающийся пропеллер встретил в комнате вернувшуюся с балкона троицу. Пропеллер замер — стал секирой. С коромыслом секиры на плечах Бруно перешел к приседаниям.
Увидев «воскресшего», вовсю занятого физическими упражнениями, его начальство в кудряшках всплеснуло руками, логик снял оранжевый спектр, а Осис захохотал:
— «Почернел лицом, почернел лицом»… ой, не могу!
Он рухнул в кресло, чуть не перевернулся и от души отсмеялся, глядя то на Кассизи, то на черный спектр, закрывший лицо Бруно. Наконец оборвал себя и подвел итог:
— Итак, затмение закончилось. Корми его, Линка.
Пока Бруно уминал тарелку за тарелкой, девушка сидела рядом и, подперев кулачком румяную щеку, любовалась его аппетитом. Во время «кормления» Боно скучающе слонялся по комнатате и разглядывал на полках многочисленных каменных божков. Самые смешные фигурки он пытался взять в руки и повертеть в пальцах. Ходивший за ним следом бывший полицейский божков незамедлительно отнимал.
— Может, продолжим игру в формулы? — спросил заскучавший логик, на что Осис ответил своим вопросом:
— А ты не устал от своего ума?
— Господи, и почему в присутствии некоторых личностей я так безнадежно глупею? Я пришел к Бруно, хотел с ним поговорить на серьезную тему. Пожалуй, зайдука я в другой раз.
Обиженный и побежденный службой гений стремительно направился к выходу и исчез. За ним вдогонку бросилась Линка.
— Разве можно с ним так грубо? Солдафон!
И, погрозив от двери Осису кулаком, девушка убежала.
— Кажется, Линке повезло — она нашла с кем нянчиться.
С этими словами Осис сел напротив визкапа.
Друзья молчали. Каждый думал о том, как бы надежнее обойти в разговоре интересующую их тему.
— Странный у тебя друг, — кивнул Осис в сторону двери.
— Да. Оранжевый.
— Я не о том. Туповатый гений какой-то. Помнишь, неделю назад ты нас познакомил, и в этот момент тебя к Тэту вызвали? Так я твоему Боно анекдотов двадцать выдал, а он ни разу не улыбнулся.
— Тупость здесь ни при чем — его удивить трудно.
— Бог с ним. Мне бы тебя расшевелить. Не нравится мне твое лицо, этот спектр. Сними его.
Бруно снял спектр.
— Да-а, — протянул Осис, — плохо дело. Послушай, а если тебе перебороть настроение? Попробуй улыбнуться.
Бруно улыбнулся.
— Нет, я не прав. Пожалуй, тебе не надо сейчас улыбаться. А если на скачках сыграть? Как знатоку будущего.
— Мое джагри в кобылках не разбирается.
— Это правда, — с самым простодушным видом согласился Осис и посмотрел на стэлсы. — Мне надо идти, успокой меня. Чем ты собираешься заняться?
— У меня есть задание, и его никто не отменял. Продолжу поиски карнавального севера. Меня Лем-сонг предупреждал: во время поисков не отвлекаться на Фесту, искать Мо. Так и сделаю. Буду работать. Буду как все.
— Давай, давай, — поддержал друга мудрый Осис, находясь уже возле двери, а за нею пробурчал: — Как все? Силенок не хватит.
Как только шаги затихли, Бруно тут же запер дверь. Потом закрыл лицо спектром и ничком рухнул на кровать. Через мгновение он уже летел над залитыми солнечным светом улочками родного полиса, над океанским берегом, над рокочущим прибоем и этим фаносном забылся.
Нам обещают Новое Будущее! Йози пытаются штурмовать Тор. Они требуют референдума по Новой Стене. Затмение солнца или затмение умов? Полиция разгоняет демонстрантов. Служба не вмешивается. Акции стеллитовых фирм идут вверх. Очередное безумие на Карнавальном бульваре.
Убедиться в последнем Бруно мог без труда. Он как раз зашел в одно из многочисленных бульварных кафе и имел полную возможность выбрать столик у балюстрады. Визкап, напротив, сел в глубине веранды, предпочитая наблюдать за многолюдной демонстрацией по биокому.
Кафе располагалось высоко, на уровне пальмовых крон. Посетители его сегодня не баловали. Вообще после того, как йози облюбовали Карнавальный бульвар, народу в здешних увеселительных заведениях поубавилось.
Экранчик биокома показывал йози во всей красе: в традиционных перьевых шапках, о которых они не вспоминали последние сто лет, с трещотками и дудками в руках. За йози шагали натуралы, квадраты — все те, кого некогда обидело и отринуло Будущее. Демонстранты требовали Новое Будущее и Новую Стену.
В биокоме глобальщики-комментаторы вполне разумно и логично критиковали требования йози, но в интонациях глобальщиков чувствовалось бессилие рассудка перед коллективным безумием. Еще недавно Бруно мог бы позлорадствовать, мол, вы так рьяно защищали старую Стену, а теперь не знаете, что делать с угрозой Стены новой. Но это — раньше. Теперь визкапу было все равно.
Он ждал Серебро.
Она позвонила вскоре после ухода Осиса. Сказала, что у нее есть сейчас время обсудить события той карнавальной ночи, и спросила, почему это нельзя сделать по биокому. Пришлось на ходу упрощать информацию и сочинять инструкцию Службы, якобы требующую от сотрудников проводить опрос важных свидетелей в форме живой беседы. На самом деле Бруно хотел узнать, как среагирует на Гезу джагри. Ведь после той ночи, когда Серебро вытащила его из Черного квадрата, светлый призрак сгинул. Джагри вновь ослепло. И теперь визкап надеялся, что новая встреча с Серебром оживит предзна-ние.
Стэлсы показали назначенное время. На веранду никто не зашел, но Бруно почему-то был уверен: Геза не опоздает.
Скатерть на столике забила крыльями в тщетной попытке улететь вместе с посудой. Над головой засвистело, и аэр плавно сел в двух шагах от Бруно.
— Привет, мальчик.
Геза спрыгнула с машины и в весьма вольной позе устроилась напротив визкапа. Эффектнейшая блондинка в серебристом комбинезоне, она выдерживала стиль во всем: достала серебристую змейку, закурила.
