У смерти твои глаза - Самохин Дмитрий (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Он явно торопился. Ему было не по себе от пассажира, сидевшего на заднем сиденье. Он мечтал избавиться от меня в кратчайшие сроки, грезил об этом наяву. Разогнал катер по максимуму. Превысил все возможные ограничения по скорости. Как только таксиста не остановили патрульные? Оставалось только изумляться, но до моего нынешнего жилища мы добрались за пятнадцать минут.
Я протянул таксисту деньги. Он побледнел и замотал головой с такой яростью, что на секунду я испугался, как бы у него голова не отвалилась. Шея слишком тонка и ненадежна для такой физкультуры.
– Как хочешь. – Я пожал плечами и спрятал купюру в карман.
Попрощавшись с таксистом, я выбрался из салона и шагнул на причал.
Дома меня никто не ждал. Хотя понятие дом для этой шикарной, можно сказать, даже роскошной квартиры подходило трудно. Пустынные пространства наводили тоску, радовало только наличие энного количества бутылок пива в холодильнике. Я извлек бутылку, скинул открывалкой крышку, растянулся в кресле и стал потягивать холодное горькое пиво, наблюдая кружение аквариумных рыбок в руинах декоративной крепости. Через два часа ожидания Тани количество пустых пивных бутылок под креслом увеличилось до пяти, а я стал ощущать себя водолазом, пешком измерившим дно Северного Ледовитого океана.
Когда пришла Таня, она увидела меня не в лучшем виде, но другого на этот вечер, почему?то заполнившийся у меня грустью, я не успел припасти. Правда, я не ударил в грязь лицом, но и не блеснул виртуозностью.
Утром воспоминания о вечере поблекли, да я и не стремился вспоминать. Забылось и забылось. Тем лучше.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Порт – клоака.
Довелось мне однажды работать в порту. Дело было пыльное, поросшее быльем. Так давно это было, что память уже стерла бы все подробности, если бы все не закончилось для меня так плачевно. Реанимацией. И клинической смертью.
Это было в переходный период. Я находился между оставленной должностью офицера ФСБ и радужными перспективами собственного частного сыскного агентства. Я устроился в порт на должность начальника службы охраны. Только через две недели я понял, в какую кучу дерьма угодил, но контракт есть контракт. И пришлось работать. За месяц труда в порту я научился дипломатии, изворотливости и актерскому мастерству. Слишком часто приходилось строить из себя заправского идиота. И надо сказать, у меня это получалось превосходно. То ли во мне умер гениальный лицедей, то ли я и впрямь стал идиотом.
Порт – доходное место. Прибыльнее разве что нефтяная скважина или собственное казино, не облагаемое налогами. Петропольский порт был поделен между двумя конкурирующими группировками. С одной стороны власть на этой территории имели таможенники. Таможенники – это не государственная служба, это целая каста, не допускающая в свои ряды чужих. Впрочем, как и сотрудники ФСБ, которые были второй силой в порту. Группировки конкурировали друг с другом, часто дело доходило до малых локальных войн, но никогда сотрудники ФСБ и таможенники не позволяли орудовать на своей территории посторонним. Они свято блюли неприкосновенность своей земли.
Что только не проходило через порт. Партии наркотиков. Любых. На любой вкус и выбор. Лекарства, нигде не зарегистрированные и не отмеченные. Оборудование. Катера. Даже легковые автомобили умудрялись провозить. Только кому нужен колесный транспорт в водном городе? Для меня это оказывалось парадоксом. Я не знал весь объем товарооборота. Да и не особенно интересовался им.
Попав на должность начальника службы безопасности порта, я сразу почувствовал жареное, да уйти не смог. Влез, не разобравшись, как медведь в куст малины, где какой?то шутник установил растяжку на две гранаты. Я задержал и передал в руки правосудия четырех подозрительных типов. Кто знал, что они принадлежат к верхушке теневого айсберга порта. Если бы эта четверка принадлежала только к ФСБ или только к таможенникам, никаких проблем не возникло бы. Меня поддержала бы и прикрыла спину выигравшая группировка, но так получилось, что накрыл я стрелку между руководителями отдельного властного эшелона фээсбэшников и таможенников. Ребят потом отпустили. Им нечего было инкриминировать, но мне не простили ошибку.
Столкновение произошло спустя две недели. Была весна. Слякоть. Дождь. Я шел с обходом в плаще, накинув капюшон на голову, по территории порта, когда меня начали загонять в угол, как какую?то дичь. Зажимали человек десять с одной стороны. И десять с другой. Заметил я их поздно. Только после того, как они позволили себя обнаружить. Мешал капюшон, да грохот дождя скрывал шум шагов.
К тому же я не ожидал такой сплоченности между конкурентами и врагами.
Они окликнули меня возле судоремонтного корпуса. Невежливо так окликнули. Я обернулся и понял, что влип. Двадцать человек на одного. По?моему, многовато. Даже для меня. Испуга не было. Я не боялся. Максимум, что они могли сделать мне, так это убить. Смерти же я никогда не страшился. Своей смерти. Они стали меня зажимать. Обходить со всех сторон. Рассыпались цепочкой и попытались зажать в кольцо. А отступать мне было некуда. С одной стороны склад какой?то дряни, забытой здесь лет сто пятьдесят назад, еще при Александре И. Позади судоремонтный. Грохот внутри здания стоял такой, что, если меня там распилят на триста частей заживо, а я буду орать благим матом, пока не сорву горло, никто не услышит. Слева вода. Плаваю я хорошо, только в такой холод?рыге апрельской вряд ли далеко уплывешь. А передо мной ухмыляющиеся рожи бандитов. Невелик выбор. Я стал отступать, оглядываясь по сторонам. Я искал что?нибудь подходящее, что смог бы использовать в качестве оружия. И нашел. Традиционный обрезок водопроводной трубы. Он помог мне. Я успел метнуться к земле за ним, когда на меня напали.
Подробности потасовки я узнал потом. В тог момент действовал, что называется, по наитию. Кого нашел, тому досталось. Итог боя оказался равно неутешительным для обеих сторон. Двенадцать человек я отправил на тот свет. Труба помогла. Пять человек оказались в реанимации, и впоследствии их удалось спасти. Только жить они стали по?овощному спокойно, довольствуясь скромными запросами: поспал, поел, справил нужду; и все снова: поспал, поел, справил нужду. Общения же с окружающим миром прекратили. Еще трое на месте происшествия не были обнаружены. Никто и не поверил мне, что они вообще существовали. Я обижался. Говорил, что с примитивной арифметикой у меня все в порядке и прибавить десяток отморозков к десятку неандертальцев даже по пьяни вполне в состоянии. Куда троица подевалась, для меня осталось загадкой. Через пару лет и я уже стал сомневаться: а был ли мальчик?
Мне тоже досталось. Многочисленные переломы. Из ребер два остались целы. Одно умудрилось проткнуть мне легкое. Удовольствие не из приятных. К тому же черепно?мозговая травма. Подозреваю, что не одна. Последствия того побоища преследуют меня до сих пор.
Но главное – я оказался в реанимации. Четыре часа за мою жизнь боролись врачи. Я ничего этого, естественно, не помнил. Все пролетело, как один миг. Легкое дуновение ветерка, и перышко поднимается с моей подушки, чтобы выпорхнуть в окно. Потом я узнал, что пережил клиническую смерть. Какое?то время я был мертв. Я этого не помнил. Ни каких тебе мостов между берегом живых и землей мертвых. Ни темного туннеля с ярким светом впереди. Я ничего этого не видел. Я отсутствовал.
На этом мои злоключения не прекратились, а, можно сказать, только разгорелись. Сразу же после того как меня выписали, прямо в вестибюле я был арестован. Полицейские не особо со мной церемонились. Заломили руки за спину, нацепили наручники и поволокли куда?то. Я сперва ничего не понимал. Признаться честно, потом я понимал еще меньше.
Меня арестовали за убийство. Вернее, восемь убийств. Непреднамеренных. Или преднамеренных?
Мой адвокат пытался доказать, что убийства были совершены в порядке самозащиты. Беда же состояла в том, что свидетелей не осталось. Пять овощей свидетелями быть не могли. Максимум, на что они способны, – это произнести на суде: «Ату!» или «Уа?уа». К тому же все убитые носили погоны. Восемь из них оказались таможенниками, остальные из ФСБ.
