И вспыхнет пламя - Коллинз Сьюзен (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Обещаю Питу не отходить далеко.
– Я с тобой, – отзывается он.
– Нет. Может быть, по дороге удастся кого-нибудь подстрелить... – Можно не добавлять: «А ты слишком громко топаешь», это и так понятно. И дичь распугает, и нас под угрозу подставит. – Я ненадолго.
Хорошо, что земля пружинит и скрадывает шаги. Опасливо пробираюсь сквозь джунгли, под углом к гребню. Вокруг только пышная растительная жизнь, и ничего больше.
Внезапно я замираю от грохота пушки. Окончилась первая Бойня у Рога изобилия. Настало время считать убитых. Загибаю пальцы: каждый выстрел означает одного победителя, которого больше нет в живых. Восемь. Не так уж и много, если сравнить с прошлым годом. А кажется, будто наоборот, ведь на этот раз мне знакомо чуть ли не каждое имя.
Ослабев, прислоняюсь к дереву. Зной вытягивает из тела воду, точно сухая губка. Становится тяжело глотать, и кажется, обморок не за горами. Потираю живот: может, кто-нибудь из беременных зрительниц проникнется состраданием, переведет мне денег, и Хеймитч вышлет воду? Бесполезно. Сползаю на землю.
И, перестав шевелиться, различаю вокруг животных – странных птичек с искрящимся опереньем, древесных ящериц с проворными синими языками и, наконец, прильнувшего к ветке грызуна, похожего не то на крысу, не то на опоссума, которого тут же снимаю выстрелом с дерева, чтобы рассмотреть поближе.
Выглядит он уродцем: всклокоченная серая шерсть, над нижней губой выдаются два зуба, острых, как шило. Свежуя добычу, замечаю, что у зверя мокрая мордочка. Неужели пил из ручья? Лихорадочно принимаюсь кружить вокруг дерева по спирали. Источник должен быть где-то недалеко.
Ничего. Ну совсем ничего! Хоть бы росинка попалась. В конце концов, осознав, что Пит уже начал тревожиться, возвращаюсь в лагерь, еще сильнее страдая от жажды и разочарования.
За это время трибуты успели переменить место до неузнаваемости. Мэгз и Финник соорудили хижину из травяных подстилок, открытую только с одной стороны, зато защищенную с трех остальных, с крышей и полом. Старуха сплела даже несколько мисок, которые Пит наполнил жареными орешками. Все глядят на меня с надеждой, но я отрицательно машу головой.
– Нет. Ничего не нашла. Хотя вода там наверняка есть. Вот он ее находил. – Поднимаю освежеванную тушку, чтобы товарищи по лагерю могли ее рассмотреть, и рассказываю, как подстрелили зверька с мокрым носом, как потом обыскала каждый квадратный миллиметр пространства вокруг того дерева в радиусе, наверное, тридцати г лишним ярдов.
– Слушай, а у него съедобное мясо? – интересуется Пит.
– Трудно сказать. По виду не отличить от бельчатины. Поджарить бы... – Я запинаюсь, представив себе, каково будет разводить костер прямо здесь, без подручных материалов. Даже если получится – соперники слишком близко, а дым не спрячешь.
Однако Питу приходит на ум кое-что получше. Насадив кусок мяса на заостренную палку, он запускает ее в силовое поле. Палка тут же летит обратно. Мясо почернело снаружи, зато пропеклось внутри. От восторга все начинают хлопать в ладоши; потом испуганно умолкают, вспомнив, где находятся.
Когда белое солнце спускается с розоватого неба, мы собираемся в травяной хижине. Меня до сих пор не отпускают сомнения насчет местных орешков, но Финник объясняет, что Мэгз узнала их по своей прошлой Игре. Признаться, я очень мало времени провела в секции распознавания съедобных растений: в том году обучение не принесло ни малейшей пользы, – а теперь сожалею. Может, хоть что-нибудь выяснила бы о местной флоре. Впрочем, у Мэгз очень даже бодрый вид, а ведь она ест орешки вот уже несколько часов кряду. Я тоже откусываю кусочек. Мягкий, чуть сладковатый вкус напоминает каштаны. Может, и впрямь сгодится в пищу? У грызуна мясо жесткое и с душком, зато на удивление сочное. Для первого вечера на арене ужин удался на славу. Было бы чем его запить!
Финник подробно расспрашивает меня о зверьке, которого мы решаем называть древесной крысой: на какой высоте я его заметила, долго ли наблюдала, прежде чем выстрелить, и чем он тогда занимался. Да вроде ничем особенным не занимался. Вынюхивал насекомых, наверное.
Близится ночь, и это меня пугает. Хорошо, что есть плотные травяные циновки – хоть какая-то защита от незнакомых ползучих тварей, ведущих сумеречный образ жизни. Незадолго до того, как солнце ныряет за горизонт, на небосвод восходит луна. В ее тусклом свете еле видны окрестности. Наш разговор сам собой обрывается: все знают, что будет дальше. Мы усаживаемся в ряд у входа в хижину, и Пит берет меня за руку.
На небе вспыхивает капитолийский герб, словно парящий в воздухе. Слушая гимн, я думаю об одном: «Мэгз и Финнику придется гораздо хуже, чем нам». Но даже мне очень больно смотреть на портреты погибших, возникающие на огромном невидимом экране.
Сначала это – мужчина из Пятого, тот самый, кого Финник заколол трезубцем. Значит, предыдущие дистрикты все еще играют в полном составе – четверо профи, Бити и Вайресс и, разумеется, Мэгз и Финник. Появляются новые снимки: морфлингист из Шестого, Лай и Цецелия из Восьмого, оба участника из Девятого, женщина из Десятого и Сидер, Дистрикт номер одиннадцать. Возвращается герб Капитолия, звучит финальная музыка, и вот уже небо темнеет.
Никто из нас не произносит ни слова. Я не могу притвориться, будто бы хорошо знала каждого, но сейчас думаю о трёх ребятишках, так и льнувших к Цецелии, когда ее уводили прочь. О доброте, которую Сидер проявила ко мне в нашу первую встречу. Даже воспоминание о том, как морфлингист с остекленевшим взором рисовал на моем лице желтые цветочки, вызывает боль. Все эти люди мертвы. Их больше нет.
Трудно сказать, как долго мы просидели бы молча и без движения, если бы, скользя между листьями, на землю не опустился серебряный парашют. Никто не протягивает руки, чтобы взять его.
– Интересно, кому это? – наконец подаю голос я.
– Какая разница, – отзывается Финник. – Пит у нас чуть не погиб сегодня; пусть он и берет.
Мой напарник развязывает веревку, расправляет шелковый купол – и обнаруживает маленький металлический предмет непонятного назначения.
– Что это? – интересуюсь я.
Никто не знает. Передавая подарок из рук в руки, мы по очереди изучаем его. Это трубка. На одном конце она чуть сужается, на другом – край немного загнут вниз. Что-то смутно знакомое... Деталь от велосипеда, палка для шторы?
Пит дует в трубочку, но не извлекает ни единого звука. Финник просовывает в нее мизинец и пробует использовать как оружие. Полный провал.
– Мэгз, ты могла бы этим рыбачить? – осведомляюсь я.
Старуха, которая может рыбачить при помощи самых разнообразных предметов, хмыкает и отрицательно трясет головой.
Я катаю трубочку по ладони и размышляю. Хеймитч наверняка спелся с менторами Четвертого дистрикта. Не сомневаюсь, он приложил руку к выбору подарка. Значит, эта вещица – не просто ценная, она способна спасти наши жизни. Вспоминается прошлый сезон. Я тогда умирала от жажды, но Хеймитч не выслал воду, зная, что я найду ее, если постараюсь. Любая его посылка, и даже ее отсутствие, – это важный знак. Я почти слышу, как он рычит: «Мозги есть? Вот и пошевели извилинами! Ну, что это?»
Утираю пот, набегающий на глаза, и рассматриваю подарок при лунном свете. Поворачиваю то так, то сяк, под разными углами, прикрывая и открывая отдельные части. Жду, когда странная штуковина поведает мне о своем назначении. Наконец, раздосадованная, втыкаю одним концом в грязь. Сдаюсь. Может, если к нам примкнут Бити и Вайресс, они до чего-нибудь додумаются.
Вытягиваюсь на плетеной циновке, прижимаюсь к ней пылающей щекой и в раздражении продолжаю смотреть на подарок. Пит массирует напряженную точку между моими плечами и помогает слегка расслабиться. Странно, почему здесь не холодает после заката? Спустя некоторое время я начинаю думать о том, что творится дома.
Прим. Моя мама. Гейл. Мадж. Представляю, как они наблюдают за мной по телевизору. Хоть бы так оно и оказалось, хоть бы они были дома. А если заточены Тредом в тюрьму? Или наказаны, как и Цинна? Как Дарий... Из-за меня. Все до единого.
