Калибр 9 мм - Шаргородский Григорий Константинович (книги онлайн полные .txt) 📗
Закончив свою речь, он посмотрел на Лену и увидел, что она уже тихо посапывает, уткнувшись лицом в спальник.
«Интересно, на какой из частей моей пламенной речи она уснула, впрочем, без разницы: даже дослушав это излияние до конца, она все равно услышала бы только то, чего хотела».
Андрей уже собирался вставать, но обнаружил, что кроме Лены у него был еще один слушатель. То, что рядом с ним кто-то стоит, он понял только тогда, когда темная фигура зашевелилась и призывно махнула рукой. Андрей поднялся и пошел следом.
Ночным гостем оказался Батя — он привел Андрея в глухой угол поляны, где под деревом уже сидел Вини. Над головой медленно всплывала луна, и Корчак хорошо рассмотрел всех участников тайного собрания.
«Похоже, срастаться мозгом на троих у нас уже входит в привычку», — подумал он, причем без малейшего раздражения. С этими людьми ему было приятно и спокойно, но, несмотря на благодушное настроение, его первые слова звучали обвинительно:
— Батя, а тебе не кажется, что подслушивать нехорошо?
— Ну, во-первых, я не собирался подслушивать, просто хотел позвать тебя поговорить. Во-вторых, мы не в опере, а ты там не в любви признавался, и, в-третьих, я узнал кое-что полезное и теперь буду меньше напрягаться, оставляя тебя за спиной или доверяя защиту девчонок. Как сам считаешь, стоит это знание того, чтобы повести себя немного некуртуазно?
— Думаю, что стоит, — скупо улыбнулся Андрей, присаживаясь рядом с Вини. — Чего звал, командир?
— Мы тут подводим итоги вчерашнего дня и планируем день завтрашний. Вини как раз сменился с поста, вот я и хочу услышать, чего они там с Сурком наворотили, пока мы ходили по базару.
— А че я? Я не виноват, просто хотел познакомить этого бирюка с девчонками. У меня там с прошлого прихода кое-какие связи остались. И вот сидим мы на лавочке, семечки лузгаем, хихикаем. Сурок, как обычно, молчит и краснеет, вдруг подходит какое-то мурло и говорит — мол, пойдем с нами, командир зовет. Ну, я его, конечно, послал, Варька хихикнула, а этот урод ее дурой назвал. Ну и пошло-поехало — кто ж знал, что Сурок такой чувствительный к бранным словам в дамском присутствии? Он этого сквернослова в ухо, я другого — тоже в ухо, для симметрии. Потом нас окружили и чуть болтами не утыкали, как ежиков. Я, конечно, мог их там всех положить, — не удержался от бравады Вини. — Но хрен его знает, что вообще происходит, поэтому решил пока не брыкаться. И мы пошли в кутузку, причем добровольно. Вот и вся история.
— Добровольно, говоришь? Ладно, хорошо все, что хорошо кончается, — хмуро проговорил Батя. — А насчет сдержанности мы еще поговорим. Другой вопрос — что нам делать? Мы уже три недели в поле. Усталость накапливается, и нужно пару дней передохнуть. Я рассчитывал на Демидово, но, видать, не судьба. Так что пойдем к Егорычу.
— А кто это? — спросил Андрей.
— Если коротко, то это дядя того извращенца, которого я зарезал.
— Блин, он же нас сдаст, — напрягся Корчак.
— Вот и Краснов так думает, но не все так просто, — загадочно улыбнулся командир.
Егорыч проживал на самом настоящем конезаводе. Прямо посреди леса, утопая в зелени, стояли пять кирпичных конюшен с небольшими окошками под крытой шифером крышей. Возле каждого здания оборудован обширный загон, но только в трех загонах прогуливалось по десятку лошадей. Прекрасные животные на фоне красно-зеленого антуража смотрелись великолепно — эдакая пастораль.
Сам же конезаводчик жил в небольшом домике, стоявшем в центре этого комплекса зданий.
Пока они неспешно шли по заросшей молодой травой дороге, Андрей вспоминал вчерашний рассказ Бати.
История Петра Егоровича Максименко была довольно драматичной. До войны он являлся руководителем районной администрации, а когда пришли эльфы, Егорыч сумел объединить народ и сдержать панику. Потом рядом с ним появился Краснов. Поначалу они спокойно уживались, и уже казалось, что тандем рачительного хозяина Максименко и жесткого администратора Краснова станет залогом спокойной жизни и справедливой власти. Но потом все пошло наперекосяк. У племянника Егорыча обнаружились странные наклонности. Чтобы не предавать дело огласке, Краснов убрал извращенца руками Бати. Потом будущий староста пришел к Максименко и предложил ему тихо устраниться от власти, работая под крылом нового хозяина, иначе на свет божий всплывает правда о кровавом маньяке. Егорыч же сделал по-своему — плюнул и ушел в лесную глушь разводить лошадей.
Все решили, что старик затаил на всех демидовских зло за смерть племянника, и все же, как сказал, Батя, было одно «но». В тот злополучный день, за пару часов до прихода Краснова, Егорыч сам явился к егерю и попросил избавить селение и его семью от паршивой овцы. Вот такая вот история…
Домик местного коневода постепенно приближался. Но первыми их встретил не хозяин здешних мест, а «миленькие» собачки. Охранная свора состояла из двух эшелонов: первым на дорогу выскочил крохотный песик, больше похожий на пушистый шарик. Этот комок меха звонко залаял, подзывая тяжелую артиллерию в виде двух здоровенных овчарок.
В последние месяцы отношения с собаками у Андрея как-то не сложились, поэтому он сразу же потянулся за «винторезом».
— Спокойно, — остановил его Батя и оказался прав. Собаки не напали, а вскоре, услышав тихий свист, вовсе исчезли в кустах. Песик-заводила еще раз тявкнул, обозначив свое отношение к пришельцам, и убежал вслед за стаей.
Андрей с нетерпением ждал встречи с героем рассказанной Батей душещипательной истории. Его фантазия рисовала некую одиозную личность с неординарной внешностью, а из дверей домика вышел невысокий, но кряжистый мужичок лет семидесяти от роду. Коневод был одет в обычную стеганую фуфайку и ватные штаны — похоже, даже весеннее солнце не согревало старых костей. Ломая стандартный образ сельского деда, вместо шапки-ушанки на голове старика красовалась вязаная шапочка, что-то подсказывало Андрею, что это балаклава. Присмотревшись внимательней, Корчак увидел за голенищем кирзового сапога рукоять немаленького ножа, а с пояса свисал свернутый кольцами кнут. Несмотря на драматическую судьбу, в чертах лица хозяина не было ничего шекспировского — вполне обычная внешность славянина преклонных лет. Только в глазах горел подозрительный огонь и чувствовалась внутренняя сила.
— С чем пожаловали, господа хорошие? — Несмотря на приветливый тон, Андрей все же почувствовал, что здесь им не очень-то рады.
— В гости, Петр Егорыч, если не прогоните. Вы оказались правы — разошлись наши со старостой дорожки.
— Насколько разошлись? — посерьезнел Егорыч.
— Да уж неслабо. Он хотел нас закрыть, а мы чуток попортили ему мордашку, да и людей немного порезали.
— Эвона как, — задумался старик. — Добро, идите в дальнюю конюшню, вон ту, что сиренью заросла, потом поговорим. Думаешь, будет погоня? — спросил он уже в спину идущего в указанном направлении Бати.
— Если и будет, то не сейчас: побоятся пойти по горячим следам. Репутация у нас еще та.
Егорыч мрачно кивнул и спокойно пошел к дому, словно ничего и не случилось.
Указанная коневодом конюшня оказалась самым настоящим схроном — в дальнем углу помещения, прямо в стене последнего стойла, обнаружился проход, хорошо замаскированный сдвигающимся металлическим листом. Такими же листами были обиты все остальные стойла. Пролезая в широкий лаз, Андрей ожидал обнаружить нечто таинственное или же, наоборот, — убогую конуру. Но все оказалось до банальности просто. Эту конюшню сделали немного длинней всех остальных, а уже потом отделили четыре дальних стойла кирпичной стеной. Кто, когда и зачем это сделал, оставалось неизвестным. Батя знал лишь то, что это убежище существует, а на подробности его любопытства не хватило, или же хватило скрытности у хозяина. Конечно, если хорошо поискать и соизмерить размеры здания, заросшего густыми кустами сирени, с размерами внутреннего помещения, то раскрыть секрет не составляло труда. Но это если хорошо искать. А так все сараи внутри одинаковые, половина из них была запущена и покрыта пылью вперемешку с паутиной, так же как и конюшня со схроном.
