Сектор обстрела - Орехов (Мельник) Василий (электронная книга .TXT) 📗
И, похоже, монолитовцы сами понимали, что шансов у них не так много. Потому что я вдруг увидел очередную совершенно невероятную вещь — уж и не знаю, которую по счету за сегодняшний безумный день.
— Они подняли белый флаг! — изумленно проговорил Стрелок.
По склону холма неторопливо поднимался монолитовец без оружия, который держал над головой полощущийся на ветру большой белый платок.
— Ни черта не понимаю, — пожаловался Патогеныч.
— Не ты один, — сознался я. — Кажется, Меченый хочет переговоров.
— Это может быть ловушка? — тут же спросил Борода-два.
— Запросто, — кивнул я, снова выглядывая с холма. — Подойдет ближе, а под экзоскелетом у него — десять кило пластита. И бух…
— Чепуха, — заявил Стрелок. — Пластит туда не залезет.
— В любом случае подозрительно, — сказал я. — Надо бы мне встретить его на нейтральной территории и порасспросить. Если что пойдет не так, погибну я один. Зачем всем рисковать?
— Самоотверженно, — оценил Борода. — Но так не пойдет. Поговорив с Меченым, ты получишь преимущество перед нами. Нет, не пойдет. Либо этот монолитовец говорит со всеми, либо ни с кем.
Я неохотно признал, что он прав.
— Ладно, — кивнул я. — Пусть забирается сюда. Не будем облегчать ему труд и спускаться, а?
Вскоре боец «Монолита» вскарабкался на холм и решительно зашагал к нам. Приблизившись, парламентер поднял забрало шлема, и я сразу увидел огромные зрачки — совсем как у его коллеги, через которого со мной вчера разговаривал возле Радара Меченый. Значит, и этот парень, скорее всего, под влиянием Хозяина Зоны, и сейчас с нами будет говорить Эдуард Борисыч собственной персоной.
— Привет, Меченый, — мрачно проговорил я. — Как жизнь? Голова не болит?
— Меченый? — удивился монолитовец. — Нет, прошу прощения. Моя фамилия Лебедев.
Эта фамилия была мне знакома. Где-то я уже слышал ее применительно к Зоне.
Патогеныч-один опередил меня. Он пробурчал:
— Мертвый Профессор, что ли?
Точно! Одна из самых мрачных легенд Зоны. Мертвый Профессор Лебедев, руководивший одним из местных военных проектов. Когда случился Второй взрыв, он единственный из ученых уцелел, но так и не выбрался из лабораторных катакомб под Четвертым энергоблоком, которые частично обрушились при катастрофе, остался тут навсегда. С тех пор его не раз видели искатели Монолита. Согласно сталкерской легенде, он бродит по бесконечным подземельям в поисках выхода, а встреченных бродяг убивает и складывает в одном из подвалов. Дело в том, что Профессор пытается добраться до подвального окошка высоко под потолком, чтобы выбраться наружу, а единственной опорой, которая ему в этом поможет, считает высокую гору трупов. Ну, повредился в уме человек, что поделаешь. О том, что будет, когда он наконец наполнит подвал и вырвется на свободу, ходят разные мнения. Большинство экспертов сходится на том, что он проникнет в саркофаг Четвертого энергоблока и запустит какую-то секретную установку, в результате чего произойдет Третий взрыв, все обитатели Зоны умрут, а сама Зона расширится до границ с Россией, а может, и с Китаем. Или вообще образуется какое-то загадочное Пятизонье, хотя что это за хрень, никто мне так и не смог объяснить толком.
— Мертвый Профессор? — старчески захихикал монолитовец. Зловещее зрелище — когда молодой здоровый парень в боевом экзоскелете вот так дробно и хрипло хихикает с пустыми глазами. На мгновение мне показалось, что мы действительно беседуем с сумасшедшим. — Нет, это, наверное, Левушкин… Я-то жив и здоров, чего и вам всем желаю. Однако как причудливо преломляются реальные события в народных легендах! Боюсь, после нашей сегодняшней встречи в сталкерских барах возникнет новый миф — Живой Профессор…
— Так вы тоже Хозяин Зоны? — в лоб спросил я.
— Совершенно верно, — ответил монолитовец.
— Это — Хозяин? — изумился Патогеныч-два, разглядывая визитера.
— Нет, это зомби, — пояснил я, — а Хозяин говорит через него. — Я снова повернулся к монолитовцу: — Надо же, профессор! А Меченый сказал, что члены «О-Сознания» — уголовники-смертники, над которыми военные проводили опыты по созданию коллективного разума…
— Да-да, — весело закашлял Лебедев, — милый Меченый и его фирменное угрюмое остроумие. Вообще-то единственным уголовником среди нас был он сам. Верно, вначале эксперименты действительно проводились над всяким отребьем, отбросами общества, заключенными-смертниками, но очень скоро мы выяснили, что интеллект и интенсивность мыслительной деятельности имеют в нашем деле очень большое значение. Поэтому в дальнейшем в экспериментах принимали участие добровольцы из эрудированных офицеров службы безопасности, имеющие высокий ай-кью. И результаты нас несколько шокировали. Мы находились на пороге открытия самого чудовищного в истории человечества оружия, причем несколько разных проектов оказались в финальной стадии разработки практически одновременно. Проект «Кракен» — видели кровососов? Так это они одичали, недоработанные образцы суперсолдат профессора Левушкина… Проект «Магнитуда» — в выбросы приходилось попадать? А теперь представьте, что такое происходит посреди Киева, Москвы или Нью-Йорка. Чистейшее оружие, круче нейтронной бомбы! Люди уничтожены, а вся материальная часть не тронута. Проект «Аватар», часть проекта «О-Сознание» — воздействие на предметы и чужое сознание силой мысли — бюреры и контролеры. Никак нельзя было давать столько страшного оружия в руки одной страны. Нельзя было вообще выпускать его в мир. Накануне того дня, когда должна была прибыть высокая военная комиссия из столицы, чтобы присутствовать на испытаниях «Магнитуды», мы, руководители научных проектов, собрались в лаборатории «О-Сознания» и сами заняли капсулы общего разума. А потом разом запустили «Магнитуду», «Аватар» и «Кобру». В итоге образовалась Зона, и большая часть кошмарных военных секретов осталась в ней. Разумеется, кое-что было разбросано по закрытым научно-исследовательским институтам и секретным заводам на Большой Земле, но чтобы восстановить эти проекты без уже готовых наработок и коллективов, которые занимались данными исследованиями, понадобится не один десяток лет. И не два. И, надеюсь, не три.
— И что — вы все единогласно согласились похоронить себя заживо ради того, чтобы оружие не попало в мир? — заинтересовался я.
— Не единогласно. Профессора Залкинда нам пришлось убить, — холодно ответил Лебедев. — С Левушкиным, который испугался и передумал в последний момент, нам возиться было уже некогда, поэтому мы просто отпустили его. Он все равно не смог уйти далеко и погиб где-то в районе Радара, когда сработала «Магнитуда». Но это не главное. Главное, что мы защитили Монолит. Правительство пыталось прорваться к нему через возникшую аномальною Зону, но только зря положило здесь две мотострелковые дивизии. Вон, танки ржавеют в долине целыми колоннами.
— Значит, все, что происходит в Зоне — действительно ваших рук дело? — на всякий случай уточнил я, раз уж информация, полученная от Меченого, могла оказаться недостоверной. — То, что люди каждый день гибнут десятками, то, что эта земля отравлена и проклята?..
— Послушай, Хемуль, нам тоже не особо нравится то, что тут творится. Но если мы не будем поддерживать на этой территории порядок, военные снова доберутся до наших секретов. — Монолитовец помотал головой. — Люди гибнут! А кто их звал-то сюда? Кто вас заставляет лезть в смертельно опасные места в поисках легкой наживы? Если кто-то по глупости сунется в вулкан и сгорит там, ты тоже скажешь, что это вулкан виноват?
— Сталкеры — не военные. Вы убиваете простых бродяг.
— Не мы, а защитные механизмы Зоны. Но вспомни, как в прошлый раз сотрудники спецслужб, которых ты привел в Зону якобы на сафари, едва не вырубили нам энергоблок. Разумеется, мы на тебя не в обиде и мстить не собираемся — ты же не знал, что они задумали, и даже пытался им помешать, что похвально. А во-вторых, даже простые бродяги возле Четвертого энергоблока становятся невероятно опасны — никто ведь не знает, какое именно желание выполнит Монолит. Сколько усилий понадобилось, чтобы нейтрализовать добравшихся до Саркофага Семецкого, Шухова, Завьялова…
