Весна войны - Каменистый Артем (книги без сокращений .txt) 📗
Влад врал, подозревая, что датчики, которыми оплели его тело, могут это показать. Уж в распознавании лжи человечество должно было далеко уйти от полиграфов его эпохи. И поэтому он то пытался заставить себя испугаться, то разозлиться, то отчаянно желал оказаться на свободе. После омерзительного в своей сути заточения он легко мог дать фору любому вулкану в том, что касалось извержений со взрывами. Только из него выходила не лава, а эмоции, своего рода помехи, которые, как он надеялся, помогут скрыть крупицы лжи.
Хотя, если откровенно, он очень сильно сомневался в успехе этого наскоро придуманного метода. Ведь он понятия не имел, на каком принципе работает здешний «детектор лжи».
– Я не вижу связи с биометкой, – сказал Угиер.
– Биометка – это то, что позволяет контролировать систему. У меня ее нет. Однажды в развалинах я видел дрона. Его искин давно погиб, но автоматика турели продолжала обстреливать все, что показывалось в прицеле. Я в такой же ситуации. В похожей. Моя система работает без управления.
– Ты хочешь сказать, что испытываешь трудности при работе с системой, и это может помешать установить контроль над комплексом?
– Все гораздо хуже. Если привести меня к терминалу, придется ждать, пока то, что во мне сидит, не активируется. Меня скрутит от боли, но, возможно или даже скорее всего, после того, как я приду в себя, комплекс окажется под контролем.
– Мне кажется, что ты обманываешь.
– Ну, начинайте пытки, под ними я скажу то же самое.
– Мы не хотим причинять тебе вред.
– Не смешите. Я пришел из времен, где знали толк в том, что касается работы с неразговорчивыми людьми. Одни пытают, другие запугивают, третьи ведут задушевные беседы. Чем больше контрастов, тем труднее противостоять давлению. Иные жертвы даже любить своих палачей начинали. Такой вот выверт психики. Так что верите вы мне или нет, а все так и есть. И советую впредь приглашать для бесед со мной кого-нибудь поумнее.
– Вы кого имеете в виду?
– Вас, – ухмыльнулся Влад. – Оглянитесь вокруг. Ни на одном из всех этих приборов нет кнопок. Даже свет в помещении регулируется мысленным усилием через нейроимплантат, который вы называете биометкой. И при этом вы почему-то считаете, что система контролера обязана управляться по-другому, а контролеру биометка вообще не нужна. Как вас вообще допустили к допросу? Вы же ничего не понимаете в подобных вещах и понимать не хотите.
Парочка переглянулась, и женщина невыразительным тоном произнесла:
– С вами поговорят позже.
Влад опять остался один.
– Он врет. Это показывает аппаратура.
– Также аппаратура показывает, что в его словах есть и правда. К тому же мешают эмоциональные помехи. Очень много спорных показаний.
– Остальные не говорили ничего о том, что он беспомощен без биометки.
– Они говорили, что он просил их ее поставить. Посмотри сам. Вот зимний период его активизации. Мы тогда засекли сигнал на юге, направили туда серьезные силы, пытались его уничтожить. Затем начали подозревать, что источник сигнала может оказаться полезным, и почти схватили его. Неверно оценили силы, что позволило ему улизнуть. Там еще была база, которую он или его люди уничтожили перед уходом. Все совпадает: сигнал сработал на базе, что позволило взять ее под контроль. Затем долгая пауза, опять сигнал, и мы находим его уже на другой базе.
– Он потерял сознание уже после ее находки.
– Можно предположить, что перед сигналом его система работает в особом режиме, что и позволяет брать под контроль управляющие искины.
– Предполагать можно что угодно, но он врет.
– Зачем? Считаешь, тянет время?
– Не вижу других причин.
– Можно поработать с ним еще. Мы найдем психологические уязвимости, подчиним его, сделаем своим. Его способы противодействия этому архаичны, хотя он понимает, чего мы добиваемся.
– Слишком много времени на это уйдет. С контролером нам не потребуется уничтожать их командный искин, который на орбите. Подчиним его, наверняка он окажется полезным. И региональный комплекс: не забывай, как много сил мы уже потратили впустую. Контролер уберет защиту за секунды.
– Мы сможем поставить ему биометку?
– У нас есть специалист.
– Кто?
– Девиади.
– Наш несносный нарцисс?! Откуда он знает, как это делается?!
– Работал в центре рождения.
– Не знала.
– Это было давно, но он не забыл. Я говорил с ним. У него даже база сохранилась по всем манипуляциям.
– Сколько займет процесс?
– Девиади не знает. У детей обычно от нескольких часов до двух суток. Но контролер взрослый, никто не может сказать, как повлияет возраст на скорость формирования нейросвязей с имплантатом.
– Если установим биометку, контролер больше не станет заявлять, что ничего не может сделать по своей воле. Ему придется нам подчиниться.
– Он еще что-нибудь соврет. Он уже столько наврал, что путаться начал. Время тянет.
– В таком положении трудно контролировать мысли и слова. Еще день-два, и у него начнутся срывы. Даже если все слова правдивы, показания аппаратуры будут противоречивыми. Ты же знаешь.
– Знаю, отдых нужен ему нормальный и длительный, но никто ему это не даст. Надо говорить с Элаем и остальными.
– Я буду поддерживать установку биометки. Буду требовать выполнить это как можно быстрее.
– А я против.
Глава 25
Тейя сидела на предмете мебели, названия которого не знала. Устроен он был просто: доска из натурального дерева на двух перпендикулярных подпорках. На ней могли размещаться сразу несколько человек, но сейчас, за столом из того же материала, она была одна. Ни один из воинов даже попыток подсесть к ней не делал. И более того, смотреть в ее сторону никто не пробовал, если и натыкались взглядом, то невольно.
Вчера вечером, прибыв под стены форта (тоже из дерева), она пережила несколько неприятных минут, когда оттуда начали запускать тяжелые стрелы из простейших механических орудий. Эхнатон вылетел вперед и на полной громкости начал раз за разом заявлять, что они прибыли по приглашению Либерия. Только после этого с ними начали говорить.
В форте действительно ожидали их прибытия. Тем удивительнее, что воины церкви оказали такой агрессивный прием.
С Тейей поговорил комендант. Он показал ей место для ночлега и помещение, где можно получать пищу. С тех пор с ней никто даже словом не пытался перекинуться.
Она начала понимать, что, несмотря на заверения Либерия о поддержке, ей и всем остальным будет непросто жить среди этих людей.
На завтрак было необычное блюдо: какие-то слабо перемолотые зерна, разваренные до клейкой массы. На них выливали из черпака мелкие куски жирного мяса с соком, получившимся в результате приготовления этого мяса. Еще не так давно она бы при виде такого блюда могла выразить отвращение самым неприглядным образом, но сейчас уплетала за обе щеки.
Смешно, но в спешке, готовясь к походу, Тейя забыла об одной важной вещи: что следует прихватить с собой еду. С того момента, как покинула базу, крошки во рту не держала. Спасибо, что по прибытии ее не только обстреляли, но и накормили. Да и сейчас продолжают кормить.
Хотя никто на нее не смотрел, она почему-то ощущала десятки взглядов со всех сторон. Церковники больше не считали ее врагом рода человеческого, но и равной себе не признавали.
Может, дело не в происхождении? Может, все потому, что она не мужчина? Или того хуже, вообще не считают ее человеком?
Как же трудно понимать логику этих людей… Почему с Либерием было гораздо проще? Или сказывалось то, что перед этим он был долго знаком с Владом и много плохого пережил вместе с ним?
Выйдя из помещения для приема пищи, Тейя пошла через плац, внимательно смотря под ноги: вытоптанная до камнеподобного состояния земля была усеяна продуктами жизнедеятельности тягловых животных. И потому она не заметила, как болезненно худой человек с возбужденными глазами, в длиннополом черном пальто, появился со стороны ворот, замер, растянул рот в невероятно искренней улыбке идиота и, коротко разбежавшись, плюхнулся перед ней на живот.
