На Западе Диком. Трилогия (СИ) - Абибок Владимир Владимирович (версия книг .txt) 📗
Глава 4
Глины самой разной в Районе Путивля нашлось более чем достаточно, к сожалению цемент пришлось добывать по старинке, в одноразовых домницах, но строительство продолжалось ударными темпами. И если под жилые дома фундаменты оставляли отстаиваться, то производственное здание для флоат-ванны, строили практически на сырую. Мне необходимо было получить максимальное количество стекла, либо до разрушения ванны, либо до дефицита сырья, а конкретнее поташа, поскольку песка нужного качества было завались, ну и известь не проблема. Отбросив мысли о государстве московском, всецело погрузился в организационные и производственные вопросы.
— Директор Игорь, никак не выходит стекло, как дома, слишком мутное, только на окна и пойдёт. — Доклад гвардейцев, поставленных на производство стекла, отбросил надежду на быстрое и лёгкое обогащение на месте.
— Значит это точно из-за поташа, соду мы здесь делать не будем, а значит и с зеркалами не получится. Покупать же заморскую соду — желания нет. — Подвёл я итог очередному производственному совещанию, как правило, констатирующий очередную неудачу.
Или в воздухе что-то не так, или я недостаточно влезал в перепетии производственных задач, но факт остаётся фактом, в Путивле мы ничего толкового создать не смогли. Попытки выцыганить у судьбы немного лишнего, не срастались, зато задуманное ранее выполнялось как по маслу. Засеяли весь привезённый семенной фонд, если бы не успели вовремя ограбить монастырские кладовые, пришлось бы покупать продовольствие для собственного питания за золото. Зато благодаря экономии, урожай картошки и прочего нового будет такой, что теперь их распространение не остановить, тем более география картошки в первый же наш год на Руси, приросла не только Москвой и Путивлем, но и Осколом. Поскольку металлургию решили здесь не развивать, то пришлось делать закупки местного металла, а как мы выяснили, ближайшая добыча была в Осколе, куда и направили одну роту, ну и картошечкой тоже загрузили. Памятуя неприятие распространения картошки в нашем прошлом, никого насильно кормить ей не будем. Научим выращивать и только, а весь урожай забирать будем себе, можно пока и свиней развести.
— Товарищ директор, команды для игры в мяч построены, просят, чтобы ты сказал слова для начала первенства. — Па Той, как и большинство нашего воинства, тоже был приверженцем футбола, которому пока так и не дали отдельного названия, может потому, что другой игры в мяч пока не придумали.
— Мест на трибунах всем хватит? Что-то я вчера не заметил, кроме своей почётной ложи, ни одной даже лавки. — Накидывая парадный плащ, поинтересовался о возможности людям нормально болеть за игру.
— Как ни готово? Уже два дня как всю кирпичную кладку возвели, а доски сушились в сараях, местным лаком покрыли, так расхваливали, а он сохнет долго, хорошо ещё стали готовить заранее, а то все прилипли бы штанами к лавке! — Сам пошутил — сам и посмеялся, пацан ещё, хоть и числится по должности первым товарищем.
Стадион действительно был готов, на противоположной стороне, где отвели место для местных жителей, наблюдался аншлаг, лавки были установлены в два яруса, но зрителей уже сейчас набилось битком, что многие стояли. Шесть команд, по числу оставшихся рот, восторженно взревели, возбудив всех зрителей к поддержке их клича, увидев меня, поднимающегося на предназначенное мне место.
— Друзья, есть время войны, есть время мира, но время для Игры есть всегда — был бы мяч!!! Мы живём по Прави и служим Прави, честь и справедливость наши главные нравственные истины, жить, сражаться и играть, никогда не отступая от главных правил поведанных нам Вороном. Я открываю первенство за Кубок Волка, главная же награда для победителя и всей роты — труднейшее задание по сопровождению переселенцев в Аркаим по земле от Восточного побережья. По окончании которого, каждый получит отпуск с возможностью посетить своих родных!
— Слава Аркаиму! — Заорал кто-то на трибуне.
— Слава, слава, слава! — Подхватил весь стадион не исключая и местных зрителей.
— Волей директора, приглашаю на первую игру команды Зимней Касатки и Весёлых Нерп.
Форма наших игроков совсем была не похожа на привычную мне: кожаные шорты до колен, шёлковые рубахи без ворота с просторными рукавами, расшитые и разукрашенные национальными рисунками, обозначающие принадлежность каждого игрока к своему племени, вместо щитков обычные стальные поножи, которые используют при штурме. Единственно для удобства обязал одевать жёлтые или синие жилеты с номерами игроков. Конечно, не премьер-лига, но зато играли самоотверженно и изо всех сил, а у Весёлых Нерп ещё и рисунок продуманной тактики присутствовал, что и привело в итоге к их победе в первой игре со счётом 4–2.
— Товарищ директор, там за полем местные дерутся безоружно, прикажешь наказать?
— Если драка по чести, то не нужно, если воровская, то наказать.
— Там некоторые за Зимних Касаток болели, а прочие за Нерп. Вот и не сдружились.
— Хм, быстро же они успели фанклубы создать. Ладно не трогайте их, только предупредите, чтобы не калечили друг друга.
— Есть предупредить. — Козырнул гвардеец и рванул через поле к противоположным трибунам.
Парад футбола зашагал по Руси.
Увы, наслаждаться праздником Игры мне особо было некогда, через несколько дней после отъезда Басманова, ко мне зачастили кавалькады бояр самого разного уровня значимости. Приехал и Ванька Голицын.
— Экие у вас игрища за морем, Игорь Владимирович, не то что у нас, пузырь бычий надуют да пинают почём зря! — Начал издалека Иван, приехавший на следующую неделю(воскресенье, по-нашему) соревнований.
— Разные страны — разные игры, будем дружбу вести — будем и в игры играть в одни, на единой стороне. — Ни на что не намекая, просто констатирую факт.
— Эка же напасть приключилась, не сумели мои сыны боярские изловить вора, побили многих смертию. А твои ишь как ловки, спымали супостата. Верно то, что мы с тобой на единой стороне играем.
— Так ты же говорил, что то не вор, а истинный царевич Димитрий! — Прячу козыри в рукава, почти в открытую.
— Не говорил, а сумлевался, оттого и испросил государя дать тебе в помощь воев своих. А уж когда привез брат мой Фёдор Гришку, да Мария Нагая признала в том самозванца, так и прознал я, что лжой меня травили подсылы литовские. — Вот же глист жирный, думает извернулся.
— Я тебе, Иван, главное скажу, мне неизвестно кто вор, кто прав, но я хочу, чтобы Фёдор продолжал у вас править, а с тобой и другими боярами торговать. Но если на дворе смута, то и торговле убыток, а я убытков не люблю. — Демонстративно, как в ганстерском кино, играю с ножиком. — Сбережёт род Голицыных покой в Московии, значит и прибыль у вас будет добрая.
— Чего я приехал к тебе, с новиной вельми приятственной, жалует тебе государь наш земли к югу от Путивля на 40 вёрст. Да дозволяет всех татей, что по дорогам бесчинствуют, невозвратно холопить да на своё сие поместие али заморское завозить. Да службы поместной с твоих сынов боярских не спрашивать, а для верности чина твово шлёт тебе боярскую шапку и грамоту. А брат мой Василий прознал о том и просил меня довести до тебя новину сию. — И смотрит как кот из Шрэка.
— Благодарю за добрую весть, Иван Васильевич, а то мне на следующий год негде будет продукты мои засевать, малолюдны те деревеньки, что даны в аренду, да лесисты весьма. Видишь, ваш государь может уметь благодарить, служить ему будешь верно, то и тебе воздастся, а что в Думе вас на места ниже поставили, так это временно, как говорил один древний царь Соломон, знаешь такого?
— Не слышал о царе таком, Игорь Владимирович, верно он из краёв дальних.
— Всё проходит, и это пройдёт! Так говорил Соломон. Так и ты жди, и пройдёт чужая слава.
— Всё бы так, однако по местническому праву наши дети такоже будут сидеть ниже, когда же сие пройдёт — так и жизнь пройдёт.
— Да, действительно нравы ваши чудны и малопонятны, только я знаю одно и тебе тоже советую, верность даёт славу и почёт, а предательство быстрый выигрыш, позор и отрубленную голову. — Не уверен, что хоть немного достучался до этого изворотливого, но недалёкого парня. Может его старший Васька поумнее, будем посмотреть.
