Война за вечность - Раули Кристофер (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Глава 2
Сенатор Айра Ганвик возлежал в мягком изгибе кушетки, позабыв обо всем — кроме ритмичных движений рта сексуального объекта. Руки его изредка спускались вниз — к блестящей шапке платиново-стальных кудрей, расположившейся у него между ногами. Что и говорить, хороша была девка — вполне стоила восьми тысяч фунтов, что пришлось заплатить по договору.
Его тело застыло в экстазе…
Затем он минутку передохнул, а Сайя поднялась и приготовила возбудитель из тестостерона и комплекса белков. Когда она возвратилась, он перевернулся и, пока она всаживала иглу ему в ягодицу, украдкой бросил в рот крупицу фарамола, почувствовав, как она растворяется на языке.
Удовлетворенный сенатор вновь откинулся на кушетке, и сексуальный объект опять быстро и привычно заняла то место, которое досталось ей в этой жизни.
Время шло. Девочка была просто великолепна, она нежно причмокивала, упиваясь происходящим, и иногда сильно надавливала. Сенатор крепко вцепился руками в кушетку и томно задвигал задом из стороны в сторону, наслаждаясь каждым мимолетным прикосновением. Большая резиновая пустышка у него во рту была мягкой и успокаивающей; он присосался к ней со всей страстью, какую только мог возбудить сосок в стосемидеся-тивосьмилетнем младенце.
Внезапно блаженные касания языка девушки прекратились, послышались настойчивые сигналы зуммера — сначала их зарегистрировала лишь периферия его сознания, но вскоре раздражающий звук механической цивилизации бесцеремонно вторгся в сердцевину мозга, разрушив блаженное полузабытье младенчества.
Сенатор выругался, Сайя отшатнулась, легонько вскрикнув от страха, но Айра схватился за коммуникатор.
— Что там еще? Надеюсь, причина серьезная?
— Весьма сожалею, сенатор, получено сообщение с приоритетным кодом. Прибыл некто по имени Термас Хит для встречи с вами. Говорит, что по очень срочному делу.
Сенатор выругался вновь. Из всех маловероятных помех эта была самой маловероятной. Но делать нечего, раз Хит дал сообщение с таким приоритетом.
Раздраженно одеваясь, он думал о том, что же могло понадобиться Хиту. Обычно парень если и беспокоил его, то по действительно срочным поводам, так что дело наверняка серьезное. Неужели прорыв? От этой мысли Ганвик возбужденно вздрогнул Они встретились в небольшой круглой комнате под жестким наблюдением экрана безопасности. Молодой человек явно нервничал, и сбивчиво произносимые им слова в спешке обгоняли одно другое.
— При последнем испытании этих последовательностей мы обнаружили, что дельта-протеины воспроизводятся вне среды роста, укрепляющий катализатор действительно сработал, но не совсем так, как мы ожидали. Оказалось, что наибольший выход — на четыреста процентов выше первого запуска — дают тройные последовательности. Результаты усредненные, разброс в пределах допустимого.
— Значит, все получилось.
Ганвик выключил проектор, и голографическое изображение исчезло.
Молодой человек неловко шевельнулся в кресле и энергично кивнул. Все получилось, и его сумасшедшая идея использовать информационные протеины хитина для воспроизводства самих себя с помощью искусственных энзимов могла увеличить производство в десятки раз. Что, в свою очередь, резко увеличило бы количество исходного продукта, необходимого для производства лекарств продления жизни. Зашифрованную память визирей хитина и доступ к этой памяти через фантастически запутанные белковые цепочки скопировать в лабораторных условиях считалось невозможным.
— Да, да, все работает. Как минимум десятикратное увеличение производства. — Хит с силой сцепил руки. — Послушайте, сенатор, взорвется все устройство человеческого общества! Все изменится, каждый получит доступ к лекарству вечной жизни. Только подумайте! Все человечество сможет жить вечно!
Ганвик кашлянул, прочищая горло:
— По крайней мере покуда оптимол или агунол смогут поддерживать их живыми — так ведь?
— Да, да, конечно, но ведь…
— Расскажите мне вот что, — поджал губы Ганвик. — Сколько копий вы уже успели сделать?
Сенатор держал в руке крошечный чип матрицы данных.
— Две — для вас и для себя.
— Что вы сделали со своей? Нервозность гостя еще больше возросла.
— Я.., она в надежном месте, — заикаясь, пробормотал он.
Ганвик выбрался из тени сенсогенератора и похлопал химика по плечу.
— Я потому спросил, — сказал он, — что это должно оставаться в тайне еще какое-то время, пока…
— Как можно сохранить в тайне такое открытие, как бессмертие всего человечества?
Хит был измучен, чуть не в истерике оттого, что его работа завершилась таким сногсшибательным результатом, которого он не мог даже и вообразить. Низкосортный оптимол мог стать доступным для каждого, а это означало долгую жизнь для всех.
Голос сенатора стал тише:
— Теперь, разумеется, это выйдет наружу, деваться некуда — я понимаю. Человечество жаждет этого открытия, и жажда эта будет утолена. Вы совершенно правы, мой дорогой друг, это изменит очень многое. Вся Галактика изменится — мы наконец-то сможем добраться до дальних звезд.
Ганвик заметил, что сам охвачен излишним возбуждением, и попытался не выдать этого голосом.
— Но прежде чем мы огорошим этим открытием ничего не подозревающий мир, оно будет в наших руках — пусть даже очень недолго. Тогда ваш труд получит достойную награду. Сколько вы работали над этой темой — лет семь, так ведь? Семь лет вы положили на это, семь полных тщетных усилий и разочарований лет, и наконец — с моей помощью — прошли весь путь до конца. У вас не было ни кредита, ни исследовательских грантов — я дал вам лабораторию и все, что требовалось.
— Да, да, ну что вы, я ни о чем не забыл. Еще бы он забыл! Ганвик спас его. Глаза Термаса метнулись по комнате, как если бы он искал путь к бегству. Дебби умоляла его не ходить к Ганвику и вообще не ставить его в известность об открытии. А он никак не мог унять дрожь при одной только мысли о том, чему был свидетелем — невообразимо запутанные клубки информационных протеинов реплицировались в лаборатории, в пробирке!
Окончательное решение было продиктовано семейной гордостью Хитов. Их семья не была связана договорными обязательствами, и члены ее сохраняли полную свободу. Они пришли со второй волной, хотя в самом ее начале, и сумели сохранить свою гордость, несмотря ни на что. Термас был должен Вавилонскому Синдикату за все семь лет финансовой поддержки и крушения надежд, а также Айре Ганвику — за веру сенатора в конечный успех его усилий. Мысль о том, чтобы сбежать теперь из-под опеки Ганвика, казалась ему настолько подлой и презренной, что он ее всерьез даже не рассматривал.
— Думаю, ваши чувства, как и мои, подсказывают вам, что вам следует что-то получить от своего открытия. Э-э-э, кругленькую сумму — прежде чем вы выпустите его из рук. — Ганвик потер переносицу.
У Термаса блеснули глаза. Значит, он не ошибался насчет сенатора! Вавилонский Синдикат не станет скрывать изобретение — в самом деле, зачем? — он не хотел ничего подобного, чего бы это ни стоило.
К стене был прикреплен круглый магнитный сейф. Ганвик встал и запахнул багровый бархатный халат. Открыв сейф, он извлек из него плоскую коробочку нержавеющей стали. Включив систему подачи, открыл коробочку и вытряхнул из нее пакетик фарамола — микроконтейнер с сотней крупинок пурпурных кристалликов, приносящих радость, и положил чип с данными в трубку поверх стопки из сотни таких же микроконтейнеров.
Сенатор протянул Хиту крошечный пакетик и нехотя пробормотал себе под нос, что запасы фарамола нужно продать как можно скорее — как и необходимые ингредиенты протеинов; рынок наверняка рухнет, как только поступит известие об открытии. Действовать нужно очень осторожно. Конечно, все должно было измениться, и теперь он, Айра Ганвик, обязан получить максимальную выгоду от собственного преимущества. Он вполне может стать богатейшим и могущественнейшим человеком во Вселенной. Сенатор взглянул на молодого химика. Тот явно нервничал, наверняка заранее предвидя возможные последствия, но не уклонившись от них под действием странного чувства чести, воодушевлявшего первых колонистов. Айра фыркнул:
