Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Холдеман Джо (бесплатные книги полный формат .txt) 📗

На своем личном спидстере Руш покинул обросшие сосульками крепостные стены Дракенштейна и после часовой гонки сквозь вакуум высадился в цветущих садах Зоргенлоса. [6] Однако прошло еще несколько часов, прежде чем им с королевой удалось избавиться от придворных и остаться наедине.

Под пение птиц они прогуливались среди геометрически правильных цветочных клумб и тенистых деревьев. Медные шпили небольшого дворца тянулись к вечернему небу, в котором пылала золотом, отражаясь в морях, долгая вечерняя заря Остарика. Остров превратился в тихую королевскую резиденцию, а ведь еще совсем недавно здесь кипели страсти.

Королева Ингра склонилась над «тигровой» розой-мутанткой и принялась обрывать лепестки.

— Но мне нравится Ундума. И я не хочу, чтобы он возненавидел нас, — сказала она чуть не плача.

— Он неплохой человек, это верно, — согласился Руш. Он стоял рядом в черной униформе с серебристой вышивкой, чем-то внешне напоминая смерть, какой ее обычно изображают.

— Ундума не просто неплохой, Ганс. Он порядочный человек. Норстад заморозил наши души, а Остарику так и не удалось их растопить. Я думала, что Земля…

Королева осеклась. Она была стройная, темноволосая и еще молодая, ее предки пришли сюда из влажных долин на экваторе Норстада. В отличие от горняков, рыбаков и сильно смахивавших на рыжих обезьян охотников, из которых происходил Руш, ее народ занимался земледелием и был мягче по характеру. Даже норронский язык в ее устах звучал мелодично, тогда как соплеменники маркграфа говорили резко и отрывисто.

— Так что Земля? — спросил Руш, обратив взгляд на запад. — Осыплет нас дарами? Но мы всегда платили за них.

— Да какие там дары, — устало ответила Ингра. — Но ведь мы могли бы торговать с Землей — мехами, полезными ископаемыми, да мало ли чем. Лишь бы не пришлось девяносто процентов доходов тратить на оборону. А еще я также думала, что земляне могли бы научить нас быть более человечными.

— Я, например, никогда и не сомневался, что мы до сих пор можем считать себя представителями Homo sapiens, — сухо ответил Руш.

— О, ты же знаешь, что я имела в виду! — Королева резко повернулась к нему и сверкнула фиалковыми глазами. — Иногда я сомневаюсь, что ты человек, маркграф Ганс фон Тома Руш. Я говорю о свободе, о том, что люди не могут быть похожими на роботов, они должны растить свободных детей и не бояться, что колрешиты опять взорвут их корабль и легкие его пассажиров вывернутся наружу. В чем суть нашей культуры, Ганс? Есть слой рабочих ферм и заводов — по сути, это рабы! И верхушка общества, состоящая из расхаживающих на каблуках аристократов, думающих только о войне. Немного народных промыслов, музыки, сказок, в которых все сюжеты, заметь, крутятся вокруг кровопролития и предательства. А где наши симфонии, романы, архитектурные памятники, исследовательские лаборатории?.. Где люди, способные открыто заявлять о своих желаниях и поступать в соответствии с собственной волей, чтобы жить счастливо?

Руш ответил не сразу. Он рассматривал королеву немигающим взглядом через свой монокль. Затем отвел глаза, сложил руки и сказал лишь:

— Вы преувеличиваете.

— Может быть. И все-таки в целом я права. — В голосе Ингры слышалось негодование. — Именно такими нас и считают на других планетах.

— Если даже с завтрашнего дня объявить полную демократию, вам все равно не удастся декретом отменить восемьсот лет нашей истории, — заметил Руш.

— Это правда. Но ведь капля камень точит. Я думаю, что твоя ошибка, Ганс, состоит в том, что ты с презрением относишься к простым людям… Скажи, когда им давали шанс в нашем королевстве? Надо же когда-нибудь начинать перемены, и Земля могла бы оказать нам психологическую поддержку, и тогда через два-три поколения…

— А как вы думаете, что будет делать Колреш, пока мы станем проводить реформы управления? — со смехом спросил Руш.

— Опять Колреш! — Королева дернула плечиками под огненно-красным плащом. — Колреш уже превратил добрую сотню цветущих городов в радиоактивные кратеры и усеял наши поля костями детей. Колрешиты убили моего мужа и многих королей до него. Они, между прочим, испепелили и твою семью, Ганс, и оставили шрамы не только на твоем лице, но и в душе… — Она резко повернулась к Рушу и почти закричала: — И после всего этого ты хочешь заключить союз с колрешитами?

Маркграф достал трубку и принялся ее набивать. Шафрановые лучи заходящего солнца, отраженные от поверхности океана, придавали его лицу металлический оттенок.

— Колреш не так уж плох, — сказал он. — Вот уже десять лет, как мы живем с ним в мире. Это почти рекорд.

— Но разве мы не можем найти настоящих союзников? Я устала быть марионеткой! Я согласна заключить пакт с Ахурамаздой, Новым Марсом, Лагранжем… Мы могли бы организовать крестовый поход против Колреша и искоренить этих мерзавцев из Вселенной!

— И вы еще называете меня солдафоном? — усмехнулся Руш.

Он раскурил трубку и неторопливо направился в сторону пляжа. Королева некоторое время с досадой смотрела вслед Рушу, затем вздохнула и двинулась за ним.

— Неужели вы думаете, что подобных попыток не предпринималось в прошлом? — спокойно спросил маркграф. — Не одно поколение наших предков старалось найти временных союзников в борьбе против Колреша. Но все эти недолговечные союзы вскоре распадались. Во Вселенной нас недолюбливают. Да и никто уж настолько сильно не ненавидит Колреш — ведь это мы всегда страдали от него в первую очередь.

Руш подошел к стоявшей на берегу скамье, сел и всмотрелся в полосу прибоя, в ярких лучах заката напоминавшую кипящее золото. На западе сверкали в солнечном свете легкие облака. Ингра присела рядом.

— Трудно упрекать других за то, что нас не любят, — тихо сказала она. — Мы слишком прямолинейны и некультурны, грубы, бестактны, недемократичны, черствы… увы, это правда. Но не может быть, чтобы никто не был заинтересован в уничтожении Колреша…

— Жители других планет не допускают, что с ними может что-то случиться, — с презрением возразил Руш. — И среди них даже находятся сторонники колрешитов. — Он слегка возвысил голос и передразнил своих мнимых союзников: — «О, дорогой маркграф, да о чем вы говорите? Что вы, что вы, Колреш никогда не нападет на нас! Исключено! Мы подписали договор!»

Ингра тяжело вздохнула. Руш обнял ее за плечи. Так они и сидели какое-то время, храня молчание.

— Кроме того, — наконец нарушил тишину маркграф. — Колреш слишком силен, чтобы ему можно было противопоставить хоть какой-то альянс в нашей части Галактики. Только мы и Колреш обладаем здесь достойным упоминания военным потенциалом. Даже Земля в случае чего с трудом могла бы справиться с колрешитами, и она, само собой, пошла бы на попятную, предложи мы ей полномасштабную войну. Земле есть что терять. Ей выгоднее считать колрешитские рейды пиратскими вылазками и отвечать на них полицейскими акциями. На создание боеспособных армии и флота нужны огромные средства, и Земля просто не согласится платить столь высокую цену ради того, чтобы смести Колреш и оккупировать его планеты.

— Значит, опять не избежать войны. — Ингра устремила печальный взгляд на море.

— Ну, дело обстоит не совсем так, — возразил Руш. — На этот раз нам нужна другая война, чтобы, по крайней мере, черные корабли колрешитов больше не появлялись в нашем небе.

Он попыхтел трубкой, будто набираясь смелости, а затем заговорил быстро и решительно:

— Послушайте. Мы, норроны, не обладаем сильным флотом. Так уж сложилось исторически. Наш флот всегда был слаб и таким и останется. Но зато мы воспитываем самых выносливых солдат в Галактике, и наша армия многочисленна. Мы превращаем своих людей в настоящих военных роботов и оснащаем их самым смертоносным оружием. Колрешиты, разумеется, являют нам полную противоположность. Это — космические странники, их численность невелика, но зато колрешиты способны разрушить все, что попадает под огонь их пушек, хотя они и не могут удержать завоеванное и противостоять нам. Вот уже семь веков наши войны напоминают битву слона с китом. Ни один из противников не одолел другого, хотя война стала привычной, а мир превратился в короткие передышки. И до тех пор, пока жив хоть один колрешит, войны будут продолжаться. Вот так-то. Мы не можем истребить их, как и не можем подружиться с ними. Единственное, что мы в состоянии делать, — это защищаться до последней капли крови.