Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
– А раз так, давайте обсудим реальные версии. Для нас жизненно важно найти настоящего виновника и заказчика этого преступления. И сохранить добрые соседские отношения с вами. Но последнее будет невозможно, если вы, желая нас впечатлить, назначите – как вы это называете? – стрелочника.
Старик чуть склонил голову набок и выжидательно посмотрел на себя. И я понял, что весь мой прошлый жизненный опыт пасует перед опытом этого невысокого китайца. Съевшего не одну собаку на подобных переговорах.
– Вы сказали – триада, господин посол… – протянул я, внутренне хохоча над абсурдностью этого разговора. – Зачем бы им?
Глаза Лин И смотрели на меня без отрыва. Он даже не мигал, этот клятый маньчжур! Добродушие с лица тоже исчезло, теперь оно напоминала терракотовую маску древнего воина.
– Им самим – незачем. – ответил он наконец. – Разумеется, они исполнители. Их наняли, Игорь Сергеевич. Надеюсь не нужно говорить – кто?
Нужно! Черт! Конечно, нужно! Но не скажешь же так!
– Китай? – внутренне сморщившись и ожидая прокола произнес я.
Про триаду я знал немного. Преступная организация. Мафия. Что-то вроде якудзы в Японии – моей Японии – но только в Китае. Так что мое предположение не было лишено смысла. Почему-то вспомнился один мой знакомый, тот историей Китая увлекался, мог бы, наверное, рассказать про эту самую триаду. Даже рассказывал что-то, только я сейчас ничего не помнил.
Посол на мою реплику отреагировал удивленно вскинутыми бровями и расширившимися до европейского стандарта глазами. Помолчал некоторое время, после чего сказал:
– Давненько я не слышал, чтобы Империю называли этим архаичным названием. Давненько. Но, да, скорее всего вы правы. Мы считаем, что убийство Чжень Ю дело рук минцев.
Минцы. Минцы. Это он про китайцев? Да, что-то такое припоминаю. Империя Хань, Империя Мин. Точно. Но Мин же вроде уничтожена революцией в начале прошлого века? А здесь, выходит, нет? Забавно! Ну, ты же хотел информации! Вот тебе источник – выдаивай до дна!
– Тогда я все же повторю свой вопрос, господин посол. Зачем бы минцам заказывать убийство вашего предшественника триаде и валить его на нас? – подумав немного, я добавил. – Раз уж мы говорим неофициально.
Лин И снова превратился в терракотового воина. Даже не дышал, кажется. Старик явно был знаком с системой Станиславского. Так держать паузу – это надо уметь!
– Говорить это неприятно. – наконец разомкнул он уста. И теперь в его речи не было гладкой изящности опытного дипломата. Напротив, слова и фразы выходили шершавыми и неровными. – Тем более вам. Тем более, в таких обстоятельствах. Это походит на вынесение семейных проблем на публику, понимаете… Пусть бы все и знают об этих семейных дрязгах, но приличные люди не станут говорить о них вслух.
Я почтительно молчал, поощряя старика говорить дальше. Сейчас любое произнесенное мною слово может заткнуть его и не видать мне информации, как своих ушей.
– Маньчжурия, как вы знаете, всего сотню лет является государством независимым. До начала прошлого века мы были лишь одной из провинций Поднебесной. Потом, после революции 1905 года, но до последующей реставрации, откололись. И с тех пор сами определяем свою судьбу, без заглядывания в рот Вечному Императору. Как вы понимаете, это не устраивает минцев. Тут все сошлось: и застарелая обида, и наличия посредника в нашем лице в торговле с русскими княжествами. Да что там говорить, вам это и так известно, Игорь Сергеевич! Мы и Тибет – просто бельмо на глазу Империи Мин!
Да, тут становилось понятнее. Если Маньчжурия раньше была частью Китая, он должен спать и видеть, как бы вернуть ее обратно. Но как с этим связано убийство посла триадой? И с тем, что подозрения пали на Россию, тьфу ты, на Благовещенское княжество? Допустим, минцы заказывают триаде отравление посла, те формируют русский след… И что дальше?
– Думаю они планируют сыграть на охлаждении отношений между ханством и княжеством. – будто отвечая на мой вопрос проговорил посол. – Дипломатический скандал, возможно закрытие границ, снижение объемов торговли. Напряженность в дипломатических кругах.
– А они выступают в вашу поддержку? – закончил я его мысль.
– Да, они уже поддерживают нас. Золотой дворец уже получил сообщение, в котором звучат такие фразы, как «вероломство», «предательство» и «русская угроза». Многие в нашем правительстве склонны верить этим словам. Совершенно забывая, что Поднебесная практически никогда не воюет солдатами, но продолжает приростать территориями.
– Ясно. – не то чтобы все, но какое-то понимание появилось. Конечно, минский след – не более чем одна из версий… Кстати, а наш верховный жандарм ее рассматривает? Надо здесь заканчивать, да поговорить с Федором Григорьевичем. Хотя… О чем я вообще? Я что, собрался влезать в это расследование? Это не мое дело! Вон пусть жандарм разгребает, а я княжескую волю исполнил и отправлюсь собирать информацию!
Некоторое время мы с послом еще вели беседу, но основное было сказано и дальше тратить время на болтовню смысла не было. Я довольно толково свернул разговор на текущие дела, откланялся и покинул маньжурский особняк.
– Куда, Игорь Сергеевич? – гортанно осведомился водитель, когда черная дверь и тонированное стекло отрезали меня от прозрачного осеннего дня.
– В библиотеку.
– Княжескую или общественную? – без удивления откликнулся абрек.
– Давай в общественную.
Посмотрим на политическую карту, почитаем про магов… А то без информации мои телодвижения становятся все больше похожи на прогулку по минному полю. Нет-нет, да и проколюсь где-нибудь.
– Хорошо. – откликнулся водитель.
Мотор отозвался рыком сильного и сытого льва, тяжелая машина мягко тронулась. Я откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза. И в этот самый момент водитель рявкнул во весь голос:
– Щит!
Было неожиданно услышать английское ругательство от этого сына гор. Я открыл глаза, чтобы посмотреть на то, что вывело из себя моего молчаливого водителя. И я увидел, как в лобовое стекло летит сгусток огня величиной с голову.
Пока внутри черепной коробки суматошно носилась мысль, состоящая из одного «что?» и нескольких нецензурных ругательств, тело все сделало само. Мышцы живота вдруг затвердели до состояния гранита, руки взлетели вверх, а рот произвел мощный гортанный выдох-крик. Воздух сгустился в кисель, а потом и вовсе прекратил поступать в легкие. Я, будто раздвоившись, смотрел на приближающуюся огненную смерть. Одна моя половина перепуганно визжала на одной ноте, словно девица, увидевшая мышь, друга с мрачным удовлетворением сообщала, что успела. Что именно она там успела, я понял, когда пламя расплескалась вокруг лобового стекла, но не прикоснулось к нему.
Я это сделал.
Как – представления не имею. Что – без понятия! Но сделал. Спас себя, водителя и машину.
Тяжелая «Ладога» подпрыгнула, наверное, на полметра вверх, бухнулась обратно. Меня чувствительно приложило макушкой о крышу салона. И сразу сложились в одно оба «я»: перепуганное и самодовольное. Ставшее чем-то третьим. Изменившимся.
Воздух вновь потек в легкие. Воспользовавшись этим, я заорал:
– Гони!
Плевать, что это было! Плевать, что я сейчас сделал и как я это сделал! Валить отсюда! Валить со всей возможной скоростью! Забиться в щель и не отсвечивать! Хренов мир! Хреновы маньчжуры! Хренова магия!
– Дабъем их, боярин! – обернулся с водительского места абрек. Черные его глаза азартно блестели, а белые зубы были плотоядно оскалены. – Стрелок выдахся! Мы их вазмем!
Его акцент, ранее мной не слышимый, тоже был признаком возбуждения. С ним водитель сразу же стал похожим на тех кавказцев, которых я знал: диких и шумных. Не дожидаясь моей реакции, он толкнул дверь и выкатился на улицу. Двигался он со скоростью неожиданной для его габаритов.
Я не успел крикнуть «Куда, кретин?» и остался в машине один. В салон сразу же проникли звуки. Гудение – пламя, не получившее в пищу машину, что-то все-таки пожирало. Визг сигнализации – ударной волной зацепило стоящие по обочинам авто. Напуганные крики – случайные прохожие торопились покинуть опасный район набережной Амура. Топот – кто-то бежал совсем рядом с «Ладогой».
