Год страха (СИ) - Мельцов Илья Николаевич (читать книги онлайн без TXT) 📗
Больше инцидентов на моем пути не случилось. Миргород выпустил меня из своих неласковых объятий. На тракте наконец стали встречаться люди, подсказавшие, в какой стороне находится Хомутовка — деревня возле интерната, а дальше все шло уже по проторенному маршруту — бегу с максимально возможной скоростью, обходя ненужных свидетелей по широкой дуге или сбавляя скорость, если их становится слишком много.
К тому времени, как над этим миром поднялось полуденное солнце, я уже прятался в корнях знакомого дерева, неподалеку от стены интерната. Осталось только дождаться вечера и проникнуть обратно в Холодную комнату.
Глава 19 Возвращение
Гонг, отмеряющий начало и конец занятий в интернате, был слышен даже из удаленной рощицы, в которой я нашел свое временное пристанище. И сразу после того, как гудящий звук оповестил всю округу о начале финального урока, я выбрался из-под укрытия деревьев. К этому моменту кусок копченой колбасы благополучно был употреблен, стеклянная бутылка спрятана в корнях приметного дерева, а деньги, как и ножи оказались примотаны к бедру, осталось только не ошибиться, пробираясь внутрь интерната.
Определить место, где внешняя стена примыкает к Холодной комнате, можно было по вытекающей из-под ее основания струйки воды. Небольшой ручек, собирался в прозрачное озерцо, облегчая мне поиск.
Добравшись до каменного ограждения, я еще раз внимательно осмотрелся, и, убедившись, что нежелательных свидетелей в округе не появилось, активировал Эйхор.
Опять началось мучительное преодоление преграды, изнуряющее движение сквозь камень, вытягивающее силы и подтачивающее уверенность в реальности происходящего. Учитывая тот факт, что внутри Холодной комнаты царила полнейшая темнота и было абсолютно непонятно, где я нахожусь — внутри стены или уже вне ее, мозг начал потихоньку сбоить. Навязчивые образы замурованного человека возникали в сознании, паника пыталась пробраться сквозь защитные барьеры разума и разъесть волю, лишив меня сил. Червяк сомнений грыз душу, твердя — ты не пройдешь, у тебя не получится.
Шаг на свободу был подобен глотку свежего воздуха для человека, едва не утонувшего в темных водах бездонного водоема. Упав без сил на холодный пол, я попытался отдышаться и понять, что же со мной, черт побери, случилось? Никогда еще проход сквозь препятствие не давался столь тяжело, даже в прошлый раз, когда я по сути прошел тот же самый путь все шло намного легче.
Эйхор выпил мои силы, как верблюд ведро воды после долгого перехода. И тут же навалился холод. Он будто гиена, почуявшая раненую добычу, вцепился в меня своими ледяными объятия и прижался так крепко, как смерть к покойнику. Стало страшно. Пришли мысли, что из этой комнаты можно и не выйти.
Собрав остатки сил воедино, я начал шарить руками по полу в поисках снятой кофты. Второй комплект одежды хоть немного, но должен был защитить от холода, и вскоре форма курсанта первого курса заняла свое место, подарив мне иллюзию тепла. А чуть позже начались видения. И с каждой минутой они становились все хуже и мрачнее. Огромные жуки мерещились в темноте, змеи оплетающие ноги, пустые глазницы…
Как я не потерял сознание — только Четверым известно, наверное, пробудь я в Холодной еще час, точно бы вырубился, а так, когда угольную черноту комнаты прорезал луч света, прошедший сквозь щель, открывающейся двери, я все еще осознавал происходящее и вошедших внутрь людей встретил на ногах. Каких мне это стоило сил, словами не передать, но валяться беспомощной тушей на полу перед наставниками, я себе позволить не мог.
— Не надо, — отодвинул я протянутую руку, изумленного Леонида и медленно поковылял к светящемуся проему.
Торжественной встречи не случилось. Возле Холодной собрались несколько пацанов группы, естественно Витек и пара девчонок-первокурсниц, понятия не имею, как им удалось сбежать из-под бдительного ока своей наставницы, но сейчас они во все глаза смотрели на человека, прошедшего наказание Холодной комнатой. И увиденное их, вероятно, не особо впечатлило. А вот на лицах пацанов, знающих, как должен выглядеть человек после подобного, застыли маски удивления.
— Ты как? — осторожно подошел ко мне Витек.
— Терпимо. Ужин еще остался? Быка бы съел.
— Ну как так-то? — всплеснул он руками, — меня значит на руках вынесли, а ты мало того, что сам вышел, так еще и “терпимо” ему.
— Витек, не завидуй. Пошли лучше пожрем, заодно расскажешь, что тут за сутки произошло.
Столовая традиционно оказалась открыта. Тут в принципе всегда можно было перехватить кусок другой, благо работала она чуть ли не до отбоя. Работникам строго-настрого запрещалось болтать с курсантами, и они молчаливыми тенями, мелькали где-то в рабочей зоне, изредка появляясь, чтобы убрать столы. Единственным исключением была хозяйка кухни, одолжившая мне когда-то посуду для экспериментов с водой, но и она особой разговорчивостью не отличалась.
Пока я уплетал едва теплый ужин, Витек во всех подробностях и очень эмоционально поведал, как прошли сутки в мое отсутствие. Особенно красочно он рассказывал, о том с каким напором наставник Леонид полоскал группе мозги насчет недопустимости применения магии против своих. Видимо два случая за неделю откровенно выбесили Леонида и тот битый час читал пацанам нотации, напирая на то, что нельзя бить своих, что все воспитанники интерната — братья по духу и впереди у них сложная жизнь, полная опасностей.
Судя по недовольному лицу пацана во время пересказа, цели наставник не достиг. Подростки в принципе плохо переваривают любые нравоучения, а если это касается их поведения, то тогда большинство слов вообще воспринимается в штыки.
Дальше Витек не без удовольствия вспомнил о том, в каком состоянии вышел от лекаря Ждан. Пацан провел в лазарете всю ночь и в казарму вернулся очень смурной и раздраженный, а Кисляк, что характерно, так и остался в больничной койке и о его состоянии никто не знал.
Больше ничего заслуживающего внимания за сутки не произошло. Стандартный учебный день, разве что Леонид был весь день на взводе и заставил группу работать во время своего занятия до изнеможения.
Выслушав рассказ Витька, я собирался вернуться в казарму и завалиться спать до утра — энергии в уставшем теле практически не осталось и на ногах я держался исключительно волевым усилием. Однако моим планам было не суждено сбыться, как только я вышел из столовой, к нам сразу же подбежал Бажен. Парнишка за последний месяц несколько схуднул, но все еще страдал от лишнего веса.
— Там это, — отдышавшись, произнес он, — наставник тебя на полигоне ждет. Сказал, чтобы ты один пришел.
Как же мне хотелось послать подальше и Бажена, и куратора, и вообще любого, кто встанет на пути между мной и кроватью, но пришлось идти. Хорошо хоть поесть дали и на том спасибо.
Когда я пришел на полигон, то Леонид уже находился там, причем не один — неподалеку от куратора замер хмурый, как грозовая туча Ждан.
— Значит, так, — мужчина жестом показал, чтобы мы подошли ближе к нему. — Ваши дрязги мне уже поперек горла стоят. Что один, что второй стоите друг друга.
— Он мне шрам на спине оставил! — вспыхнул Ждан. — Этот дворянчик, сильнее и пользуется этим!
— Ты овечку-то невинную из себя не строй, — осадил его Леонид. — Гнилые семена не дают хороших всходов, знаешь такую поговорку? Вот и думай в следующий раз, что делаешь. Тебя, Даррелл, это тоже касается.
Чувствую, из-за моей выходки, получил наш куратор хорошую головомойку от директора и все еще не может успокоиться.
— В общем, — продолжил Леонид, — если от вас в ближайшее время поступит хотя бы одна проблема, то я лично буду каждый день в течении недели ломать вам по одной кости. Обоим! Пятый вас забери! И упаси Четверо если кому-то придет в голову прикончить другого, оставшийся в живых сразу же отправится на встречу к Милосердной матери. Обещаю, я лично прикончу убийцу максимально болезненным способом.
