Братство Астарты (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" (книги серии онлайн TXT) 📗
— К тому же, — добавил Ван Сид, — они пригнаны так плотно, что дым не сможет просочиться внутрь. Эта штурмовая комната. Она рассчитана на то, что отряд сможет находиться внутри, когда противник уже в городе.
— Тогда у вас только один выход!
Неожиданно зазвучавший голос заставил всех обернуться. Все напряженно смотрели на Бен Авалара, но он замолчал.
— Ну?! — в возгласе Сола Абани прорвалось общее нетерпение.
Под прицелом всеобщего внимания Бен Авалар продолжил:
— Вам этот выход не понравится, но если вы хотите сберечь людей…
Мастер снова замолчал, и теперь уже не вытерпел Ван Сид:
— Говори уж!
— Колдун! — Бен Авалар легкой улыбкой ответил на неприязненно скривившиеся лица присутствующих. — Он может помочь.
Командор неуверенно пожал плечами:
— С чего бы ему нам помогать?
— Это другой вопрос, — мастер перестал улыбаться. — Может быть, он захочет выйти из тюрьмы?
Вокруг все разом загалдели:
— Это невозможно! Выпустить колдуна. Безумие!
-
Город Ур, несмотря на то, что входил в Сардийское царство, был митраинским. Культ Огнерожденного проник в город много лет назад. Единожды войдя в Ур, проповедники Митры его уже не покинули. Шли годы, росли храмы. Неизбежно наступило время, когда жрецы прежних богов пожалели о своей терпимости. Новая религия не желала делить город ни с кем другим. Борьба была короткой, но кровавой. Огнерожденный вышел победителем, объявив не только старых богов, но и их служителей вне закона.
Вар Бенаи, некогда верховный жрец храма Атона, сидел в казематах. После разгрома древних храмов ему удавалось скрываться почти десять лет. Он боролся оружием и словом. Его боялись, боготворили и ненавидели, но случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Его предали! Предали самые близкие, уставшие от борьбы. И вот он в тюрьме. Отцы церкви Огнерожденного отыгрались за все годы страха, что они терпели от него. В камере нельзя было даже выпрямиться во весь рост, а тяжелые цепи, висевшие на руках и ногах, не давали сделать и двух шагов. Никаких окон, сырость и холод вместо солнечного света, крысы и тараканы вместо послушников. Они объявили его колдуном, а великое учение ересью! Был суд, скорый и беспощадный: допускался любой, кто мог изречь хулу на него и его бога. Вердикт, суровый и обычный одновременно: костер! Война помешала исполнить приговор, но он этого не знал, и каждый день ждал тех, кто отведет его на мучительную смерть.
Вар Бенаи лежал на каменных плитах. Его истерзанное тело не чувствовало холода, потому что сознание отсутствовало, оно было далеко отсюда, где-то на полях нирваны, рядом со своим богом. Его душа растворилась в бескрайнем космосе, наслаждаясь чистой свободой и светом. Время не существовало в этом мире — только безмятежность и покой.
Грохот тяжелых сандалий остановился у двери особого пленника, загремели засовы.
Первосвященник Ура епископ Висарион задал вопрос уже во второй раз:
— Вы уверены, что это необходимо?
Ван Сид раздраженно кивнул:
— Уверены, святой отец!
Сол Абани подтверждающе затряс головой, и Висарион дал знак страже. Повозившись с ключами, те все-таки открыли тяжелую дверь. Из камеры повеяло смрадом экскрементов. Абани заткнул нос и подавил рвотный спазм.
Командор осуждающе взглянул на епископа:
— Он все-таки человек!
Висарион гневно вскинул голову:
— Он колдун, его место в геенне огненной!
Ван Сид прошел в камеру. У дальней стены лежало окровавленное подобие человека. Остатки одежды не могли скрыть следы тяжелых пыток. Стойкий запах гноя, фекалий и крови ударил командору в лицо.
— Вар, ты меня слышишь?
Тишина. Ван Сид повторил, и никто не ответил. Командор остановился в замешательстве. Он готовился к тяжелому разговору, к обвинениям, к презрению, к любому отпору, но молчание… Говорить в тишину, не зная, слышат ли тебя вообще, — такого Ван Сид не ожидал.
Воспрявший епископ тут же разгорячился:
— Ну, что я вам говорил? Он полоумный колдун! Разговаривает только с демонами.
Надо было что-то делать. Командор переглянулся с Сол Абани, тот пожал плечами. Ван Сид переступил с ноги на ногу. Говорить в мутные, ничего не видящие глаза было потруднее, чем идти против варваров. Наконец он решился:
— Вар, я знаю, что не имею права просить тебя. Мы все обошлись с тобой несправедливо.
Епископ немедленно взвился:
— Что?! Вы понимаете, командор, что несете?! Вы отрицаете приговор священного Трибунала. Идете против церкви, против бога! Неслыханно! Да я… Я напишу в Трибунал. Это дело для разбирательства Священной комиссии!
Последняя фраза возмутила даже председателя совета:
— Святой отец, вы сами-то в своем уме? Священный Трибунал там, за стенами, — Абани ткнул рукой, куда-то за дверь. — Вы хотите пожаловаться врагам, алчущим нашей крови.
Ван Сид жестко встретил взгляд Висариона:
— Епископ, вам лучше уйти, или я вынужден буду начать расследование, каким образом вы связаны с врагами города и какие послания вы им передаете.
Висарион уже понял, что сболтнул лишнего и сейчас ничего сделать уже не сможет. У него мелькнула шальная мысль: «Может быть, даже лучше, если меня здесь не будет. Меня изгнали силой, я не смог помешать святотатству, но я помню тех, кто виновен. Придет время, и я не забуду!»
— Хорошо, я уйду! Не могу принимать участие в этом шабаше!
Епископ хлопнул дверью, и церковная стража последовала за ним.
Проводив взглядом разгневанного епископа, Ван Сид повернулся к пленнику. Его встретили изучающие глубокие глаза на обезображенном лице. Командор от неожиданности вздрогнул.
Искра сарказма заиграла в глазах Бенаи:
— Увидел демона?
Ван Сид смутился, а Абани выступил вперед:
— Мы рады видеть тебя Вар.
— Не могу ответить вам тем же. — Бывший жрец Атона поморщился: возвращение вернуло боль в искалеченное тело.
Командор решил не тянуть:
— Мы пришли к тебе за помощью. Город в беде!
— Вы ничего не перепутали? — Бенаи обвел взглядом каземат и цепи. — Если бы я мог кому-нибудь помочь, то начал бы с себя.
Ирония пленника не смутила Ван Сида, и он подошел ближе:
— А народ говорит, что ты просто не хочешь бежать. Предательство родной дочери лишило тебя силы и жажды жизни.
— Если это так, то помощи от меня вам уж точно не дождаться, хотя народ любит придумывать небылицы. — Вар прикрыл глаза: душевная боль жгла сильнее, чем любая из ран на его теле.
Но командор не отступался:
— Еще я слышал вот такую любопытную историю. Говорят, что однажды стражники поймали Вара Бенаи. Была ночь, и они заперли его в чулане до утра, а сами… Неожиданно крепко уснули. Очень, очень крепко. Утром воины нашли открытую дверь и пустой чулан. Никто не заходил, окон нет, а узник исчез. С вечера двери были закрыты, а утром нараспашку, и в камере пустота. Измена? Трибунал допрашивал стражников долго и с пристрастием. Выяснились необычные вещи. Ночью была страшная гроза, но никто ничего не слышал. Как и то, как открытую дверь сквозняком било об косяк. И самое странное! Ключ, висевший на шее у десятника, оказался в руке совсем другого воина. После тщательного расследования комиссия заключила: умысла охранников не было. Все стражники действительно ничего не помнят, начиная с вечера. Зашли в дом и отключились, а проснулись только утром. Вот такая странная легенда ходит в народе. Что скажешь, было такое?
— Возможно, — бывший жрец сделал вид, что тема ему неинтересна. — У Вара Бенаи была длинная насыщенная жизнь.
Ван Сид надавил:
— Спрошу прямо. Ты можешь такое или нет?
Вар горько усмехнулся:
— Разве сидел бы я здесь, если мог провернуть подобное?
Командор засомневался: на миг показалось, что Вар говорил искренне. Он повернулся к Абани, его взгляд безмолвно спрашивал: «Что теперь делать? Ты ему веришь?»
Сол Абани не был храбрецом и плохо владел оружием, но в торговле он понимал толк. Ему доверили управлять городом далеко не за красивые глаза. На рынке любили пошутить: поздоровался с Абани — пересчитай пальцы! Свести несовместимое, сшить расползающееся и остаться в выигрыше. Вот в этом он был лучшим!
