С 3 (СИ) - Калбанов Константин Георгиевич "Калбазов" (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Мы люди наемные, Борис Николаевич, и поставлены людей возить, а не воевать с разбойниками. На то боярские полиция и дружины имеются. Вот пусть и отрабатывают свое жалование, — произнес спустившийся из ходовой рубки шкипер. — Я командую на этом пароходе, и я уже принял решение…
— Остынь, Инокентич, — вперив в шкипера твердый взгляд, оборвал его Борис. — Ты решение принял? Лапки задрал? Вот и молодец. Теперь собери всех людей в этой кают-капании, сиди и не отсвечивай. Пули вас тут не достанут. А я себя грабить не позволю. И мешать мне тоже не советую. Яков, я тут у мужичка видел дробовик, вроде наш калибр, — застегивая оружейный пояс, переключился он на Ганина.
— Гляну, — коротко бросил телохранитель.
Уже через минуту он появился с видавшей виды курковой двустволкой. Но хорошо уже то, что не капсюльная, а переломка и нужного калибра. Картечные патроны подошли как родные. Вообще-то владелец хотел было робко возразить, но Ганину некогда было его уговаривать, поэтому в качестве аргумента он сунул ему в нос ствол своего вессона. Но Борис на стал акцентировать на этом внимание.
— А ить вы можете его и восвояси отправить, — заметил Яков, когда они вышли на палубу с противоположной от приближающихся разбойников стороны.
— Намекаешь на маузер с оптикой?
— Да я прямо говорю, чего тут намекать. Тарасыч говорил, что вот этого красавца, — Ганин похлопал по стене надстройки, — вы уж отправляли и без стеклышек. А уж с ними-то, сам бог велел.
— Эдак, я только подстрелю кого, да отгоню. А за такую наглость нужно бить так, чтобы юшка веером. Потому как нечего заводить дурную привычку грабить пароходы, принадлежащие Гвоздю.
— Рисково, — хмыкнул телохранитель.
— Не впервой, — чувствуя как адреналин огнем струится по венам, уверено заявил Борис, и уточнил, — Ты «Аптечку» прихватил?
— Тут, — хлопнув себя по поясу, где в кобуре примостился артефакт, заверил Яков.
У обоих у них были компактные двойного действия. На всякий пожарный. А то мало ли. Не сказать, что Измайлов делал трагедию из собственной гибели. Страх перед смертью как-то притупился, что свойственно людям часто наблюдающим смерть в разных ее проявлениях. Но и на тот свет не торопился.
— Вот и ладно. Значит так. Обходишь надстройку с бака. И как только услышишь стук причалившего парохода, выходи из укрытия и начинай садить из дробовика. Ты бьешь с носа. Я с кормы, — перехватывая поудобнее двустволку, расставил приоритеты Борис.
— А после?
— А после перебираемся на вражий пароход. И чистим. Уверен, что в основном команда будет на палубе. Останется добить рулевого, кочегара и машиниста. Готов?
— А т-то!
— Тогда разошлись.
Ждать пришлось недолго. Оно бы насторожиться Просвире, не наблюдая на палубе ни одного человека. Но безнаказанность сыграла с ним злую шутку. Привык уже, что никто ему слова поперек не говорит. Хотя надо сказать, действует с умом. Последнее не забирает, попусту кровь не льет. Пушечка конечно аргумент, но скорее всего только в качестве психологического оружия. Пуганул пару раз серьезно, а теперь стрижет понемногу встречных поперечных. Вот видать и полиция не больно-то усердствует в его поисках. Только для Бориса разница не велика.
Измайлов наблюдал за подходящим пароходом, практически близнецом «Карася», с помощью небольшого зеркальца, вынутого из кожаного несессера. На корме двое, на палубе вдоль надстройки и на баке шестеро, на верхней палубе у ходовой рубки еще парочка. Это что же получается, на местах только рулевой и машинист? Может и так. А может их и больше. Поди разберись, сколько их на самом деле.
Как только послышался стук бортов, Борис высунулся из-за угла, с вскинутым ружьем. Но Яков успел раньше. С носа раздался грохот дробовика. И тут же крики раненых. Борис наконец потянул спусковой крючок. Ружье весомо толкнуло в плечо, сыпанув картечью по замершей на корме парочке. Сместился в сторону, выходя из под дымного облака, застившего взор. Накрыло качественно. Одним выстрелом достал сразу двоих. Ранены, убиты, пока не до них. Главное, что выедены из строя.
Вторя ружейным выстрелам раздались сразу несколько револьверных. Не брали разбойнички с собой винтовок. Одна из пуль ударила в палубу у ног Бориса. И гадать откуда прилетел привет не приходилось. Вскинул стволы и нажал на спуск в двоих на верхне палубе.
Один из стрелков скрутился и упал, второй выстрелив дважды самовзводом, поспешил укрыться за блиндированной дверью рубки. Она скорее всего и винтовочную пулю сдержит, что уж говорить о вессоне, оказавшемся в руке Измайлова.
Не столбенея рванул вперед, успев охватить взглядом палубу разбойника. Картечь прошлась метлой снеся всех находившихся там. Кого убило, и они сейчас лежали бездыханными. Кого ранило, и те оглашают море стенаниями и проклятьями. Но осталось всем без исключения.
Справа вдоль надстройки бежит Яков, и тоже с револьвером наизготовку. В отличии от Бориса ружье бросать не стал, держит в левой руке. Да и правильно. Оно у него короткоствольное, со складывающимся прикладом. В тесноте то, что надо.
Запрыгнув на борт пирата Измайлов без обиняков начал палить в головы всем без разбора. Кто там убит, а кто только ранен и насколько, разбираться некогда. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Яков поспешил присоединиться к нему, разрядив свой револьвер.
Перезаряжаться некогда, выхватил второй, и рванул дверь в надстройку. Сразу взял на прицел трап ведущий в машинное отделение и на жал на спусковой крючок. Выстрел тяжко ударил по ушам. Пуля ушла в пустоту, тупо ударив в дерево. Зато гарантировано отбила охоту у находящихся там высовывать нос.
Ствол вверх, на трап ходовой рубки. Никого. Вот и ладушки. Следом сунулся было Яков, но Борис легонько оттолкнул его, показывая на палубу и рубку, мол там присматривай. Тот согласно кивнул и двинулся вдоль надстройки, загоняя в ружье патроны.
Измайлов так же перезарядил револьверы, и взяв в руки оба, двинулся к трапам. Конечно с двух рук он еще тот стрелок. Только-только начал осваивать. Кстати, отдельного умения на этот счет не оказалось. То есть, умение работает само по себе, а уж рефлексы на левую руку нарабатывай сам. Но с пары-тройки метров в человека не промажет.
Подойдя к трапам, он опустил крышку люка ведущего вниз, и закрыл щеколду. Порядок. Если удумают чего, на какое-то время это их задержит. Люк в рубку также опущен. Доски там серьезные, если судить по ведущему в машину, не меньше двух дюймов. Да оно и понятно, в опущенном состоянии они ведь являются полом.
— Эй, в машине и рубке, давай те без глупостей. Спускаемся и сдаемся, тогда мы вас просто сдадим полиции. А там уж как суд решит, — повысив голос произнес Борис.
— А если нет? — раздался приглушенный голос из рубки.
— А если нет, тогда мы вас кончим, и всех дел.
— А сумеешь?
— Спроси у тех, что остались на палубе.
— Это вы нас из засады взяли.
— Так и сейчас вы засели по норам. Нам остается только выкурить вас. Вообще не проблема. Фунт пороха в бойницу рубки, или в люк машины. А там бери голыми руками, если выживете.
— Ну, это мы еще поглядим кто…
Договорить он не успел. Трижды грохнул дробовик. Похоже Яков тянуть не стал и пока Борис разговаривал, забрался на верхнюю палубу и подобравшись к рубке вдарил картечью. И тишина. Через открытую дверь слышно как плещется вода у борта, и где-то скрипит дерево..
— Борис Николаевич, эти все, — распахнув люк, ведущий на трап из рубки, произнес Ганин.
— Так, братцы, расклад изменился. Двое наверху готовы. Осталась машина. Помнится один мой знакомый выкуривал таких упрямцев паром со второго парохода. Мясо потом с них кусками отваливалось. Сварились заживо.
— А вот мы сейчас как рванем котел, — раздался снизу чуть не истеричный голос.
— Дурья башка, сам же и подохнешь. Ну отправишь нас на возрождение. Сам-то воскреснуть сможешь? Вот то-то и оно. Выходите, суд по любому лучше смерти.
— Ладно, — обреченно прокричали снизу.
