Маги нашего города - Куприянов Сергей Александрович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Павел опустился на сиденье, достал сигарету и сказал:
– Я хочу отказаться от маг-кода.
Горнин сначала вперился в него, хмуря брови, потом в Перегуду. Тот в ответ лишь индифферентно пожал плечами. Мол, меня это не касается.
– Ну и что? Ради этого меня сюда выдернули в пожарном порядке? Ради этого я, мать вашу, целое шоссе разогнал? – вопросил Горнин, наливаясь кровью. – А?
Последнее было обращено ко второму маг-директору. Но тот жестом переадресовал вопрос Мамонтову. В приличном обществе такое поведение называется "Я не я, и хата не моя".
Но все же он сказал, поддаваясь разгневанному взгляду Горнина:
– Я не против. Пожалуйста.
– Ну?! Валяй давай! Или ты мне предлагаешь это сделать?
– Не только, – ответил Павел. – Вам обоим.
Горнин молча рассматривал его пару секунд, надвинув брови на глаза, после чего откинулся на спинку кресла.
– Ладно. Давай. Ты готов? – спросил он у коллеги.
– Более чем.
– Тогда... Поехали.
Процедура заняла меньше пяти секунд. По идее, Павел ничего не должен был почувствовать, это же не шубу с него снимают в темном переулке и не гипс. Но он почувствовал тоску, словно его одного бросили в пустыне или посреди улицы. Он свободен, он ничей. Кто-то гениальный в своем порыве создал эту гениальную фразу, вложив в нее свои чаяния и отчаяния.
– Все?! – зло спросил Горнин, явно собираясь покинуть неудобное для него кресло.
– Он говорит, что я убил человека, – сказал Павел.
Петрович отпал. В том смысле, что удивление на его лице было таким большим, что он, как плевок на асфальте, растекся в кресле.
Повествование Павла Мамонтова заняло не больше трех минут. Да и чего рассказывать-то? Банк не грабил, человека не убивал. И вообще...
По сути, теперь он был действительно ничей, так что два маг-директора на него не претендовали. Они по окончании короткого выступления уже почти отставного мага только перекидывались репликами, причем Роман Георгиевич как-то очень быстро потерял свою аристократическую невозмутимость, невольно ввязавшись в склоку. "Почему было сразу не сказать?!" – "Я телефонам не верю!" – "А кому ты на этом свете веришь?!" – "А ты так уж перетрудился? Зад свой поднял и уже вспотел!" – "Ты, блин, не святой Матфей, чтобы мой пот считать!"
Дошло до того, что в комнате запахло магией.
– Протухнет ведь, – решился наконец вставить свое слово Павел, и тут оба разъяренных мага уставились на него. Доброты в их взглядах не было. Но зато орать они перестали.
– Чего? – с нескрываемой угрозой спросил Горнин.
– Роман Георгиевич хотел вместе с вами какую-то экспертизу провести. Только вас и ждал. Будто бы это я парня наведенкой того... Ну...
Петрович повернул голову к Перегуде:
– Здесь?
– А что? У меня все условия для этого.
– Может, у тебя и аппаратура уже имеется? – недобро поинтересовался Горнин.
– Ну, есть кое-что.
– Интере-есно. Ну что ж, пошли, посмотрим, что там и как. Очень интересно.
Он вышел первым, не удостоив бывшего своего сотрудника даже взглядом. Перегуда тронулся следом. И опять плотно закрыл за собой дверь.
Оставшись в одиночестве, Павел снова закурил.
Не успел он сделать и двух затяжек, как почувствовал толчок. Знакомый такой. Мих Мих! Толчок был слабеньким, больше похожим на дружеское похлопывание по плечу. Павел напрягся. Что это значит? Может, Сообщество уже вынесло свой приговор? Никаких точных сведений на этот счет не было, но слухи в их среде ходили разные. Некоторые из них выглядели очень зловеще. Никто ничего толком не знал либо же не хотел делиться информацией, но в прошлом году пропал некий маг из Питера. Позже говорили, что его труп по весне нашли родственники в одном из областных моргов, при этом опознали его с трудом, настолько тело было обезображено. Да что там! Чуть раньше исчез Коля Чекалин, трудившийся у Петровича. Держался он особняком, Павел контактировал с ним мало, но знал, что Чекалин был сильным магом. Потом что-то произошло, известно, что у него состоялся некий разговор с Петровичем, очень напряженный разговор, и Чекалин исчез. Ни трупа, ни каких-либо сведений о нем не было. Были и другие разговоры.
Но чтобы Мих Мих был исполнителем? Слабо верится в такое. Не тот у него характер. Хотя... Помнится, палачи никогда не любили афишировать род своих занятий, недаром на казни они всегда предпочитали выходить в масках. Внешнее смирение тоже неплохая маска.
Павел испугался. Казалось, он никогда не боялся смерти, ну умер и умер, все мы смертны, в конце концов, но сейчас, когда она подступила к нему вплотную, испытал страх.
Но Мих Мих не проявил агрессивности. Нащупал и отпустил. Держит под контролем до решения экспертной комиссии? По сути, до приговора.
Павел сосредоточился и увидел «кляксу» Мих Миха в паре метров от себя. Потом, секунды спустя, снова ощутил толчок, но «клякса» при этом не исчезла! Снова толчок, на этот раз в затылок, и опять взглянул на «кляксу», которая заметно загустела, принимая некоторые очертания. И еще, и еще!
И тут он понял. Степанов лепит с него фантом, пользуясь примерно тем же приемом, какой использует в своей работе скульптор, предпочитающий не слишком доверять глазам, но действующий еще и на ощупь, дополняя визуальный контакт тактильным.
От безысходности или, наоборот, из-за надежды, а то и потому, что у него всегда были добрые отношения с Михал Михалычем – не то время, чтобы разбираться в собственных чувствах и побудительных причинах поступков, – он взялся помогать ему со все возрастающим, почти лихорадочным напором, так что вскоре фантом был готов.
Конечно, он не годился для замены гражданина Мамонтова Павла Евгеньевича, скажем, в милиции или аэропорту, он не мог вместо него сесть за руль автомобиля и вообще мало был похож на человека – живого человека. Но для идентификации этого создания магическими средствами, действующими на расстоянии, он был вполне пригоден. Перегуда, желающий держать Павла под контролем, получил достойный объект для приложения своих сил.
Больше Мамонтов не колебался.
В один прием он соорудил себе «плащ». Охранники стояли в коридоре, в нескольких шагах от двери. Больше в коридоре никого не было. Обезвредить их не составило для него большого труда. Ничего особенного, подобные штуки он неоднократно проделывал в офисе "госпожи Любы", когда требовалось, чтобы ее клиенты не видели ее помощника.
Прихватив сумку, вышел в коридор и скорее со зла, чем действительно по необходимости, залепил дверь аж тремя «заплатками» от шестой до восьмой категории каждая, и каждая на разной основе, от Перуна до новейшей компьютерной разработки, которую мальчики-программисты из «Лада» еще не успели запустить в широкую магическую общественность. Если Перегуда захочет войти, потрудиться ему придется от души.
Выйти с территории резиденции маг-директора было не сложнее, даже где-то и легче, ведь никто здесь не ожидал его появления. Был большой соблазн угнать машину Петровича, с водителем которой болтал один из охранников, но Павел сообразил, что кроме вреда такой поступок ничего ему не принесет.
Машину – донельзя навороченный «Лэнд-Крузер» – он поймал метрах в трехстах от ворот Перегуды. Водитель, точнее водительница, расфуфыренная женщина слегка за тридцать, «согласилась» отвезти его практически сразу. Сначала она удивленно округлила глаза, когда ее новенькая и очень надежная машина вдруг затормозила на полном ходу и остановилась, проскользив несколько метров на заблокированных колесах. Остальное время, по пути в Москву, она беззаботно рассказывала о своем муже и подругах, половина из которых законченные алкоголички, а остальные помешаны на собственной внешности со всем отсюда вытекающим – подтяжки, откачка жира, массажи, фитнесы, молодые любовники и кое-что еще, о чем Павел даже не подозревал.
Первый слабенький толчок он почувствовал на подъезде к МКАД. И удивился. Это была лучшая «нюхачка» Петровича Марина. При всех ее способностях дистанционный контакт у нее всегда получался слабо, а то и вовсе не получался. А тут – гляди-ка! Наверное, здорово настроилась. Ну естественно! Уж его-то она хорошо знает, поймать его ничего не стоит. Что, облава началась?
