Имперские танцы - Мусаниф Сергей Сергеевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Вы рассуждаете…
– Как военный, – перебил ксенобиолога Клозе.
– Я и сам не в восторге от всего этого, но выбора у меня нет. Я – капитан судна, я принял решение и не собираюсь более его обсуждать, – сказал Юлий.
– Неужели нет другого выхода? Ведь есть! Мы можем положить доктора Мартина в криокамеру, – сказал Георгий. – Я видел, она стоит в медблоке рядом с автохирургом. Так мы и доктора не потеряем, и кислород во время полета он потреблять не будет.
– К сожалению, то, что вы предложили, неосуществимо, – сказал Юлий. – Криокамера во время полета будет занята.
– Кем же, позвольте спросить?
– Мной, – сказал Клозе.
Юлий убил доктора Мартина выстрелом в голову.
Это далось ему куда труднее, чем принятие решения об экономии кислорода. На этот раз ему пришлось убивать не врага, вооруженного и стремящегося убить его самого, а безоружного и беззащитного человека.
Можно было оправдать себя мыслями, что астрофизик сам спровоцировал все свои неприятности, но нажимать на курок от этого легче не стало.
Клозе предложил свои услуги. Юлий отказался. Юлий считал, что капитан корабля должен сделать это сам.
Потом они упаковали труп астрофизика в предназначенный для этого контейнер и оттащили его в комнату доктора Мартина, где и оставили. Юлий запечатал двери каюты и откачал из нее кислород.
Потом пилоты вернулись в медблок, и Клозе включил криокамеру в режим диагностики.
В криокамерах замораживали тела тяжелораненых космонавтов, тех, которым не мог помочь корабельный автохирург и которых требовалось доставить в нормальный госпиталь. Шансы человека пережить сам процесс заморозки составляли восемьдесят процентов из ста, и то без учета необратимых изменений в организме, которые могли произойти за время длительного пребывания в «холоде». Наиболее подверженным риску органом был мозг.
– Восемьдесят из ста – это не так уж плохо, – пробормотал Клозе, занятый теми же мыслями, что и Юлий. – Это гораздо выше шансов вернуться с боевого вылета на Сахаре. Правда, на Сахаре все зависело только от меня.
– Мне будет тебя не хватать, – сообщил Юлий. – Все эти два месяца полета. Я все время буду думать, что ты тут отдыхаешь, лежа на холодке, в то время как я страдаю от лишений и терплю эту чертову истеричку. Я тебе даже в какой-то степени завидую.
– Зато я тебе не завидую, – сказал Клозе. – Я сейчас засну, а потом проснусь в каком-нибудь приятном месте. А ты тут один будешь со всем трахаться.
– Ты – злобный эгоист, барон.
Криокамера закончила диагностику и доложила о готовности.
– Мне пора, – пробормотал Клозе и начал раздеваться.
Сложив одежду на койку автохирурга, Клозе принялся забираться в рабочее пространство криокамеры, жалуясь, что это чертовски неудобно.
– Предполагается, что люди не залезают туда сами, – сказал Юлий.
– Я в курсе, – сказал Клозе. – Но кто-нибудь мог бы предусмотреть и такую возможность.
– Хочешь сказать что-нибудь напоследок?
– Чтоб довез мое туловище в целости и сохранности.
– Вот еще. Как получится, так и получится.
Клозе сложил руки на груди и закрыл глаза. Это было необязательно. Юлий знал, что барон просто рисуется.
Юлий закрыл дверцу криокамеры и нажал стартовую кнопку.
По дисплею побежали какие-то цифры.
– Мне холодно, – пожаловался Клозе через десять минут. – Но, насколько я понимаю суть процесса, если я все еще могу разговаривать, то мне недостаточно холодно.
«Объект не поврежден. Нет объективных причин для начала криосохранения».
Юлий плюнул в дисплей и посоветовал Клозе вылезать.
– Полным идиотом себя чувствую, – сказал голый Клозе, выбираясь из камеры вперед ногами.
– И давно? – спросил Юлий.
– Сколько себя помню, – признался Клозе.
– Накинь на себя что-нибудь, – посоветовал ему Юлий. – Схожу за местным экспертом.
Снегов уселся на койку автохирурга и задумчиво пососал большой палец на руке.
– Честно говоря, я ожидал чего-то в этом роде. Медицинский компьютер не позволит вам заморозить абсолютно здорового человека.
– Это он-то абсолютно здоровый? – возмутился Юлий. – Да он больной на всю голову.
– Вы знаете, как работает система медицинского блока? – спросил Снегов.
– В академии проходили. Преимущество этой системы в том, что она не требует на борту присутствия квалифицированного врача, а потому система используется на малых кораблях или же на крупных, но только в качестве резервной, на случай, если медицинский персонал будет убит. Любой идиот, включая вашего покорного слугу, может засунуть раненое туловище в автохирург, а если тот выдаст заключение, что не может ничего сделать, то переложить туловище в криокамеру и заморозить. Остальные подробности мне неизвестны, – сказал Юлий. – Предполагается, что всей этой медицинской чушью должны заниматься не пилоты. Просто у нашего судна очень уж усеченный экипаж.
– Автохирурга и криокамеру связывает один диагностический компьютер, который выносит решения о способах лечения, – сказал Снегов. – Этот компьютер не позволит вам заморозить тело, если с ранением способен справиться автохирург. И уж тем более он не станет замораживать здорового… э… физически здорового субъекта.
– Этот компьютерный блок можно как-то обойти? – спросил Юлий.
– Может быть, и можно. Но для этого нужен квалифицированный программист. Хакер. Если вы спрашиваете меня, могу ли я это сделать, то ответ – нет. Не могу. Вам нужно поискать какой-то другой выход.
– Другого выхода нет. Кислорода только на троих.
Снегов снова пососал палец.
– Неужели никак нельзя обойтись без крайних мер?
– Если мы хотим добраться до «Наполеона» живыми – нет.
– Я никогда не сталкивался с такими ситуациями. Даже не знаю, что нам всем посоветовать.
– А если автохирург выйдет из строя, то компьютер допустит в камеру человека с любым повреждением? Даже с мелким?
– Теоретически, да. Но я не понимаю, как в бою можно повредить автохирург таким образом, чтобы камера осталась цела. Если будет повреждение внешней обшивки, то накроется сразу все.
– Встаньте, Георгий. И отойдите в угол.
Снегов недоуменно пожал плечами, спрыгнул с автохирурга и отошел в угол. Юлий достал «офицерский сороковой» и всадил в медицинское оборудование восемь пуль. Лампочки на мониторе тревожно замигали.
– Автохирург мертв, – сообщил Клозе. – Камера не повреждена.
– Я все еще не понимаю… – начал Снегов.
Юлий посмотрел на Клозе. Клозе кивнул.
Юлий выстрелил ему в живот.
На этот раз диагностический компьютер криокамеры против заморозки не возражал.
ГЛАВА 6
Юлий сидел в кресле пилота, боролся с желанием курить и нервничал.
Ему все больше и больше не нравилась обстановка на «Одиссее». Снегов вел себя вполне адекватно, но дамочка явно потихоньку сходила с ума. На вторую неделю после повреждения корабля она отказалась употреблять в пищу сухпаек и сидела на добровольной диете уже восемь дней. Большую часть времени она проводила в своей каюте, откуда периодически доносились взрывы хохота или безудержные рыдания. Когда Юлий слышал любой из этих звуков, его бросало в дрожь.
– Есть время, капитан?
– Входите, Георгий.
Снегов уселся в кресло Клозе. На этом корабле Юлию все напоминало о Клозе, лежащем в криокамере с дыркой в животе. Дыркой, проделанной Юлием самолично.
Сначала я убивал врагов из кабины истребителя, подумал Юлий. Это моя работа.
Потом я стрелял в них из табельного оружия.
Потом я застрелил безнадежного больного.
А потом я выстрелил в Клозе.
Это было вызвано необходимостью.
Но, может быть, именно так становятся маньяками-убийцами?
Интересно, а я бы позволил Клозе выстрелить в живот мне? При таких же обстоятельствах?
Сейчас Юлию сложно было об этом рассуждать. Обстоятельства изменились.
– Я хотел бы поговорить с вами о Чужих, капитан.
