Великан (ЛП) - Слейд Стюарт (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Вокруг «Техасской леди» расположился ряд экспозиций. Одни были постоянными, другие менялись. В этом месяце одна из них посвящалась авианосцу «Шайло», своей гибелью открывшему путь бомбардировщикам. Дедмон усмехнулся про себя. До сих пор находились твердолобые фанатики, которые утверждали, что «Шайло» не затопили, а уничтожили. Сотрудники музея постарались. На большой модели корабля были показаны места попаданий бомб и развитие пожаров, погубивших его. Фотографии, описания, история. Череда мемориальных плит со списками экипажа. Возглавляли его два имени, отмеченных бледно-голубыми ленточками со звездой. Капеллан Вестовер и, согласно специальному распоряжению Конгресса, старший военврач Стеннис. Флот почтил их по-своему. Плавучий госпиталь «Вестовер» приходил на помощь американским союзникам, пострадавшим от разных катастроф. Один из атомных крейсеров назывался «Джон К. Стеннис».
Не было упомянуто всего одно имя. После войны капитана Мэдрика отдали под трибунал за потерю корабля, с формулировкой «за небрежение и необоснованный риск». По сей день приговор считался спорным. Внимание Дедмона привлекла отметка с «Серебряной звездой». Она указывала на мичмана, а ныне адмирала Пикеринга. Небольшой рассказ повествовал о том, как он руководил ремонтно-восстановительной партией, подавляя самые сложные пожары, а потом вывел своих людей в безопасное место. Он знал Пикеринга как хорошего офицера с единственной причудой — когда при нём кто-нибудь упоминал демократов, у него начинался нервный тик. В общем, как-то не так там дело было.
Одна из постоянных экспозиций посвящался президенту ЛеМэю. Дедмон остановился возле неё. После ухода с поста руководителя САК ЛеМэй служил министром обороны при Паттоне, потом, в 1956, был избран президентом. В 1960 он снова выиграл выборы, хотя какое-то время чаша весов колебалась. Харизматичный демократ по имени Джон Ф. Кеннеди отрабатывал программу на все деньги. В качестве президента он стал бы настоящей бедой, но судьба решила иначе. После поздней встречи со своими сторонниками в Массачусетсе, его повёз домой брат Эдвард. На острове Чаппакуиддик, у «Винодельни Марты», машина слетела с дороги в воду. Джона зажало, а Эдвард сумел выбраться и пойти за помощью. Через несколько часов, когда он вернулся, кандидат на должность президента уже был мёртв.
Говорят, каждый американец помнит, где он был и что делал, когда сообщили о смерти Кеннеди. Дедмон был в Индии, как раз обедал вместе с Мартином Шарпом, леди Шарп и их старым другом Эриком Хаохоа. Когда пришла новость об автокатастрофе, сэр Мартин развернул вашингтонский «Дипломатический вестник» [70], нашёл что-то и показал это сэру Эрику. Оба весь остаток вечера сияли каким-то глупыми улыбками.
Президент ЛеМэй, закрыв второй срок, удалился от света. Он достиг самых высоких постов в мирной и военной жизни, чтобы уйти в отставку в ореоле заслуженного почёта и почестей. Его уважали и друзья и враги. Но, по его собственному мнению, он закончил жизнь несчастным человеком. Ведь «Великан» потерпел неудачу, и итогом его службы оказался разгром. Он ненавидел войну. Самой целью «Великана» было показать безумие войны, а в атомный век её требовалось избегать всеми силами. Он стремился продемонстрировать непомерную цену войны, а если она становилась неизбежной, то следовало побеждать как можно быстрее. Он проиграл. Конечно, откровенные захваты и завоевания остались в прошлом, но страны нашли другие способы ведения войн. Такие, которые не подвергают их риску удара САК. Одним из таких способом стал терроризм. Как Дедмон и боялся когда-то, едва культ терроризма и терактов поднял голову, его оказалось чрезвычайно трудным искоренять. Другим — вялотекущая холодная война в Тихом океане. Кроме того, ходили слухи, что Чипан [71] и государства Халифата нашли точки соприкосновения.
Дедмон открыл ограждение и подошёл к «Техасской леди». У него, как председателя музея, был собственный ключ, и он шёл давно знакомым маршрутом. Взобрался в нишу носовой стойки, поднялся по лесенке в штурманский отсек. Потом перебрался в выгородку бортмехаников и оттуда в кабину экипажа. Вот и его кресло. Он сдержал обещание. Больше никто не летал на «Техасской леди». Он и его люди приняли её с завода в Форт-Уэрте, они же перегнали её сюда, на вечную стоянку.
Он проскользнул на место пилота и вновь ощутил дружескую приязнь. Несколько лет назад, когда умерла его жена, он оплакивал её здесь, сидя в одиночестве, если не считать знакомое присутствие бомбардировщика. Восемь лет после «Великана» они вместе властовали в небе. B-36 летали где угодно и над кем угодно. Затем однажды вместе с ними взлетел новый истребитель F-100, на какое-то время составил компанию, а потом газанул и исчез вдали. Команда переглянулась и повела «Техасскую леди» на посадку. Спустя два года были расформированы последние эскадрильи B-36 и GB-36.
Экипаж в основном тоже разошёлся. Майор Пико покинул САК сразу после рейда ради перехода в НОРАД и создания ПВО, способной остановить атаку, подобной той, что разрушила Германию. Теперь у Америки был крепкий щит, способный отразить любую угрозу. Немцы, правда, тоже полагали, что спроектировали такой. Краткая ракетная паника в конце 1950-х вызвала беспокойство в САК, но здравомыслие победило. В конце концов, никто всерьёз не считал, что ракеты способны заменить бомбардировщики. Ракета идёт с неизменной скоростью и траекторией, её легко перехватить, в отличие от пилотируемого самолёта, способного маневрировать как вздумается. На демонстрации способностей новой системы ПРО НОРАД легко сбили атакующую ракету. Закончилось всё очевидным образом — появилось новое поколение бомбардировщиков, объединившее скорость ракет с подвижностью самолёта. Теперь на вооружении САК стояли новые орбитальные машины, способные выходить в космос. Раз уж не получается убедить человечество играть по правилам, придётся приглядывать за ним со стороны.
Это означало, что Стратегическое авиационное командование отныне не просто авиационное. В начале 1960-х оно стало Стратегическим космическим командованием, и занялось военной стороной использования космоса. Гражданские исследования возложили на другую организацию, НАСА, которая стала политизированным бюрократическим болотом. Они сумели добраться до Луны, но перед этим одна из гигантских ракет «Сатурн» сгорела прямо на стартовом столе, убив экипаж из трёх человек. После этой катастрофы большую часть функций НАСА передали СКК. Президент тогда был Джонсон и спас он не столько саму организацию, сколько земляков-техасцев.
Через несколько лет НАСА влезло в дело с шаттлами, многоразовыми транспортными космическим кораблями. Они построили пять и потеряли два, один на старте, второй при возвращении. Другой вопрос, что к этому времени президент уже был другой. Несмотря на актёрское прошлое, он глубоко понимал важность космоса и науки. Он задал главе всего один вопрос: «У вас было пять шаттлов и вы потеряли два. На том же бюджете СКК оперирует более чем сотней бомбардировщиков, и не потерял ни одного. Почему?». НАСА расформировали, передав оставшиеся обязанности военным. СКК официально переименовали в Космическое административное управление, но все прекрасно понимали истинную суть.
Освещение на аллеях постепенно тускнело. Музей закрывался, но Дедмон мог оставаться здесь хоть на всю ночь, если захочет. Иногда он так и делал. Какой мир они с «Техасской леди» создали? Разумеется, такой, где американская власть была абсолютной. Политика была проста — нет лучшего друга и худшего врага, чем США. Один американский посол погасил международный кризис, просто облизав палец и подняв его в воздухе. На вопрос, что он делает, он ответил: «Проверяю ветер. Мы не хотим, чтобы осадки долетели до наших друзей». Но за пределами этой простой уверенности мир был разделён между блоками жёстко враждующих держав. Всё, что требовалось, дабы Америка не обратила на них внимание — всего лишь играть по правилам. Но оставалось много опосредованных способов борьбы, включая терроризм. Получилось своего рода балансирование на грани — насколько можно достать противника, не подвергаясь гневу США. Никто не хотел бы испытать его на себе. Германия до сих пор оставалась жутким примером попытки Геринга сдаться, разумной, но трудной для воплощения. Особенно на Востоке. Немецкие армии не хотели ни возвращаться, ни сдаваться, и поэтому продолжали собственную войну. Немецкие генералы стали вождями, создав собственные феодальные государства на оккупированных землях России. Некоторые из них едва превосходили обычные лесные банды, и были быстро уничтожены. Другие основали настоящие небольшие страны, с промышленным производством и полноценным обществом. Какие-то стали хорошо организованными и достойно управляемыми, какие-то скатились к варварству, для которого описание «Средневековье» стало бы похвалой. Одни мирно вернулись в состав России, другие пали в боях.
