Атаман Альтаира - Ракитин Алексей Иванович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Я увидел, что падаю. И падаю с приличной высоты – метров с восьми условно-земных. Впрочем, нет. Уже не условно. Прямо подо мной находилось дерево, и я летел в его крону брюхом вперед.
Мастеру разминка не нужна, а ученику она не поможет. Так нам говорили на уроках рукопашного боя в монастырской школе тюремного типа с углубленным изучением подрывной деятельности. А я и после школы имел возможность долго и небезуспешно практиковаться в науке сворачивания чужих носов, челюстей и коленок без оружия. Поэтому, не успев даже понять, что именно со мною происходит, я сгруппировался, закрыл предплечьями лицо, а ногами – грудь и живот и врезался в крону дерева.
По рукам и ногам ударили ветки, но я почти не почувствовал боли. Во всяком случае, удар о землю оказался куда болезненнее. Теперь я точно знаю, что испытывает метеорит!
Перевалившись на бок, я секунду или две прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь понять, хрустнула ли внутри хоть какая-то косточка или все же мою посадку следовало признать мягкой? Затем попытался выпрямить руки и перевести себя в положение приседа. Получилось. И даже неплохо.
Под самым стволом дерева, крону которого я так успешно пронзил, сидели четверо молодых людей – два субтильных юноши и две девицы весьма вульгарного типа. Тряпочка, прикрывавшая грудь одной из девиц, была спущена на пупок. Я, видимо, упал как раз в тот момент, когда ее друг перешел к активным действиям интимного свойства.
Перед компашкой в траве были три большие емкости из зеленого пластика с надписью «Охота. Крепкое» и четыре жестяные склянки с надписью «Greenols». В ярких пакетах, очевидно, помещалась некая снедь. Завтрак на траве с элементами флирта на пьяную голову и сытый желудок. По молодости я и сам не чурался таких бесхитростных развлечений.
Молодежь смотрела на меня потрясенно.
– По-русски понимаете? – спросил я лаконично.
Компания дружно молчала. Прям, как рыба о стену.
– Что, никто вообще по-русски не понимает?
– Так вы ничего и не говорите… – проблеял в ответ один из молодых людей.
– Стало быть, понимаете, – я испытал немалое облегчение. – Уже лучше! Где мы находимся?
– Под деревом… сидим.
– Я спрашиваю, как это место называется?
– Ну… Зины Портновой – там…
– Что такое «Зины Портновой»?
– Место такое. Так называется. Улица, короче.
– Это Петербург?
– Петербург…
– Санкт-Петербург? – уточнил я.
– Ну да, а какой еще?
– А Санкт-Петербург в России? – снова уточнил я.
– Конечно, в России, – тут хихикнула одна из девиц, та, что сначала сидела с голой грудью. Теперь она натянула тряпку на положенное ей место и приобрела более благопристойный вид. – Где же еще может быть Петербург?
– Еще он может быть в штате Флорида, в Сэ-Шэ-А. Или Штаты уже не существуют?
– Почему это? Существуют… Что им сделается?
– Что, что!.. Ось Земли чуть подвинется, и Штаты с глобусов стирать придется! Ничего, глядишь, доживете, сами все увидите, – мрачно пообещал я. – Какой сегодня день?
– Девятнадцатое… Июля.
– Понятно, – я поморщился не без досады. Специалист Сед Как Лунь, засылая меня в прошлое, ошибся на сутки.
– А год какой, знаете? – спросил у меня до того молчавший юноша.
– Какой? – спросил я с опаской. В самом деле, если «цивилизаторы» ошиблись на день, они вполне могли ошибиться и на год. Что же мне здесь делать, имея в теле медленный яд, который сработает через двадцать четыре дня?!
– Две тысячи шестой, – ответил юноша, а его спутники неожиданно рассмеялись. То есть юноша как бы пошутил надо мной.
– Ты, я вижу, приколист? – заметил я. – Хочешь, я тебе клык расшатаю пальцем и выну без анестезии? Вместе посмеемся…
Молодой человек посерел лицом. Друзья его тоже примолкли.
– Реформа календаря у вас уже была? – Мне совершенно необходимо было определиться с отсчетом времени, чтобы вечером двадцатого июля перехватить Наташу возле ее дома на Арьергардной улице.
– Чего-о-о?!
– Так, реформы значит, у вас не было, – догадался я. – Как вы считаете время? Сколько часов в сутках?
– Двадцать четыре.
– Покажите часы!
Юноша вытянул руку. На его запястье была небольшая железка на кожаном ремешке. Две стрелки – короткая и длинная – располагались поверх циферблата с арабской цифирью. Вот хрень-то! Как раз в этой древней системе отсчета времени я постоянно путался и еще в школьные годы не мог правильно переводить в цивилизованные стандарты.
Насчет времени надо будет подумать на досуге. Как бы завтра вечером не вышло какой ошибки из-за моего неумения считать в древней системе расчета времени!
– Последний вопрос, детишки! Где тут у вас можно золото продать?
Четыре пары бессмысленных глаз вперились в меня, а четыре глотки смачно выдохнули:
– Золото?!
– Ну да, золото… Аргентум… Благородный металл плотностью девятнадцать грамм на сантиметр кубический… Граммы и сантиметры у вас еще не отменили?
– Н-на углу Зины Портновой и Ленинского – сберкасса. Там есть покупка и продажа мерного золота, – пробормотал смешливый юноша, которому я пообещал расшатать зуб пальцами.
– Это где такое место?
– На углу улицы Зины Портновой и Ленинского проспекта…
– Ты тут не умничай! Лучше пальцем покажи, – строго посоветовал я.
Юноша так и сделал. Ткнул пальцем куда-то позади меня. Там, в некотором отдалении, находился невысокий убогого вида дом в пять этажей.
Я отправился в указанном направлении и скоро вышел на зеленую улочку, по которой резво мчались страшно рычавшие экипажи. Местная технология явно еще не дошла до создания воздушных подушек – все транспортные средства шуршали по дороге резинотехническими изделиями типа дисков. С минуту, наверное, я рассматривал разнообразные повозки, проносившиеся мимо, и принюхивался к запаху, издаваемому их двигателями. Мой мозг просто отказывался верить в то, что в двадцать первом веке люди все еще продолжали бездарно сжигать невосполнимое углеводородное сырье.
Так вот ты какая, Родина!
В отделение Сберегательного банка, помещавшееся на первом этаже невеселого вида красного многоквартирного дома, вела убогая лесенка с железными перилами и цементными ступенями. Мне казалось, что человечество научилось обрабатывать мрамор за две с половиной тысячи лет до полета Юрия Гагарина в космос… В монастырской школе тюремного типа нам говорили, будто Россия всегда была очень богатой страной, но увидев ее воочию, я сильно в этом усомнился. А припомнив рассказ Наташи о запахе свиного дерьма в Петербурге… В общем, сделалось как-то очень обидно за свою Родину и своих предков. Может быть, прав был Инквизитор? И нам действительно следует вернуться сюда всем куренем для проведения воспитательно-устрашающей акции среди представителей местной власти? Поотрубать руки-ноги заместителям местного губернатора и предложить устранить указанные замечания в кратчайший срок. Ну, и, разумеется, пообещать вернуться…
На часах в отделении банка я увидел время: четыре двадцать. Только не понять, какой половины дня – первой или второй? Этот двойной счет по циферблату в дореформенную эпоху всегда сбивал меня с толку своей иррациональностью. Надо же было придумать такую систему счета! Как сами жители различали, какая у них половина суток?
И как они различали эти половины во время плавания в подводных лодках или полетов в космических кораблях?
Итак, окошки прямо от двери и направо. Толстые стекла. Типа пуленепробиваемых, что ли? Какие-то оптические штуки на кронштейнах под потолком – элементы видеоконтроля или сигнализации, так надо понимать. Воздух внутри куда прохладнее, чем на улице. Стало быть, местная цивилизация уже дошла до систем кондиционирования.
Встал в очередь. Даром я, что ли, с отличием сдавал зачеты и экзамены по курсу «Легализация»? Законы страны пребывания следует знать, уважать и подмечать. Так-то!
Конечно, я здорово выделялся на фоне местных жителей. Мои двести четыре сантиметра роста для тридцатого века были вполне заурядными, но вот среди жителей Петербурга двадцать первого века я мог скрыться с таким же успехом, что и черный мохнатый тарантул среди складок накрахмаленного белого белья. Я уж не говорю о ширине плеч. В местные дверные проемы шириною девяносто сантиметров я едва протискивался.
