Война за вечность - Раули Кристофер (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
В конце коридора отворились двери, и они вошли в огромный зал, наполненный гулом десятков перешептывающихся охранников и советников. Мать Справедливая, погруженная в раздумья, стояла отдельно. На ней было простое белое одеяние и вуаль, усеянная множеством зеленых огоньков. Лавин был представлен, и несколько мгновений она изучала его, слегка наклонив голову набок. Затем она позволила гвардейцам и советникам удалиться и приказала принести чаю.
В пустой комнате царил спартанский дух. Помимо стола и двух стульев, простого белого коврика и небольшого столика, на котором стоял коммуникатор, в ней не было ничего. За окном маячила гора Фандан — белоснежный титан, увенчанный сверху черной скалой.
— Приветствую тебя. Лавин Фандин, герой Абзенской долины! Известия о твоем успехе на отмели Битараф пришли сразу же вслед за вестью о победе на Бедлек-ридж. Яркими вспышками света и надежды ты раскалываешь тьму, которой окутали нас наши враги.
Она внимательно изучала его; ее взгляд подсказал ему, что нужно вести себя осторожно. Справедливая села и показала Лавину, что тот может занять место за полированным деревянным столом напротив нее.
— Это слишком официальные слова для семейного дела, однако наши обстоятельства диктуются превратностями войны. Мы должны составить план действий. Дела обстоят так, что у нас мало времени, и я предпочитаю отвести для беседы вечер целиком, поэтому говорить будем за ужином в моих апартаментах. Мне нужно многое рассказать тебе. В самом деле, вполне возможно, что я допустила ошибку, не сказав тебе раньше, однако не имеет смысла сожалеть о несделанном.
Лавин почувствовал себя неудобно и ощутил напряжение в ее голосе. Это была не та Мать Справедливая, которую он знал прежде, которая в том или ином виде всю жизнь была его водительницей, проведшей его от детской до поста Главнокомандующего вооруженными силами Фанданов.
Она приподняла вуаль. Темные глаза смотрели пристально, сверля Лавина насквозь. «Что же она ищет?» — подумал он.
— Скажи мне, молодой человек, что ты думаешь о моем плане? И вообще о моей стратегии? Помни, что я не на трибуне перед семейством. Ты можешь быть откровенным — собственно говоря, именно этого я от тебя и жду.
Ее губы слегка дрожали, когда она смотрела на него. На нее нашло трудное, горькое настроение багровой меланхолии, от которого избавиться не удавалось, несмотря на все усилия.
Кризис развивался к той точке, которой она страшилась более всего, — узловой точке, предсказанной лесным адептом Иззума Таа. Полтора столетия она делала все, чтобы избежать предсказанного, но, несмотря на все ее усилия, пророчество сбывалось.
— Итак? — сказала она. В голосе слышалось осуждение его нерешительности.
Сотни учебных фильмов, в которых Мать Справедливая поселяла поколения детей в ясли Фанданов, хлынули к нему в память при звуках ее голоса. Нерешительность, как и другое страшное пугало — неэффективность, и была свойством, ведущим лишь к провалу. Однако было что-то жутковатое в том, чтобы сидеть за одним столом с человеком, сформировавшим его жизнь, человеком, перед которым он благоговел всю жизнь и за которого сражался. Трудно было свыкнуться с мыслью, что Мать Справедливая все-таки человек.
— Замысел плана превосходен. Я рад, что мы сможем спасти свой личный состав от дальнейших потерь.
Справедливая убрала с парика серебряные шпильки с изумрудными хитиновыми масками на кончиках и сняла вуаль. Длинные темные волосы рассыпались по плечам.
— Так, значит, ты его одобряешь! Отлично, я рада. Я беспокоилась, хотя и не сильно, что тебе он не понравится — ты самый воинственный из моих командиров.
Лавин немедленно попытался ее поправить:
— На самом деле я бы не назвал себя воинственным. Полагаю, что многого можно добиться при помощи переговоров. Вы, должно быть, имели в виду молодого Прауда. Вот кто по-настоящему воинственная личность.
— Ты говоришь как истинный Фандан, — усмехнулась Справедливая. — Как осторожный и предусмотрительный Фандан. Дорогой мой, я очень рада сообщить тебе, что у тебя есть подлинное искусство Фандана — то самое искусство, что обеспечило нашему семейству процветание и величие: это искусство — гибкость. Вместе с гибкостью приходит умение избегать жесткого, линейного образа мышления и добиваться тактической внезапности, находить истинную динамику в любой ситуации. Вместе с гибкостью приходит способность правильно слушать и анализировать. Умение видеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле, а не такой, какой нам ее хочется видеть.
Она немного помолчала, затем продолжила речь:
— Однажды наши предки оказались лицом к лицу с необходимостью сделать выбор: борьба за свою родную планету или же бегство от превосходящего их противника. Клан Фандан мог остаться, чтобы умереть за Принципат Астероида Фандан, — большинство других обитателей пояса астероидов поступили именно так, и они были разгромлены. Затем, после эмиграции на Внешние Планеты, большая часть населявших пояс семейств приняла решение остаться и заняться разработкой водородных ресурсов. Они великолепно обустроились — там были Кислородные Короли Европы, Десять Семейств Водорода, Нептунианская Империя Барбунклей — да что там, все новоявленные богачи внешней Солнечной системы купались в богатстве и в имперских мечтах. Но Фанданы лучше разобрались в ситуации, они поняли, что угроза со стороны Внутренних Планет будет постоянно расти — вплоть до тех пор, пока они не смогут добраться и завладеть всем, что им понравится. Мы распродали свои ресурсы, объединились с другими пионерскими кланами и построили звездолет. Над нами смеялись — точно так же, как в свое время обитатели пояса над теми семействами, которые малодушно решили спасаться бегством. Но что же стало с ними? Что стало с Великим Барбунклем — бриллиантом, сверкавшим в газовых облаках Нептуна? Теперь мы знаем, что Земля создала военную мощь, сокрушившую космонитов и Властелинов Снега.
Девушка-ординарец в облегающей зеленой униформе Фандана принесла чай и подала его им в изящных бело-зеленых фарфоровых чашечках Гато.
— Так что, как видишь, это то самое качество, способность разглядеть далекую перспективу, которое мы ищем в учениках наших школ. Именно благодаря ему нам удалось выжить.
От меланхолии избавиться не удалось, но Справедливая пожала плечами. Пора было запускать в Лавине процесс самореализации. Ему предстояло еще многое узнать, однако Справедливая почувствовала, что он достаточно стоек и уверен в самом себе.
— Теперь я должна рассказать тебе нечто чрезвычайно важное, о чем никогда прежде тебе слышать не приходилось. Я должна пригласить тебя во внутреннее семейство и объяснить кое-что о твоем истинном положении здесь. Ты, разумеется, помнишь Младшую Академию?
Лавин кивнул в ответ, из глубин подсознания всплыли воспоминания. Он лежал на старенькой койке в Общежитии номер пять и смотрел голографический фильм о Матери Справедливой, показывавшей детям, как нужно завязывать шнурки и обучавшей их детской песенке про шнурки. Когда фильм закончился, нянька выключила проектор и приказала им спеть песенку и отправиться спать.
— Теперь я знаю, что в молодости тебе, вероятно, пришлось получить немало наказаний и двоек от моего имени — пожалуйста, прими мои извинения за это, однако наша система детского образования являлась сердцем всей программы рекрутирования, да к тому же нет иного способа вырастить детей так, чтобы они стали квалифицированными членами семейства. Полагаю, Мать Справедливая тебе до смерти надоела.
— Да что там мне — каждому, видимо, годам к девяти, — засмеялся Лавин. — Но я переступил через это и по-прежнему помню песню завязывания шнурков.
Она улыбнулась, чувствуя сверлящую грусть в глубине сердца.
— Хорошо, но скажи мне, не обижался ли ты на истиннорожденных, пока был молодым? Ненавидел ли их за то, что сам был Фандин, а не Фандан?
Лавин поколебался — вдруг это очередная проверка его преданности? — а затем отбросил эту мысль как абсурдную.
