Пси-ON. Книга I (СИ) - Нетт Евгений (книги без регистрации полные версии txt, fb2) 📗
Это только Троекурову, судя по всему, на это моё приключение было почти что всё равно: лишь долг заставил его поднять эту тему в ответ на честно изложенные обстоятельства произошедшего этим вечером. Совсем иначе обстояли дела с Виктором Васильевичем, временно назначенным исполняющим обязанности ни много, ни мало, а директора. Его человек меня перехватил сразу после «урока», и доставил в кабинет, где мне целую лекцию прочли о том, что большая сила — это большая ответственность, а потенциал и имеющиеся способности не делают меня неуязвимым. Отдельно Виктор Васильевич указал на то, что не стоит и пытаться пролезть на «ту сторону», что я, конечно же, делать и не собирался… пока что.
О чём и сказал, получив из рук в руки солидный буклет с полными правилами сего дивного учебного заведения. Уверен: эту книжку на двести страниц не всякий преподаватель в руках держал, чего уж о студентах говорить. Но спорить — значит выставлять себя с не лучшей стороны, так что пришлось мне старательно изображать смирение и послушание. В меру, конечно же. Но по итогу меня отпустили с одним лишь выговором, да взяли обещание до получения ранга к разломам даже не приближаться.
А о том, что Троекуров обещал мне организовать экзамен на этот самый ранг уже через месяц я, конечно же, говорить не стал.
Так или иначе, но в ходе этой беседы я не только обтекал, выслушивая закономерные упрёки в свой адрес. Во-первых, я разжился документами на выдачу «учебного» ноутбука, с которого можно было выходить в общую сеть академии, не толпясь ради этого у общих терминалов. И самим ноутбуком тоже: благо, «кладовщик» располагался в том же крыле. Во-вторых, получил заверенное директорской печатью и аккуратной приземлённой подписью разрешение на доступ к любым имеющимся в библиотеке материалам третьего ранга и ниже, включая электронные копии. Тут стоило бы хлопнуть себя лопатой по лбу, ибо именно я таскался с увесистыми бумажными носителями информации по всей академии… Но все мы, — даже псионы, — хороши задним умом. Плюс никто из окружающих меня людей не сказал о том, что к источникам информации можно приобщаться по-современному, за считанные минуты закачивая на устройство объёмы информации, которые обычному человеку и за пятьдесят лет усвоить нереально. Я до этого дошёл, только когда мне почти буквально сунули в руки планшет со всем «рекомендованным к изучению».
Тоже, кстати, интересный момент: ещё живы были люди, в молодости которых пределом мечтаний была электрическая лампа да паровой котёл, а десяток редких книг считался неплохим таким достоянием целого посёлка. Они пережили появление псионов, череду жестоких войн и продолжительных конфликтов. Стали свидетелями прогресса, за считанные десятилетия шагнувшего так далеко, что это даже сейчас сложно себе по-настоящему вообразить. Каждый обыватель получил возможность прикоснуться к любой информации, какая ему только может потребоваться, а средняя продолжительность жизни увеличилась чуть ли не вдвое. И что?
Стало ли теперь больше по-настоящему образованных людей, не в абсолютном, а в процентном соотношении? А если из уравнения исключить псионов?..
Пожалуй, стоит вернуться к нашим баранам, которые вертолёты… Шучу. За первым и вторым периодически следует третье. И это третье — знание. Я узнал о том, что Виктора Васильевича не только временно исполняющим обязанности назначили, но и тщательнейшим образом рассматривали в качестве одного из постоянных кандидатов на эту должность. И то, как он себя сейчас покажет, могло оказать значительное влияние на принимаемое специально собранной высокой комиссией решение. Ещё один грузик в пользу того, что отпустить меня без хоть какого-то наказания он меня никак не мог.
Но я-то понимал, на что шёл, приближаясь к разрыву пространства, — и времени? — а после честно признаваясь во всём наставнику от комитета, который, по всей видимости, с руководством академии был на короткой ноге.
Или меня просто запеленговали, телефон-то академии, да и камер тут не может не быть.
Итог всё равно один: я понёс пока ещё условное наказание, и сразу после головомойки оказался предоставлен сам себе. Да-да, Ксению сегодня взяли в оборот правоохранители, закончившие с составлением «предварительных списков» преступивших закон и перешедших к следующей, предвещающей финал фазе расследования, так что дожидаться её не имело смысла. Как сказала сама девушка, до дома её довезут на местном «такси», а освободится она не раньше девяти часов вечера: слишком уж большой список задач предоставило следствие.
Собственно, по этой причине я и подходил сейчас к возвышающейся в окружении деревьев громаде северного крыла академии, твёрдо намереваясь отыскать аудиторию пятьсот четыре «С» и приобщиться к весьма ценным для меня знаниям. Делать всё равно больше было нечего, а лекция по биокинезу показалась мне наиболее притягательной, ибо в этой области я ничерта не понимал, и оттого, скорее всего, не мог ничего из себя выдавить.
Не от природной вредности многие пробуждённые студенты и сами не знают, на что они способны, и в эти стены попадают таким же макаром, как и я: псион псиона чует издалека, а город наводнён проверяющими, которым или документики, или будь добр проследовать в академию для регистрации. Собственно, первые тесты с такими новобранцами так вообще проводят только после того, как пробудившийся псион попробует свои силы со всеми направлениями. Ну, знаете — поднять камешек, зажечь спичку, охладить воду, отрастить ноготь или волос. Смог — есть талант. Нет — увы, увы. Базовым, стандартизированным операциям, призванным упростить определение способностей тех псионов, которые по каким-то причинам после пробуждения ничего о себе не узнали обучали за считанные дни, ибо всё уже давно было поставлено на поток.
Это я оказался со всех сторон уникумом, но то являлось лишь следствием «понимания» мироустройства, продиктованного необходимостью хоть чем-то занять агонизирующее в отсутствии информации извне сознание. Доходило в те неприятные времена до того, что я пытался создать свой собственный мир. Воздушный замок, готовый разрушиться от одной лишь неловкой мысли. Но вот уж что-что, а «понимание» поддержание этого ментального мирка развивало семимильными шагами, ибо я стремился к тому, чтобы обмануть самого себя, убедив в том, что всё вокруг реально. Получилось ли? Нет. Пошло ли это на пользу? Да.
Но повторять я это не собирался.
Искомую аудиторию я обнаружил через пять минут, заняв место в конце крайнего правого ряда, у окна. Что в школе, что в училище эти места плотно ассоциировались с образом хулиганов и лентяев, но для меня они так и оставались местами мечтателей. Где погружаться в свои мысли, если не здесь? Хороший вид, свежий воздух, минимум соседей, тишина…
Не могу сказать ничего типа «лучше бы я тогда учился, а не мечтал», ибо тогда вся моя жизнь пошла бы совсем иначе. Может, я бы и не пробудился вовсе. Но рациональная сторона моей личности упорно твердила, что буквально вся моя жизнь была посвящена чему угодно, но не самосовершенствованию. Труд не успел сделать из обезьяны человека, ибо обезьяна эта оказалась слишком уж ленивой. По меркам эволюции — тупиковая ветвь развития, спасением которой стала псионика, являющаяся новым витком эволюции… Иронично? Как по мне — так очень.
Но едва ли кто-то ещё оценит такой юмор, так что свои размышления я держал при себе, сосредоточенно внимая лектору… и понимая от силы каждое второе слово. Определённо, мне стоило как можно скорее разобраться с наиболее критичными сейчас псионическими моментами, и начать, наконец, учиться «в целом». Потому что услышанное и увиденное запоминать-то я запоминал, да только дальнейшее применение этих непонятых знаний потребует дополнительных манипуляций с памятью и сознанием. А я в последнее время начал с осторожностью относиться к ускорению сознания там, где этого можно было не делать вовсе.
Потому что осознал — моё восприятие времени сбилось к чёртовой матери!
С момента моего освобождения и пробуждения не прошло и недели реального времени, а я прожил семь, если не восемь месяцев. Естественно, что вчерашний знакомый в таком случае будет казаться проверенным товарищем, а мимолётная симпатия разовьётся до конкретной, основательной и глубокой. Как и антипатия, впрочем: многих отпрысков дворянства, учащихся в академии, я воспринимал в качестве своих врагов. В основном попадания в эту категорию удостоились замешанные в травле уроды, но потихоньку-помаленьку туда просачивались и индивидуумы, демонстрирующие своё ко мне презрение. Мне ведь многого не надо: обменяться приветствиями, уловить соответствующий коктейль эмоций и сделать выводы. Да, о том, что я — телепат, к нынешнему моменту знали многие.
