Небесное Сердце (СИ) - Плотникова Александра (книги без сокращений TXT) 📗
Случались порой совершенно невероятные истории, когда они подбирали ещё живых пилотов, успевших катапультироваться из подбитых машин. Но такие счастливчики редко возвращались домой - кодекс запрещал падальщикам бросать тех, кто нуждается в помощи, но правила конспирации они соблюдали жестко. Те, кто успевал увидеть слишком много, пропадали навсегда.
Так пошли слухи о работорговле и связи мусорщиков с серьезным криминалом. Сколько в них было правды - неизвестно, но сами падальщики тщательно поддерживали репутацию.
Другое окно переписки, другой адресат. Сигнал, выпущенный с находящегося в прыжке корабля, отследить невозможно, «выпадая» в обычную реальность, он становится анонимным.
Есть новости?
Пока нет. Нам ждать новый товар?
Не сейчас.
Не сейчас... На сей раз вице-король провел поистине самый бескровный бой за всю свою жизнь, и охотникам за космическим мусором нечем было поживиться. Невозможно было списать очередных полиморфов в счет погибших. А это значит - не видать аналитическому отделу пока новых кодов к базам.
Не важно и не критично. Лаккомо уже знал достаточно о тех людях, что попадали в машины. И знание это набивало оскомину, вызывало все большее отвращение к полиморфам и их создателям. Как наивно было полагать, что капрал Бэкинет Файнз был всего лишь очередным контрактником среди прочих, кому просто не повезло угодить в экспериментальную программу «Полиморф»! Это предположение подтверждали многочисленные слухи. Глаза и уши спецслужб Лазурного Престола докладывали, что в некоторых кругах витают идеи, будто в полиарконовые тела попадают лишь подписавшие контракт солдаты и пилоты. Что внутри полиморфов они проходят реабилитацию, дожидаются выращивания клонированных тел для себя. Слухи-слухи... Рассказывают, будто все знающие генералы в это верят.
Как же...
Аналитический отдел уже причесал с помощью полученных кодов федеральские базы и нашел там много лиц, весьма далёких от военной службы.
Пропавшие без вести, умершие в клиниках, пациенты домов скорби, бездомные... Все они оказались посажены в камни, пропущены через жестокие полигоны и брошены воевать. Зачастую без памяти, очень редко с проблесками воспоминаний. Ещё реже они помнили свои имена. Напуганные и злые, они готовы были убивать всех подряд, и сдержать их мог только приказ и ещё больший страх.
Они не были военными! Не были!
Это просто люди в машинах.
Забытые обществом.
Никому не нужные, потерянные, пропавшие. О таких не вспоминают родственники. Таких не ищет полиция. И теперь они убивают по команде «фас», как цепные псы.
Если бы их учили воевать, если бы им давали голоса, если бы...
Многое можно было бы изменить, если взяться за такую программу с умом. Возможно, она была бы более успешна и даже заманчива, если бы её объявили публично и привлекали военных на службу в элитные спецподразделения. Но похоже, у цинтеррианского Сената был свой взгляд на ситуацию.
«Или они там думают, что из беспризорников получится куда более многочисленная и боеспособная армия?» Совсем зажралась Цинтерра, раз тратит такие бешеные деньги на дорогие машины и сажает в них отбросы общества.
«А столь ли большие деньги?»
Интересный вопрос... Лаккомо тут же счёл нужным его проверить и переслал приказ нужным людям.
Пусть проверят, где надо и посчитают. Желтая пресса может сколько угодно наводить ужас на граждан и вопить про «длинные руки» Лазурного Престола. Они понятия не имеют, какова настоящая длина этих рук. Крикунам обычно не верят. И чем больше плодится слухов о «галактическом торийском заговоре», тем менее заметно будет настоящее торийское влияние.
Пискнул коммуникатор.
Аналитический отдел...
Глухо звякнул в углу под потолком бамбуковый колокольчик.
- Слушаю.
- Капитан, - ответил, прокашлявшись, с той стороны сухой голос. - Вам лучше зайти к нам.
- Сейчас буду.
Опять больно кольнуло в голове. Нехотя, через силу Лаккомо поднялся с места и надел форму. Что такого они могли там найти, что заставило их вызвать капитана лично? Что может быть хуже беспризорников и душевнобольных?
Пока вице-король шёл по коридорам, головная боль как взбесилась. Била в затылок, иногда заставляя останавливаться и хвататься за стены. Хотелось свежего воздуха, хотелось домой, под солнце, и забыть все напрочь. Бросить, и пусть бы сами разбирались со своими гражданскими в машинах.
«Узнай, что там, - родился в сознании сладкий шепот, и повеяло ненадолго теплым уютным спокойствием. - Узнай. Нам понравится».
«Что там?»
«Не знаю. Но нам понравится».
«Что они там нашли?»
Тишина... Только мысленная тень улыбки во мраке и ворочающееся в душе, как клубок змей, любопытство. Щекочет, ерзает в нетерпении, ждет. Родное, приятное, дающее сил.
Не помня себя, Лаккомо добрёл до кабинета аналитиков. Теперь нужно сделать над собой ещё одно усилие - не дай Исток им заподозрить, что капитану плохо! Несколько секунд постоять перед дверью, собраться. Вдох-выдох. Голова не болит, нет. Она не болит. Совсем. Ни капельки. Опустить ладонь на сенсорную панель, надавить.
Вот так. Аналитики за дверью встретили короткими салютами, и вызвавший капитана парень вручил ему простой рукописный листок. Конспирация, чтоб её... Ни одной лишней копии, ни одной лишней пересылки. Он мог бы позвать капитана к своему монитору, но предусмотрел, что начальство, возможно, решит сохранить данные.
Лаккомо сохранил.
Прочел один раз короткую таблицу. Не дрогнул ни единым мускулом на лице. Прочел второй раз. Запомнил. После чего скомкал листок и бросил в ячейку немедленной утилизации. Велел работать дальше, попрощался, вышел.
Этого не может быть. Это неправда, бред, виртуальная реальность. Сон в конце концов! Наверное сморило от усталости. Надо растолкать себя, проснуться - и всё закончится.
Вот только знания как легли в память, так и не собирались развеиваться. Золотой Журавль никак не мог поверить в то, что прочли его глаза.
Воистину, такое знание безопаснее всего хранить только в голове.
Да будут прокляты те, кто придумал это!
Самих бы их в ангары, да в полиарконовые туши, да в бой без жалости. Чтобы воевали, как умеют, потом не жаловались. Чтобы на собственных шкурах поняли, кого следует отправлять в кристаллы!
Убийцы. Насильники. Маньяки. Те, кому смертную казнь заменили на пожизненное. Заключенные с Криары, каторжане с рудников Сантиры и Верберны. Названия этих планет не принято произносить громко. Планеты-колонии. Планеты-убийцы. Беспощадные жернова, перемалывающие сотни тысяч жизней, где люди превращаются в зверей, если выживают.
И эти планеты тысячами отправляют людей в программу «Полиморф».
«Зачем?»
Нет ответа...
Да будет проклята Верберна, где заключенных лишают даже имен и дают одни лишь номера. Будь проклята Криара, где гноят людей заживо в подземных казематах! Гори зелёным дымом этот бредовый кошмар!
«Зачем?»
Зачем конструкторы берут людей Оттуда!?
Им нужно зло? Им мало одной жажды убивать? Им нужны настоящие маньяки? Готовые резать и убивать без раздумий, как на полигоне? Тогда чем хуже роботы, в программе которых нет пощады ни к одному живому организму?
Страх? Им нужно чтобы звери испытывали страх? Или же нечто иное? Хочет ли Цинтерра создать себе несокрушимую армию сплошь из серийных убийц и маньяков? И она действительно так уверена в том, что держит над этим вооруженным до последней гайки сбродом контроль? Теперь-то ясно, зачем предписаны такие дикие условия содержания для этих созданий!
Вопросы-вопросы. Где искать ответы?
Уголовников никто не хватится. Люди с рудников никого не заинтересуют. Законопослушным гражданам Федерации плевать на отбросы общества. Семьям заключенных-смертников не надо платить денежные компенсации. А вытащенные с каторги люди будут рады любому режиму содержания, даже такому, как стойка с блокиратором. Неужели всего лишь экономическая выгода толкнула Цинтерру на подобный ход? Да лучше бы продолжили штамповать клонов! Хотя с их точки зрения это же безумно дорого. А тысячи готовых убийц уже пропадают на рудниках. Даром. И одна только подпись в контракте отделяет их от программы «Полиморф». А то и её нет.
