Две Цены (СИ) - Йенч Вацлав (книги онлайн полностью TXT) 📗
«Колокол» в камине был обезврежен.
Чертыхаясь, владелец мануфактуры прошел к конюшням. Там он окликнул своих подручных, но никто не отозвался. Вспомнив о трупе стража в ночном видении, он вывел лошадь, сел в седло и объехал мануфактуру кругом. Обнаружив только двоих убитых, долговязый заскрежетал зубами на третьего. Тот, очевидно, успел сбежать к реке. Злость клокотала в нем, подогреваемая ноющей от полученных ударов спиной. О! Он все сделает, но достанет хоть из-под земли того наглеца, что посетил его этой ночью!
Раздраженно ударив пятками в бока лошади, долговязый дал шпор, занес хлыст… В голове помутнело, все вокруг закружилось. Он сам не понял, как оказался в снегу, жадно глотая ртом воздух. Виски сдавило. Рука загребла немного снега вместе с грязью и сунула под рубаху на грудь. Тяжесть и жар перемешались там, под ребрами, с которых хотелось рвануть кожу и затолкать прямо туда, в нутро, этого холодного снега.
Душно и давит на грудь. Ещё снега, ещё! Рубаха уже насквозь мокрая. Нельзя же так глупо!
С неба снова посыпал снег, как и в прошлое утро, и снежинки, опускаясь на лоб и губы владельца мануфактуры, уже не таяли так быстро.
Истребитель неупокоенных вернулся в город лишь под утро. Дело было сделано. Он не ожидал, что все выйдет так легко. Видимо, гули были голодными и просто жадно бросались на него, чего ему, впрочем, и было нужно. Огромный меч лишь с виду казался тяжелым и неповоротливым. На самом деле, когда клинок демонстрировал подлинные возможности да ещё и в умелых руках, для чудищ, даже не обделенных разумом, было слишком поздно.
Выучка исстребителей, несмотря на немалый срок существования в горах, вдали от людей, по-прежнему оказывалась превосходной. Однако, и к сожалению самого молодого человека, и обитателей вот таких вот городков и деревень, полезное начинание еще век назад, теперь имело все меньше адептов, а ещё меньше готовых поддерживать финансово правителей. Война, как и предрекал наставник, объединяет только тогда, когда один в поле не воин. Стоило конфликту прекратиться, как снова каждый был сам за себя. Правда, старый учитель обещал адептам, что это продлиться недолго.
Молодой человек был благороден и честен, пусть даже в чем-то и наивен, но тем лучше оказывалось для жителей городка, которые вряд ли знали, что гуль — это осушенный вампиром человек. Допустим, если даже они это и знали, но вряд ли кто-то из прочих наемников сообщил старосте, что гули были свежие, то есть их выпили не так давно. Следовательно, где-то поблизости находилось гнездовье тех, кого ученые мужи именовали nosferatu.
Для крупного гнездовья количество гулей было явно недостаточным, ведь, как говаривал один опытный истребитель: «Эти твари, как помет летучих мышей, чем больше дерьма вокруг, тем многочисленнее братия, его произведшая». Не смотря на грубость изложения, здравое зерно в теории имелось, поэтому молодого человека не удивило, как нагло заезжие наемники вели свою бесхитростную игру. Получая деньги, они уничтожали следствие, но не причину, прекрасно понимая, что вскоре гули снова появятся и снова можно будет получить солидный куш, приложив совсем немного усилий и сноровки.
Однгако, после схватки в руинах лепрозория, истребитель неупокоенных по достоинству оценил незримого покамест противника — вампира. Тот явно прятался где-то поблизости и под шумок питался жителями городка, регулярно собирая свой кровавый урожай. Скорее всего, если судить по силе порожденной нежити, это был кто-то из низших вампиров, которого либо прогнали из семьи, либо война лишила его таковой. И вот теперь он укрылся в окрестностях, не торопясь, правда, образовать себе новую. По своему разумно, ведь, рано или поздно, дело дойдет до столицы, а у инквизиторов разговор был не длиннее, чем осиновый кол, который вгонят кровопийце в сердце.
Кабак встретил радостными криками смотрителя ночных улиц и его племянника, пьяного как сапожник. Посыпались расспросы, но истребитель неупокоенных сохранял значительное молчание, дожидаясь старосты. За тем уже послали, хоть и пришлось поднять с кровати спозаранку. Но долго ждать не пришлось, и вот уже истребитель излагал свои предположения под дружные кивки мало понимающих, но солидарных с ним смотрителя ночных улиц и его помощника. Староста от столь неприятных новостей лишь нервно затеребил в руках кошель. Тому грозило в скором времени еще больше похудеть. Однако выбор в этот раз оказывался совсем невелик, если староста рассчитывал получить звание бургомистра не только номинально, но и фактически.
— Вы понимаете, надеюсь, наш городок не может себе позволить платить за голову вампира? Если только удастся переговорить с владетелем мануфактуры. Но он проигрался в пух и прах, а тот мошенник, что обчистил его, наверняка далеко, — сказал староста, начинавший сожалеть о том, сколь легко отпустил полукровку.
— Боюсь, вам не всё известно о вашем «благодетеле»! — запальчиво возразил молодой человек, усмотрев тут шанс поделиться тем, что слышал у ворот лепрозория. — Да знаете ли вы, как этот изверг мучил до смерти детей у себя на мануфактуре, а трупы тайно, за мзду, хоронил старик-могильщик в руинах на окраине. Как раз там, где я принял бой этой ночью!
— Так вот оно как?! Ничего себе «веяния» эпохи! — воскликнул смотритель ночных улиц, грохнув кулаком по столу и злобно посмотрев на старосту.
— Я ничего не знал об этом, клянусь! — пытался оправдаться староста. — Те из детей, которые бывали с ним в городе, выглядели вполне себе сытыми и здоровыми!
— Неудивительно! Летом-то! Но сейчас — зима, и еды может не хватать! — выкрикнул истребитель, которого подобная доверчивость поражала до глубины души.
— И что же предлагаете делать теперь?! — смотритель ночных улиц оттолкнул старосту и сел напротив молодого человека.
— Думаю, стоит наведаться на мануфактуру, — ответил истребитель неупокоенных, после чего мрачно добавил, — скорее всего, ваш «благодетель» платил дань вампиру, иначе как он уцелел на ночных дорогах? Избавимся от одного упыря хотя бы, а второго, который плодит гулей, подстережем на пресловутой мануфактуре. Он явится, вот увидите! Молодая кровь для таких тварей излюбленное лакомство.
— Собирай мужиков! — толкнул племянника под локоть смотритель ночных улиц. — Пущай берут с собой топоры да вилы. Пора кончать со всем этим!
— Кстати, а кто сообщил вам обо всём этом? Какой такой могильщик? — поинтересовался староста.
— Он назвался Жилем… — начал, было, молодой человек, но осёкся, заметив, как собеседники все разом побледнели.
— Жиль?! Неужели наш Жиль?! — загалдели окружающие.
— Да…
— Так помер он в конце того месяца! — вытаращил глаза староста. — Видать, его старуха не соврала. Говорила, будто шатался он по дорогам, а ночью стучался ей в окно. Я уж подумал грешным делом, что она умом тронулась с горя-то.
— Ох, не повезло вашему городку, — мрачно ответил молодой человек. — Теперь по дорогам ходите осторожней. Ваш этот Жиль отныне назначен Анку, глашатаем смерти для здешних мест. До конца следующего месяца он будет бродить по тракту. Особенно избегайте времени тумана. Тем же, кто ему всё-таки встречается, он пророчит скорую гибель раньше срока.
— А как же вы?! — забеспокоился смотритель ночных улиц.
— Мой медальон хранит от всего, что несут с собой порождения Бездны. Анку страшен лишь тем, что я не могу его убить или изгнать. И никто не сможет. Он уйдет сам.
— А на людей нападает?
— Нет, тогда всё было бы гораздо проще. Анку — вестник того, что эти места прокляты.
— Когда же он уйдет? — опустил голову смотритель ночных улиц.
— В конце следующего месяца, как я и сказал, — вздохнул молодой человек. — Однако его место займет другой. Тот, кто умрет последним в том месяце. И так будет продолжаться, пока Бездна не закроет здесь свои врата.
— За что ж нам здесь такая кара?! — перекрестился староста.
— Это не кара. Это своеобразная метка, которую оставила на вашем городе Бездна. За что, говорите? За замученных и не отомщенных, как правило, — отрезал истребитель неупокоенных.
